— Я слушаю. — Северус опёрся одной рукой о столешницу, развернувшись корпусом к Розье, лицо которой выражало одновременно глубокую неприязнь и раздражение, но в глазах девушки читалась мольба.
— Не здесь же! — Она оглянулась на остальных в классе, надеясь, что никто не обращает на них внимания. — Давай встретимся сразу после урока в северном коридоре второго этажа, пожалуйста? Я не отниму у тебя много времени.
Снейп вздохнул, понимая, что ему совершенно не хотелось тратить своё драгоценное время на пустые разговоры с той, кто ему вообще никем не приходилась. Тем более, он и так прекрасно знал, что она собиралась ему сказать. Глупая девчонка так сильно боялась за свою маленькую тайну, что даже совсем слабеньких навыков Северуса в легилименции ему вполне хватило, чтобы уловить эту эмоцию. Она буквально переливалась через края её сознания, Снейпу даже не пришлось напрягаться, чтобы достать её оттуда.
Ему не было её жаль. Совершенно. Он считал её полнейшей идиоткой за то, что связалась с Блэком. Пусть теперь сама расхлёбывает своё дерьмо. Он застал их у озера случайно, просто прогуливался по окрестностям замка и наткнулся на такую неожиданную парочку. Признаться, их страстный поцелуй до сих пор вызывал у него рвотные позывы, и он скорее бы пожелал и вовсе никогда этого не лицезреть, но раз уж так вышло… Зато какое удовольствие ему принёс тупой, озлобленный взгляд Блэка, когда тот заметил его! Этот кретин даже ничего ему не сказал, что было просто удивительно.
Тогда перед Снейпом возникла дилемма: выполнить «приказ» Эвана Розье приглядывать за его младшей сестричкой и докладывать ему всё интересное, либо просто забыть о произошедшем и не лезть в чужие дела. Судьба Оливии мало его интересовала, однако он искренне не понимал, как она могла сделать выбор в пользу такого отвратительного создания, как Блэк. Кретин Эйвери, за которого её собирались выдать, был настоящим подарком судьбы, если так подумать. Он был тихим и даже отчасти жалким, что позволило бы Розье запросто вить из него верёвки, не будь она такой дурой. Их брак мог бы даже быть сносным, но Оливия предпочла играть против правил. Что ж, это был её осознанный выбор.
А Снейпу так хотелось в очередной раз насолить Блэку! Он просто не мог удержаться от такого удовольствия. Поэтому в тот же день, когда Северус застал их за интересным занятием на берегу, Эван узнал всё в красочных подробностях. Снейп даже не постеснялся немного приукрасить события, как бы невзначай добавив в свой рассказ упоминание о непристойном положении рук Блэка на теле девушки. И нет, говнюком он от этого себя отнюдь не чувствовал, а возможные угрызения совести затмевала жажда мести гриффиндорцу. Жертва младшей Розье в этом вопросе была лишь неприятным, но не смертельным побочным эффектом.
— Говори здесь и сейчас, либо не говори вообще. Я не собираюсь болтать с тобой в своё свободное время.
Оливия уставилась на него, в сомнениях закусив губу. Поразмыслив несколько секунд, девушка выдохнула короткое «ладно» и потупила взгляд, видимо, не желая смотреть Северусу в глаза. Его это даже позабавило, учитывая, какой дерзкой она обычно была.
— Мне неловко тебя просить, но… — Она подняла глаза, прилагая к такому простому действию слишком большие усилия, и сделала свой шёпот практически беззвучным. — Не мог бы ты ничего не говорить моему брату о том, что видел?
Профессор Слизнорт объявил, что пора сдавать образцы сваренных зелий, и Снейп стал бережно переливать своё безупречное на вид творение в маленький флакон. Оливия, немного поколебавшись, тоже налила мутно-розовую жижу из своего котла, скептически оглядев полученный результат, который сложно было назвать даже удовлетворительным. Они со слизеринцем одновременно отнесли флаконы к профессорскому столу, и, вернувшись на место, Розье продолжила свои унизительные мольбы, пытаясь добиться хоть какой-то реакции со стороны Снейпа.
— Северус, пожалуйста. Это очень важно для меня! Никто не должен узнать об этом, — распиналась она, и молодого человека даже кольнула совесть где-то в районе левой лопатки, отчего он дёрнул плечом и мотнул головой, отгоняя ненужные сожаления. Чужие жизни ничего для него не значили, и так считать было правильно. Легко. — Я ведь никогда ничего плохого тебе не делала! — Оливия едва не перешла на обычную громкость, стараясь достучаться до парня.
— Да, конечно. — Его слова так и сочились едким сарказмом. — Ты меня просто успешно не замечала, будто я пустое место. — Слизеринец бросил на Розье полный неприязни взгляд, и тут же пожалел о сказанном.
Он вовсе не собирался упрекать её в подобном. Наоборот, внимание к его персоне всегда бесило его, но конкретно в её случае было кое-что, что его задевало. Оливия именно что напоказ игнорировала существование Северуса Снейпа даже в тех ситуациях, когда могла бы просто вежливо ответить на банальное приветствие. Вместо этого она воротила от него нос. Впрочем, как и от всех остальных слизеринцев и друзей её брата, но от этого ему не становилось менее обидно. Розье же, кажется, не ожидала от него подобной реплики, и теперь вспыхнула злостью. Профессор, получивший склянки от каждого студента в классе, наконец отпустил их, и девушка быстрым шагом поспешила за Снейпом, решившим поскорей улизнуть от этого крайне странного и раздражающего разговора и затеряться где-нибудь в коридорах Хогвартса. Но Розье, к его сожалению, не отставала, да ещё и говорила теперь далеко не шёпотом.
— Неужели твоя жизнь настолько никчёмна, что ты не можешь спокойно существовать без конфликтов с кем-нибудь?!
— Не ори, Розье. — Северус продолжал идти как можно быстрее, оставляя большинство учеников далеко позади, и усиленно сохранял выражение лица пустым, не показывая, как близки к истине оказались её слова. — С тобой я конфликтовать не собираюсь. Дело вообще не в тебе.
— Ах, ну да, конечно! Как я сразу не поняла! — Она уже запыхалась от быстрой ходьбы, но останавливаться не собиралась, упорно преследуя свою цель. — Дело в нём, да? За что ж ты так его ненавидишь?
Снейп остановился так резко, что Розье влетела в него, больно наступив на ногу. Слизеринец поморщился и с силой отодвинул девушку от себя на несколько шагов. Они оказались в безлюдном коридоре в северном крыле, и он чертыхнулся про себя, понимая, что сам же и привёл её туда, где она хотела с ним поговорить. Северус посмотрел ей прямо в глаза. Чувствуя, что контроль был сейчас в его руках, он не постеснялся вновь запустить свои щупальца в её голову. Ну, надо же ему на ком-то отрабатывать новый навык? Он не был уверен, что Розье ничего не почувствовала, или что она не догадается позже, но останавливаться было уже поздно.
Сквозь чёрные зрачки девушки ему удалось разглядеть только то, что было на самой поверхности сознания: злость, страх, раздражение, жгучее презрение к нему (а вот это оказалось обидно). И ещё её нелепые, совершенно неоформленные ни во что конкретное, но всё же явно читаемые чувства. Чувства к Блэку. Он увидел обрывки картинок, где Оливия была рядом с ненавистным гриффиндорцем, почувствовал её нежный трепет, и ему стало противно. Настолько, что захотелось срочно запереться в ванной и отмыться от всего этого. Потому что этот человек не заслуживал ни капли счастья, всегда достававшегося ему так легко. За что он его ненавидел? Да за то, что тот за человека его не считал! За то, что Блэк вместе с проклятым Поттером умудрились даже его первую в жизни поездку в Хогвартс-экспрессе испортить. За то, что унижают его столько лет.
Злость заклокотала внутри у Северуса с огромной силой, и он забылся, выкрикнув на весь коридор:
— За то, что он меня чуть не убил! — а потом в ужасе осознал, что вообще сказал. Случайно показал свою слабость.
Розье так и застыла перед ним, открыв рот в полном непонимании, испуганно смотря на Снейпа. Он почувствовал, как разгорячённая кровь отхлынула от лица, делая его снова привычно бледным, остужая голову. Слизеринец развернулся и зашагал прочь, не оборачиваясь. Спустя минуту Розье догнала его, пытаясь расспросить, что он имел в виду, но Северус упрямо молчал, делая вид, что её здесь нет. Он слышал сквозившее в голосе девушки беспокойство, понимал, что она напугана таким громким (но правдивым!) заявлением о своём возлюбленном, но не собирался ей ничего объяснять. Пусть сама спросит у Блэка и разочаруется раз и навсегда. Единственное, что он бросил ей напоследок, было:
