Ей пришлось сперва зайти в свою гостиную за тёплой мантией, лишь после этого она спустилась и вышла на улицу. Солнце уже село, тёмное небо было усыпано мелкими созвездиями, тоненький месяц блестел серебром, отражаясь в снегу. Девушка вдохнула морозный воздух полной грудью и заспешила к стадиону. Во дворе никого не было, гулять по темноте студенты не особенно любили, предпочитая в такое время отсиживаться в тёплых уютных гостиных, либо проводя время на отработках, так что её беспокойства, что их кто-нибудь увидит, не оправдались.

Через пятнадцать минут интенсивной ходьбы она остановилась у квиддичного поля, оглядываясь по сторонам и прислушиваясь. Кроме похрустывания снега под её же ногами, стояла абсолютная тишина. Оливия несколько раз прошлась вдоль трибун, даже заглянула под них, зашла на поле, но так никого и не нашла. Она простояла на месте около двадцати минут, давая Сириусу шанс на неприличное опоздание, и, разозлённая, ушла, когда от холода у неё совсем онемели пальцы. Если это была какая-то шутка с его стороны, она попросту с ним больше не заговорит. Розье не представляла оправдания от парня, достаточного для того, чтобы она его простила.

***

Блэк, Поттер и Петтигрю после прорицаний направились на пятый этаж, чтобы встретить там Люпина, у которого была пара по нумерологии. Сириус был крайне доволен тем, как ловко и незаметно ему удалось подсунуть записку Розье, чтобы даже его друзья ничего не заподозрили. Конечно, он ничего от них не скрывал, но сам факт! Он вертелся на месте весь урок, подгадывая нужный момент, чтобы подбросить девушке бумажку, но такого момента никак не находилось. В классе было слишком мало людей и все они сидели близко друг к другу, да и её подружка сразу бы сунула нос в послание.

Квиддичные трибуны наверняка показались Оливии не очень романтичным местом для встречи, но в этом был смысл — сейчас, когда тренировки у команд ещё не начались, вероятность встретить там любопытных прохожих была практически равна нулю. Самому ему было глубоко плевать, кто что подумает и скажет, но он хорошо понимал, что лишние слухи ей сейчас ни к чему. Тем более, что вся школа почему-то решила, что Сириус — ловелас и кобель, хотя это было совершенно не так! Ну, может, только самую малость. Он же не виноват, что девчонки сами к нему липнут, как репей к собаке. Да и пользовался он таким положением дел всего несколько раз, не желая связывать себя какими-либо обязательствами.

Компания ещё издалека заприметила Ремуса, обсуждающего что-то на выходе из класса с профессором Вектор, и парни остановились, дожидаясь, когда Люпин закончит. Он уже увидел их, машущих ему из дальнего конца коридора, махнул в ответ и, быстро попрощавшись с преподавательницей, припустил к друзьям.

— Иногда мне кажется, что ты задерживаешься после уроков с Вектор не просто так. — Блэк поиграл бровями и получил тычок в бок от моментально покрасневшего Люпина. — А что, смотри, все уже разошлись, ты один остался!

— Мы обсуждали важные вопросы для зачёта, — пробубнил Рем.

— Да-да, конечно. — Сириус закинул руку другу на плечо и закивал головой. Вчетвером парни двинулись к лестнице.

— А чего Джеймс такой мрачный? — спросил Люпин, оглядываясь на друга, который плёлся чуть позади с угрюмым лицом.

— Представляешь, за меня беспокоится, правда, Сохатый? — Поттер поджал губы и фыркнул, пальцем поправляя съехавшие с носа очки. На непонимающий взгляд Ремуса Блэк пояснил: — Он только что мне нагадал предательство и ещё что-то там жуткое и страшное. — Сириус пожал плечом с совершенно безразличным выражением лица.

— Потери, войну и разрушение, — пробурчал Джеймс, недовольно глядя на Блэка. — Тебе кажется это смешным?

— Да! Сохатый, с каких пор ты веришь в эту чушь? Ты меня пугаешь. — Парень убрал руку с плеча Люпина и приобнял Поттера. — А чего ты тогда не беспокоишься за Питера? — Четвёртый друг, до этого всё время молчавший, встрепенулся и едва не оступился. — Аккуратней, наш маленький сатанист, не сверни шею на лестнице, — слащаво проговорил Блэк, обращаясь к Петтигрю.

— Это полный бред. — Питер презрительно поморщился, проигнорировав подкол Сириуса, и сунул руки в карманы. — В такое верят разве что суеверные старухи.

— Эй, никакая я не старуха! — Поттер обиженно надулся, скрестив руки на груди. — Ну согласитесь, крайне странно, что Бродяге достались все три плохие карты.

— Нет плохих карт! — Блэк вытянул перед лицом Джеймса указательный палец и спародировал профессора прорицаний. — Это всё — метафоры. — Поттер вздохнул, а потом всё-таки рассмеялся, скидывая с себя руку парня, взъерошил свои и без того лохматые волосы. — А ты что думаешь, Лунатик? — обратился к нему Сириус.

— Если честно, гадания не внушают доверия, — ответил Ремус. — Даже Макгонагалл так считает. — Рука Блэка вновь оказалась на плече Люпина, Сириус довольно заулыбался.

— Ну вот, я же говорю, нечего и думать об этом. — Поттер отмахнулся от него и ушёл чуть вперёд, а Сириус зашептал Ремусу на ухо: — А ты молодец, Лунатик, не только с Вектор секретничаешь, а ещё и с деканом успеваешь поболтать.

Красный как помидор Люпин пытался оттолкнуть Блэка, внезапно решившего поиграть с ним в захват. Джеймс, не сразу заметивший отставших друзей, вернулся назад и теперь посмеивался над ними вместе с Питером. В коридоре второго этажа на первый взгляд было пусто, только герои картин недовольно ворчали на гриффиндорцев, устроивших тут «цирк», но парни не обращали на них никакого внимания. И когда прямо за их спинами раздалось громкое покашливание, они знатно испугались, резко развернувшись на звук.

— Какая сладкая парочка — предатель и жалкий оборванец, — растягивая слоги, протянул высокий красивый брюнет, так похожий на Оливию.

Рядом с ним стояли ещё трое слизеринцев, все они держали палочки наготове. Мародёры, напряжённо переглядываясь, сбились в кучку, осознавая, что они находятся в очень невыгодном положении: прижатыми к стене. Розье и компания перегородила им дорогу к лестнице. Гриффиндорцы тоже достали палочки, и Поттер сделал шаг вперёд, оказываясь в опасной близости от нападающих.

— Дайте пройти, и, может быть, никто из вас не пострадает, — спокойно произнёс Джеймс. На его реплику слизеринцы лишь расхохотались, будто услышали самую смешную шутку на свете.

— Как благородно с твоей стороны, Поттер. — Розье выплюнул фамилию ненавистного ему парня с гримасой отвращения, вмиг стирающей всякое сходство Эвана с сестрой. — Неужели ты думал, что я забыл о том маленьком, но крайне неприятном происшествии у озера? — Он поцокал языком, покачивая палочкой в руке, и оскалился. — Я ведь обещал, что вы за это ответите. — Слизеринец медленно наступал, оттесняя мародёров всё больше.

— Уверен, что не наложишь в штанишки, как в прошлый раз? — подзадоривал его Джеймс, щурясь и ухмыляясь. — Надеюсь, ты рассказал всем своим дружкам, как позорно улепётывал от нас тогда?

— Вас было двое на одного, — сквозь зубы процедил Эван. — Ещё и бешеная шавка! Куда она подевалась, кстати? Надеюсь, сдохла в страшных муках. — Сириус усмехнулся, качая головой, и Розье смерил его озлобленным взглядом. — Что ты ржёшь, придурок?

Напряжение в коридоре можно было буквально потрогать, настолько сильно оно ощущалось между студентами двух враждующих факультетов.

— Если пёс был бешеный, то это многое объясняет. Он ведь тебя покусал, вот у тебя крыша и поехала.

— Твои шутки слишком плоские, Блэк, — отозвался откуда-то сбоку Гринграсс.

— Как и твоя мамаша, Даррел. — Поттер и Петтигрю прыснули, Ремус простонал что-то вроде «Серьёзно, блин?», а взбешённые слизеринцы моментально вскинули палочки, и первые атакующие заклятья полетели в едва успевших увернуться мародёров.

Портреты пытались перекричать создавшийся шум, но тщетно. На части картин герои попрятались кто куда, некоторые из нарисованных человечков, наоборот, с любопытством таращились на завязавшуюся потасовку, а кое-кто уже убежал докладывать свежую сплетню другим картинам. Вспышки заклятий так и сверкали в полумраке длинного коридора. Здесь негде было укрыться — никаких статуй и доспехов, так что мародёрам приходилось без устали отражать проклятья и успевать атаковать в ответ.