Сириус помрачнел. Какова была вероятность, что ему достанутся все самые ужасные карты в колоде? Это же просто бред какой-то… Хотя, скорее всего, это просто совпадение. Он никогда не верил в гадания и сейчас начинать не собирался. А вот Джеймс встревоженно уставился на преподавательницу, которая тоже казалась слегка напряжённой, но пыталась не выдавать своих переживаний, чтобы ещё больше не напугать детей. Фелиция поднялась со своего места, подошла к столу гриффиндорцев и сама лично взглянула на карты, убедившись, что все они действительно были такими, какие назвал Поттер.

— Ты уверен, что хорошо перемешал колоду, Джеймс? — осторожно поинтересовалась Гаруспекс, заглядывая через плечо парня и рассматривая карты.

— Да, профессор, я абсолютно уверен. И что всё это значит? У него же совсем плохой расклад! — Поттер взмахнул руками, случайно залепив Сириусу по лицу, но даже не заметил этого.

— Да ничего это не значит, Джим, успокойся, — попытался приободрить товарища сам виновник всеобщего волнения: и гриффиндорцы, и когтевранцы переглядывались между собой, по классу гуляли нервные шепотки. Даже у Эванс на лице читалось беспокойство.

— На самом деле, не стоит забывать, что Таро не следует интерпретировать прямо, зачастую это всё представляет собой метафоры, которые нужно расшифровать. — Фелиция положила руку на плечо Сириуса и слабо улыбнулась ему. — В колоде нет плохих карт, за некоторыми из них лишь исторически закрепилась дурная слава. А все тяготы и невзгоды в конечном итоге несут перемены к лучшему. — Она задержала пристальный взгляд на парне, смотря ему прямо в глаза, а потом быстрым шагом вернулась на своё место, призывая учеников продолжать.

Наконец очередь дошла до Оливии. Розье решила подумать о ближайшем будущем, так как её волновал вопрос с замужеством. Хоть она и не очень верила в то, что в будущее можно заглянуть с помощью дурацких карточек, всё равно решила проверить, просто на всякий случай. Раз уж ей и так будут гадать, почему бы не воспользоваться ситуацией? Вдруг окажется, что это вовсе не ерунда. В итоге, её расклад тоже выглядел не слишком оптимистично, но всё же лучше, чем у Блэка. Аделин, прочистив горло, принялась разъяснять каждую карту по очереди:

— Влюблённые означают распутье, выбор из двух противоположностей.

Девушка многозначительно посмотрела на подругу, игриво улыбнувшись ей, та лишь закатила глаза, прыснув. Ещё и Блэк, явно не воспринявший свой страшный расклад всерьёз, услышав о такой романтической карте перехватил взгляд Розье и подмигнул ей, вызвав у неё очередную насмешку.

— Звезда означает надежду и судьбоносное событие, способное перевернуть вашу жизнь{?}[Это такой жирный намёк на Сириуса (его имя буквально и есть звезда)].

Оливия вздёрнула бровями, подумав, что это звучит вполне неплохо, особенно если применить услышанное к её вопросу о браке. Томас нетерпеливо выставила колоду вперёд, напоминая девушке о необходимости вытянуть третью карту, и та послушно сделала это, тут же испуганно вздохнув. На лицевой стороне карты был изображён скелет в доспехах верхом на белом коне.

— Смерть… — Аделин сглотнула, не спеша листая страницы справочника в поисках описания тринадцатого аркана. Она немного расслабилась, отыскав трактовку. — Радикальные перемены и безвозвратные потери. Неизбежность. — Обе девушки подняли глаза на профессора, желая услышать успокоение.

— Как я уже говорила, не стоит понимать карты так буквально. Смерть всегда пугает гадающих, но она вовсе не означает, что кто-то умрёт. — Фелиция снисходительно улыбнулась ученицам, сложив руки перед собой на коленях в замок. — Просто серьёзные перемены сродни перерождению, это новый этап жизни, который, как известно, тоже многих страшит. Уверена, все из вас проживут долгую и счастливую жизнь, и я ещё буду учить ваших детей.

Она окинула тёплым взглядом посмеивающихся студентов, а потом громкий звон колокола объявил об окончании занятия, и женщина всех отпустила, задав на дом почитать о гадании по внутренностям птиц.

Ученики живо начали собирать свои вещи, бросая их в сумки, и толпой двинулись к выходу, спускаясь по совершенно дурацкой вертикальной верёвочной лестнице вниз. Прорицания были последним уроком на сегодня, так что всем ученикам предстоял один путь — в Большой Зал на ужин. По дороге они бурно обсуждали свои предсказания, полученные на прошедшем занятии. Оливия краем уха слышала подколы Сириуса над Петтигрю — тому досталась неоднозначная карта Дьявола, означающая искушение и пороки, слабость и зависимость, и это почему-то очень веселило Блэка. Поттер же, кажется, всерьёз обеспокоился судьбой друга и шёл молча, не поддерживая шуточки парня.

Их компания прошла мимо Розье, Блэк слегка задел её плечом и повернулся, чтобы извиниться. Он вдруг мимолётно сжал ладонь девушки, а когда отпустил, в её руке осталась свёрнутая бумажка. Оливия не успела ничего сказать, как гриффиндорцы уже скрылись за поворотом на лестнице. Она остановилась, развернув записку, — это оказался кусочек вырванной страницы справочника — и прочла в ней послание от Сириуса: «Встретимся после ужина возле квиддичных трибун».

«Интересное место для встречи с девушкой», — подумала Оливия, комкая бумажку и пряча её в карман. Можно ли расценивать это как приглашение на очередное свидание, или у него в планах нечто другое, не связанное с романтикой, было неясно. Розье наконец отмерла и продолжила идти к Большому Залу, раздумывая, стоит ли встречаться с Блэком. Она уже давно отстала от Аделин — подруга умчалась вперёд неё, чтобы успеть заскочить в библиотеку и сдать какую-то книгу.

В одиночестве когтевранка спускалась по лестнице, обгоняемая учениками, спешащими со всех концов замка на ужин. Гул их голосов сливался в один сплошной шумовой поток, но она его практически не слышала, занятая своими мыслями. Она прекрасно знала, что уйти поздним вечером на улицу, хоть и в разрешённое время, незаметно не удастся, а значит, пойдут слухи, опять люди станут болтать невесть что. А если её ещё и увидят в компании Блэка… Её брат точно узнает об этом, сомневаться не приходилось, и обязательно доложит отцу, что его и без того лишённая всяческого доверия дочь путается с предателем крови. Но, в конце концов, не на привязи же ей теперь сидеть?

В Большом зале было шумно: стучали кубки и столовые приборы, ученики громко переговаривались и смеялись, уплетая ужин за обе щеки. За преподавательским столом тоже было весело — профессор Дамблдор находился в приподнятом настроении и с упоением рассказывал остальным учителям что-то такое, от чего Слизнорт хохотал, шевеля своими моржовыми усами, Харди — профессор по Защите от Тёмных Искусств — сидел с красным лицом, а Макгонагалл недовольно поджимала губы в тонкую полоску. Оливии вспомнилось, какой Минерва была тогда в «Трёх мётлах», и ухмыльнулась. На свидании-то она не была такой строгой.

— Вот бы услышать, что за шутки травит наш директор. — Томас, только что спустившаяся в зал, запыхавшаяся, но с широкой улыбкой, плюхнулась на скамейку рядом с Оливией, тут же принимаясь за еду.

— Кажется, что-то похабное, раз Мак-кошка так недовольна, — усмехнулся Дэн, парень с пятого курса, сидящий напротив девушек. Он стал декламировать какой-то непристойный анекдот, старательно пародируя голос Дамблдора, отчего когтевранки разом скривились и рассмеялись в голос.

Розье выискивала глазами Блэка за гриффиндорским столом, но, как ни старалась, не могла его найти. Его друзей также не наблюдалось. Судя по всему, их квартет нашёл себе куда более интересное занятие, нежели приём пищи. Оливия повернулась через плечо, мельком бросая взгляд на стол Слизерина. Её глаза довольно быстро пробежались по ученикам в зелёных галстуках, не увидев там ни Эвана, ни его дружков, вечно таскающихся за ним хвостом. Насколько она могла судить, со змеиного факультета на ужине отсутствовало немаленькое число старшекурсников. В уме она насчитала восьмерых, а учитывая, что все девушки были на месте, это показалось ей подозрительным. Нахмурившись, Розье быстро доела свою порцию, осушила кубок тыквенного сока и, шепнув Аделин, что ей нужно кое-куда отлучиться по кое-каким делам, покинула Большой зал.