========== У Чёрного озера ==========
Комментарий к У Чёрного озера
Прошу прощения за долгое ожидание, иногда написание главы может затянуться.
Блэка выписали из больничного крыла через два дня после случившегося. Оливия больше не приходила к нему, и это расстраивало Сириуса и заставляло переживать, что с ней что-нибудь случилось. А ещё Люпин вёл себя странно: отстранённо и холодно, так, будто Блэк в чём-то провинился. Так что, когда Помфри наконец отпустила его на волю, он первым делом позвал Ремуса в их место. Это был небольшой закуток возле одного из выходов из замка на улицу, которым уже давно никто не пользовался. Заброшенный каменный коридорчик со множеством открытых арок, поросший высокой травой и буйными кустарниками, был надёжно скрыт от посторонних глаз.
Мародёры обнаружили его только в прошлом году, и Блэк тут же присвоил новое место себе в качестве курилки. Другие школьники, баловавшиеся маггловскими сигаретами, обычно ныкались кто где, то и дело попадаясь профессорам или, что гораздо хуже, Филчу, поэтому Сириус был несказанно рад такой удобной находке. Он приходил сюда в часы тоски или меланхоличной грусти, сильнейшего раздражения или жуткой усталости от всего происходящего, доставал припрятанную в каменной кладке стены пачку зелёных Мальборо, прикуривал, вдыхал едкий ментоловый дым, и все проблемы временно отступали.
Джеймс не одобрял его вредную привычку, хотя сам Блэк утверждал, что никакой зависимости у него нет, и он просто балуется. Петтигрю как-то раз вызвался попробовать, ужасно закашлялся с первой же затяжки и больше к Сириусу не приставал. Зато Люпин его удивил: однажды Блэк пришёл в свою «курилку» и обнаружил там друга за занятием, которое по всеобщим представлениям совсем не подходило порядочному старосте Гриффиндора. Ремус, не ожидавший, что его поймают с поличным, постарался спрятать улику за спину, но струйка дыма выдала его с головой. Сириус тогда долго смеялся, подкалывая парня и в шутку угрожая рассказать об этом всей школе. Но с тех пор они стали посещать это место вдвоём, и это как-то само собой стало их общей тайной. Даже Поттер не знал, что Рем тоже курит.
Хмурый Люпин молча брёл вслед за Сириусом. Преисполненный энтузиазма после нескольких дней постельного режима, Блэк болтал без умолку, шутил и, казалось, игнорировал равнодушие друга к собственной персоне. Они вышли на улицу через заброшенный выход и Блэк сразу же устремился к боковой стене замка, присел на корточки, осторожно вынул сколотый кирпич и достал из тайника зелёно-белую пачку.
Поставив кирпич на место, парень присел на выемку одной из арок и прикурил, после чего протянул зажжённую сигарету Люпину (им приходилось экономить и выкуривать одну на двоих, новые поставки запрещённых товаров в Хогвартсе бывали нечасто). Ремус перехватил её, касаясь пальцев Блэка, затянулся, надолго задерживая дым в лёгких, и выпустил его с тяжёлым вздохом. Он опустился на арку рядом с Сириусом и пронаблюдал, как тот исполняет свой излюбленный трюк, губами создавая из дыма белые колечки. Изначальное желание наорать на Блэка за преступную неосмотрительность теперь испарилось, оставив за собой лишь усталость. Вечная необходимость скрываться ото всех так ему осточертела…
— Оливия всё знает, — бесцветно проговорил он, не смотря в сторону Сириуса, стряхивающего пепел себе под ноги.
— Что знает?
— Да всё! — Рем всё-таки вспылил. Развернувшись корпусом к другу, он сощурил янтарные глаза, отражавшие сейчас яркий солнечный свет, делающий их жуткими, похожими на звериные. — Она догадалась, что ты анимаг, а всё из-за вашей с Джеймсом идиотской привычки называть друг друга кличками на людях! Я ведь сто раз просил этого не делать!
— С чего ты взял, что она в курсе? — Блэк стоял перед Люпином и с невозмутимым видом продолжал курить, чем выводил его из себя ещё больше.
— Просто поверь мне. Все два дня что ты пролежал в лазарете, она безвылазно сидела в библиотеке. — Сириус вздёрнул бровь, не улавливая связи, и Рем нервно взмахнул руками. — Все книги, которые она брала, были об анимагии!
— Ну и что с того? Может, это часть какого-то задания или…
— Сириус, она слышала, как Джеймс назвал тебя Бродягой тогда, на озере. И слышала это снова, только теперь ты был уже человеком. Кто угодно сложил бы этот пазл в единое целое, даже не будь она с Когтеврана, всё равно бы догадалась, — раздражённо объяснил ему Люпин, словно маленькому ребёнку.
Теперь Блэк, кажется, начал понимать серьёзность ситуации. Он затушил сигарету о стену и швырнул бычок на землю. Концы его шарфа, подхваченные потоком холодного ветра, ударили ему по лицу, и Сириус ругнулся сквозь зубы, размотал шарф и затолкал его в сумку. Ему всё ещё казались бредом переживания Люпина, он слабо верил, что Розье в самом деле догадалась о его маленьком секрете, но если его друг был прав…
Он хорошо понимал, что это значит для Ремуса. Их тайны были слишком тесно связаны между собой, одно вело к другому, а раскрытие сущности Лунатика означало бы для него невозможность продолжать обучение в школе. Дети порой бывали слишком жестоки к тем, кто отличался. Да и если кто-нибудь узнает о трёх незарегистрированных анимагах, ничего хорошего из этого не выйдет. Несовершеннолетних Петтигрю и Поттера навряд ли бы упекли в Азкабан, а вот Сириусу уже было семнадцать, и теперь он отвечал перед законом по всей его строгости.
— И что мы будем делать? — тихо спросил Блэк.
Он избегал встречаться глазами с пронзительным взглядом Люпина и продолжал пялиться перед собой, чувствуя в груди лёгкий укол вины. Совесть твердила ему, что они с Джимом действительно вели себя крайне неосторожно, и его эгоистичное желание познакомиться с Оливией, воспользовавшись образом пса, привело их всех в опасное положение. С другой стороны, он сильно сомневался, что Розье, даже если девушка обо всём узнала, выдаст его кому бы то ни было. По крайней мере она до сих пор молчала, ведь никто не приходил по его душу с вопросами.
— Мы?
Люпин всё ещё был зол, но доза никотина в крови немного тормозила его гневные реакции. Он сидел рядом с Блэком, сжимая двумя пальцами переносицу и потряхивая ногой, и думал, как же сильно его волновал этот черноволосый балагур. С его природным талантом вечно находить неприятности и бесконечным оптимизмом, с удивительно тёплыми серыми глазами и манерами настоящего аристократа, и с умением быть самым лучшим другом, Сириус притягивал к себе, словно магнит так, что отпускать его ни за что не хотелось. Ремус знал: между ними сформировалась особенная связь, которая значила гораздо больше, чем просто дружба. По крайней мере для него. Он вздохнул, пряча замёрзшие руки в карманах мантии. Последние доли раздражения исчезли вместе с его выдохом, растворились в воздухе.
— Ничего мы не будем делать, Сириус. — Он повернул голову и заглянул в глаза Блэка. Янтарь смягчился, встретившись с туманным рассветом. — Просто сделай так, чтобы Оливия никому не проболталась. — Он вновь отвёл взгляд в сторону. — Не хочу, чтобы с тобой что-нибудь случилось.
Ремус поднялся с места, сощурившись от солнечных лучей, пробивавшихся сквозь облака. Длинную чёлку трепал ветер, но он не стал поправлять её, оставив взлохмаченной, и молча направился в замок. Сириус задумчиво смотрел ему вслед, не замечая пробирающегося под ворот мантии холода. Внезапная перемена настроения и тона Люпина подействовала на него хуже, чем если бы тот окончательно разозлился. Теперь же у Сириуса было стойкое ощущение, что он очень виноват перед другом. Ему нужно стараться беречь их общую тайну, но он слишком увлёкся девушкой и подверг Ремуса риску быть раскрытым. Однажды он уже сделал это, когда решил отправить Снейпа в Визжащую Хижину. Просто так. Это была очень глупая шутка, за которую он до сих пор себя ненавидел. Ему нужно быть осторожней.
Сириус наконец ощутил, что замёрз, когда начал шмыгать носом. Словно выйдя из оцепенения, он встал, размял затёкшие конечности и вернулся в пустой, заброшенный коридор в западном крыле, а оттуда поднялся в башню Гриффиндора. Он решил, что не будет заговаривать с Оливией на тему его собачьей сущности, а если она сама спросит его, то будет действовать по ходу дела. В конце концов, импровизация всегда была его коньком.
