— Нет.

— Так я и думал. — Гриффиндорец придвинулся чуть ближе к девушке, снова сократив образовавшееся между ними расстояние. Он открыл рот, чтобы сказать что-то ещё, но Оливия его перебила.

— Почему ты так спокоен? Я ведь могу выдать твою тайну кому угодно.

Блэк снова засмеялся, качая головой. Он вдруг протянул руку, тёплые пальцы коснулись щеки Оливии, и она нахмурилась, с сомнением глядя на него. Розье совсем не ожидала такой реакции. Девушка была готова к ссоре, скандалу и даже дуэли, но только не к усмешке и ласковым жестам. Большим пальцем он огладил её нежную кожу, запуская мурашки по спине. Она пристально смотрела ему в глаза, борясь с желанием наплевать на серьёзность момента, податься вперёд и поцеловать Блэка. Ей было интересно, что он ответит.

— Я тебе доверяю, Ви.

Он уже давно перенял привычку Люпина называть её так, и ей это нравилось. Было в этом что-то такое родное, тёплое. Сокращённую форму её имени в общении всегда использовали только самые близкие: Аделин, Сириус, мама… Брат когда-то очень давно, почти что в другой жизни. И Ремус, хотя он и не был настолько близок с ней, она всё же считала его своим другом.

— Ты же меня совсем не знаешь. — Оливия зачем-то перешла на шёпот, чувствуя стеснение в груди, от которого не хватало воздуха. Лицо Сириуса было в каких-то жалких нескольких сантиметрах от её, его ладонь всё ещё покоилась на щеке когтевранки, покрытой розовым румянцем. Она непроизвольно льнула к нему, склоняя голову вбок, желая большего контакта кожи к коже.

— Я видел и слышал достаточно, чтобы понять, какая ты. Если ты не забыла, я провёл с тобой целый день в обличье собаки.

Вихрь эмоций пронёсся сквозь девушку, и она схватилась за его ладонь на своей щеке, тем самым прижав её сильнее. В её жизни было критически мало людей, которым она могла довериться, и кто доверял ей. И Розье предпочитала вообще ни с кем не делиться своими переживаниями, считая, что так было безопасней. Она всё держала в себе, а когда решила открыть душу перед молчаливой дворнягой, которая бы точно никому не разболтала, это оказался Блэк. По счастливой случайности, наверное. А может, по предназначению самой судьбы. Оливия не знала точно, что Блэк испытывал к ней, так что его слова подействовали на неё как обезболивающее и успокоительное в одном флаконе.

Она могла бы доверить ему свою жизнь, настолько он казался ей верным и честным. С ним она чувствовала себя защищённой, как бы глупо это не звучало. Он уже не раз доказал, что готов вступиться за неё даже перед её собственной семьёй, и это безумно льстило Розье. Ей бы не хотелось допускать мысль, что она успела за такой короткий срок влюбиться в Сириуса, но… Он просто не оставил ей другого выбора. Блэк обладал всеми качествами, на которые могла бы купиться любая девчонка, и был до невозможного хорошим человеком. Именно таким, кого все либо любили, либо ненавидели, завидуя.

— Но как ты вообще стал анимагом? — Любопытство вновь подняло голову, пробившись через затуманенный близостью Сириуса рассудок, и она мгновенно пришла в себя, желая расспросить его обо всём. — Это ведь невероятно сложно! Да и зачем тебе это?

Сириус едва снова не засмеялся, поражаясь тому, как стойко она до сих пор держалась. Секунду назад её глаза были в абсолютном расфокусе, а сейчас горели неподдельным интересом. Но, во-первых, Блэк пока не придумал, что ответить на её вопросы. А во-вторых, ему чертовски сильно хотелось её поцеловать. С остальным они разберутся потом. Он скользнул пальцами вниз по лицу Оливии, останавливаясь на подбородке, чуть приподнимая её голову.

— Обсудим это позже.

Сириус прочертил линию по нижней губе девушки, жадно наблюдая, как она приоткрылась. Розье замолчала, вновь растеряв фокус в потемневших карих глазах. Она первая двинулась ему навстречу, привстав на колени, чтобы быть на одном уровне. Её руки тут же нашли его плечи и шею, обхватывая их. Блэк притянул её к себе за талию ещё ближе, не оставив свободного места между ними. Их губы встретились в мягком касании, и это сработало как щелчок зажигалки, запуская по венам обоих пожар. Их прошлый, первый поцелуй не имел ничего общего с тем, что происходило сейчас.

Тогда это была острая необходимость, практически вынужденная мера, тогда Блэком двигал холодный расчёт, а чувства теплились где-то на самых задворках, а Оливия пребывала в шоке и растерянности, не успев толком ничего осознать. Сейчас же всё было по-другому. Она целовала Сириуса, отдавая всю себя, обхватив обеими ладонями его лицо. Под пальцами кололась извечная двухдневная щетина, контрастируя с мягкостью его волос. Сердце девушки колотилось с бешеной скоростью, а в голове не было абсолютно ничего. Только концентрация бесконечно приятных ощущений по всему телу и пронзительная мысль, что она хочет большего.

Сириус же буквально сходил с ума от её запаха. Фиалки и чёрное дерево стали для него опиумом, пары которого он готов был вдыхать вместо завтрака, обеда и ужина. Его руки сжимали тонкую девичью талию, вдавливая её в своё тело. Он напрочь забыл, что вообще происходило до этого, всего каких-то пару минут назад. Сейчас для него существовала только она и эти ощущения горячих влажных губ, целующих его со всей нежностью, что имелась в запасе у Оливии. Гриффиндорец сместил руки ниже, заставив девушку прогнуться в спине, чтобы она была ещё ближе, хотя казалось, это было физически невозможно. Он успел подумать, что целует сейчас чужую девушку, но эта мысль быстро испарилась. Вектор сознания сместился на внезапно сорвавшийся с её губ полустон, от которого у него потянуло в животе. Её прерывистое дыхание горело у него на губах, и он был почти что готов завыть от необходимости держать себя в руках, оставаясь в рамках хоть какого-то приличия.

Место, в котором они находились, не просматривалось с окон замка, да и почти все студенты сейчас были в Хогсмиде, так что Оливия не беспокоилась о том, что кто-нибудь мог их увидеть. И, как оказалось, зря. Она держала глаза закрытыми, но какая-то неведомая сила заставила её приоткрыть их. Девушка едва не подпрыгнула на месте от неожиданности, тут же отстраняясь от Блэка, выпустив его из своих рук. Согревающие чары рассеялись уже давным-давно, но только теперь она ощутила февральский холод, забирающийся под расстёгнутую мантию.

На расстоянии нескольких метров стоял человек, чёрные глаза которого смотрели прямо на неё и Сириуса. На его бледном лице была презрительная маска отвращения, как будто он увидел нечто отвратительное. Кожа Розье густо покрылась мурашками, и она вздрогнула, с ужасом впиваясь глазами в фигуру молодого человека в чёрной школьной мантии, поверх которой был повязан серебристо-зелёный шарф…

Оливия пыталась вложить в свой взгляд умоляющую немую просьбу, заранее понимая, что это было совершенно бесполезно. У этого человека не было жалости, тем более к ней. Она в панике повернулась к Сириусу, увидев, что он тоже, конечно, заметил незваного гостя. Блэк явно был зол, не сдерживая агрессивное выражение лица. Он разве что не скалился и не рычал. Когда Оливия развернулась обратно в сторону кустов, там уже никого не было. Слизеринец ушёл. Она подскочила на ноги, готовая броситься ему в след, но остановила себя, понимая, что ничего уже нельзя сделать. Он увидел слишком много, и ей никак не оправдаться. Страх прошёлся по ней ледяными щупальцами, разом замораживая все внутренности. От былого жара, бушевавшего в ней минуту назад, не осталось ни следа.

— Чего ты так испугалась? Это же всего лишь Снейп.

Сириус тоже поднялся, приблизился к Оливии и обнял её за плечи, постарался улыбнуться. Чёртов Нюниус испортил ему такой момент! Ярость клокотала в душе Блэка, но он силился успокоить её, рвущуюся наружу. Реакция Розье была крайне странной, девушку словно сковал ужас, и Сириус не мог понять его природу. Но он всё же попытался хоть как-то успокоить её.

— Не знал, что этот мерзкий перверт подглядывает за парочками. — Блэк даже хохотнул, надеясь, что его показная беспечность повлияет на Оливию и расслабит её. — Наверняка дрочил на нас в кустах. Хотя я не удивлён. Что ещё ему остаётся? Ему даже в Хогсмид сходить не с кем.