Какая же она идиотка. Как она могла поддаться иллюзиям и забыть, кем был её отец? Скольких маглов, о пропаже которых трубили все газеты, убил лично он? Сколько крови на его руках? В том, что она там была, девушка не сомневалась. Отец был одним из самых приближенных к Лорду, наравне с тем же Макнейром, Эйвери и Долоховым. О том, что Антонин тоже был безжалостным убийцей, ей даже думать не хотелось. На самом деле, было совсем не удивительно, что Волдеморт вот так заявился сегодня. Союз Розье и Эйвери — это не просто слияние древних родов. Это брак двух детей его самых верных приспешников.
И, конечно, ему подавай наследников, которые будут воспитываться как верные псы, готовые сменить отцов в служении Тёмному Лорду. Оливия поморщилась, представив себе картину, где она нянчит детишек Рэнделла, пока он на очередном задании убивает невинных людей. Это была просто отвратительная перспектива, и Розье избежит её любой ценой. Ни за что не позволит ей превратиться в реальность. Стук в дверь выдернул её из размышлений, и она подскочила с постели, чтобы открыть. На пороге стоял отец.
— Не спишь ещё?
— Нет, входи.
Сама не зная, зачем, девушка впустила отца внутрь. Разговаривать с ним совсем не хотелось, у неё просто не было на это сил, но мистер Розье уже стоял посреди её комнаты, и выгнать его она не могла. Оливия опустилась обратно на кровать, притянув ноги к себе, и посмотрела на отца снизу вверх. Его лицо внезапно показалось ей таким старым. За целых восемь месяцев, что они не виделись, Кристиан успел прибавить новых морщин, и седины в его некогда густых волосах стало заметно больше. Усталый и будто бы извиняющийся взгляд бродил по комнате, он не смотрел на Оливию до тех пор, пока она не кашлянула, привлекая к себе внимание.
— Гости уже разошлись? — спросила она. После того, как девушка ретировалась из гостиной, прошло уже, наверное, около двух часов.
— Да, — рассеяно ответил отец. — Последними ушли Гойлы. Лантана всё никак не хотела отстать от меня с расспросами о свадьбе. Сэм еле уговорил её пойти уже домой. Она, кажется, перебрала с шампанским. Её так шатало, что она едва не разбила ту старинную вазу у лестницы, — усмехнулся Кристиан, качая головой.
Оливия тоже прыснула, представив пухлую розовощёкую Лантану Гойл — именно это имя она всё никак не могла запомнить — захмелевшей настолько, чтобы врезаться в окружающие предметы. Для аристократки это было из ряда вон, но ей всегда было немножко плевать на правила. На всех приёмах, где она бывала раньше, Оливия довольно часто замечала эту женщину подвыпившей, хихикавшей куда громче положенного.
Мужчина присел на край кровати и осторожно взял руку дочери в свою. Его ладонь была шершавой и тёплой, и Оливия не знала, что ей чувствовать. Детская привязанность к отцу поднимала голову каждый раз, когда он уделял ей внимание, ей хотелось, чтобы он обнимал её как раньше. Проявлял отцовскую любовь и заботу. С другой же стороны, её сводило с ума осознание зла, скрытого в этом человеке. Обида за то, что он давным-давно закрылся от неё, а сейчас вдруг решил снова поиграть в доброго папочку, душила Оливию. И самым ужасным было то, что она так легко на это купилась.
— Ты, наверное, жутко испугалась, да? — Оливия только кивнула в ответ. Отец вздохнул. — Тёмный Лорд бывает устрашающим… Прости, что вам пришлось впервые встретиться в таких обстоятельствах.
— Я бы не хотела встречаться с ним ни при каких обстоятельствах, — вырвалось у Оливии прежде, чем она успела сдержаться. Кристиан нахмурился, вглядываясь в лицо дочери, видимо, стараясь понять, говорила ли она всерьёз.
— Когда ты станешь женой Ренделла, тебе, как хозяйке, придётся принимать его в вашем доме.
— Этого не будет.
Оливия закипала от этого разговора. Ей не хотелось слышать ни о чём, связанном с этим Лордом или с Рэнделлом. Она выдернула руку из-под ладони отца и нервно поправила волосы. Её реплика была, пожалуй, лишней, чересчур необдуманной и глупой. Но сказанного уже не вернёшь, и она не жалела об этом, горделиво вздёрнув подбородок. Кристиан поднялся с кровати, встал, возвышаясь над дочерью, смотря ей прямо в глаза.
— Я не могу понять твоего упрямства, Оливия. Ты уже не маленький ребёнок, чтобы капризничать. Этот вопрос уже решён. Неужели ты всё ещё сомневаешься? Даже после помолвки? — Кристиан раздражённо рассмеялся. — Глупышка.
— Не говори со мной так! — вспыхнула Розье, повышая голос. Она ненавидела, когда отец использовал с ней снисходительный тон, будто она была бестолковым щенком, который никак не мог выучить новую команду. — Ты прав, я уже давно выросла. Слишком давно, благодаря тебе.
— Благодаря мне?! — взревел отец, сверкая глазами. Его шея покрылась красными пятнами от злости. — Благодаря мне у тебя есть всё вот это! — Он окинул рукой комнату, подразумевая под этим жестом весь особняк. — Благодаря мне ты никогда ни в чём не нуждалась! Когда у меня были проблемы в бизнесе, я из кожи вон лез, чтобы всё наладить, и вот твоя благодарность? Упрямишься, дерзишь, чёрт знает чем занимаешься в школе. Твоя успеваемость упала. Думаешь, я не знаю, почему?
Сердце Оливии, кажется, пропустило удар. Неужели Эван всё-таки рассказал отцу про Блэка? От этой мысли у неё всё похолодело внутри. Если это было так, отцу ничего не будет стоить запретить ей возвращаться в Хогвартс. Её мелко затрясло в ожидании самого худшего приговора.
— И почему же? — сдавленно прошептала Оливия, чувствуя, как от волнения немеют пальцы.
— Ты думаешь, раз твоё будущее предрешено, то тебе больше не надо стараться. Конечно, зачем напрягаться, если после замужества можно просто сидеть дома, быть красивой куклой! — Девушка рвано выдохнула, расслабляясь. Отец ничего не знал. Ничего. Всё в порядке. Она даже слегка улыбнулась, плохо контролируя своё лицо. — Что ты улыбаешься? Находишь это смешным? Оливия, ты должна учиться! Разве Рэнделлу захочется проводить время с глупой женой?
— Папа, я хочу быть умной для себя, понимаешь?! — прокричала Оливия, давясь собственным смехом. То, что говорил её отец, звучало как долбанный абсурд. Этот человек застрял в восемнадцатом веке и не понимал, что на дворе уже давно двадцатый. Девушка приподнялась на коленях, оказываясь на одном уровне с лицом Кристиана. — Мне вообще плевать на Рэнделла и на его желания! Я хочу жить для себя!
— Эгоистка! — выплюнул раскрасневшийся отец. — Тебе плевать на семью.
— Кто бы говорил. Это ТЕБЕ плевать! Зачем ты приказал эльфам бросить оранжерею мамы? — Кристиан не нашёлся, что сказать, молча смотря на дочь. — Зачем ты уволил Кейт?
— Она сама ушла, — огрызнулся мужчина, избегая смотреть в глаза.
— Не надо врать! Я знаю, что это ты заставил её уйти. Ты отнял у меня всё, что я любила, папа!
Звонкая пощёчина разрезала напряжённый воздух между отцом и дочерью, и Оливия свалилась на кровать от тяжёлой ладони мистера Розье. Девушка схватилась за горящую щёку и неверяще уставилась на отца. Она привыкла получать тумаки от Эвана, но отец ни разу в жизни не поднимал на неё руку. До этого момента. Кристиан стоял перед ней, тяжело дыша. Его глаза испуганно бегали по лицу Оливии, но он молчал. Розье вздрогнула, когда мужчина хлопнул дверью, покинув комнату.
Оливия откинулась на спину, горячие слёзы потекли по щекам, противно скатываясь в уши. Она так и не попросила его об отсрочке свадьбы. И теперь вряд ли сможет. Всё было очень и очень плохо. Розье перевернулась на живот и взвыла, уткнувшись лицом в подушку. Это конец. Она всё испортила.
***
Её разбудил ненавязчивый ветерок, щекотавший открытые участки кожи. Разлепив опухшие от слёз веки, Оливия испуганно дёрнулась на постели. Перед ней стоял отец, направляя на девушку потоки воздуха палочкой. Он будил её так в детстве… Кристиан слабо улыбнулся, убирая палочку в карман брюк, и присел рядом с дочерью.
— С добрым утром, малышка.
Оливия едва не фыркнула в ответ. Неужели он думал, что после вчерашнего имеет право вести себя вот так? Называть её так? Она вообще не хотела его видеть до самых каникул. Вчера Розье надеялась, что он опять умчится по своим неотложным делам, и она спокойно уедет обратно в Хогвартс, но судьба не была к ней благосклонна. Девушка ничего не ответила отцу, и он немного растерялся, не зная, что ещё сказать. Только спустя пару долгих минут он опять заговорил:
