Девушке приходилось стоять впритык к Сириусу, и она не могла перестать мысленно возвращаться к их поцелую. Одна его рука придерживала ткань мантии, а другая покоилась на талии Оливии. Пригнувшись, он оказался одного с ней роста, и его волосы щекотали её щёку. И ей было невдомёк, что сам Сириус сейчас тоже думал о том же самом, а ещё у него слегка кружилась голова от её близости и запаха фиалок, исходящего от её кожи.
Ему хотелось развернуть её к себе и повторить их поцелуй, и он почти был готов сделать это, но Оливия вдруг дёрнулась в сторону — он едва успел шагнуть за ней, чтобы мантия не слетела. В «Три метлы» пришли очередные посетители, а он, увлёкшись девушкой, чуть не проворонил благоприятный момент для того, чтобы улизнуть. Розье успела вцепиться в дверь и удержать её, одарив Блэка гневным взглядом, и они наконец вышли на свежий воздух. Снова прячась от людских глаз в переулке, Сириус сбросил мантию, и Оливия моментально оказалась в двух шагах от него.
— Ты что, уснул? Чуть нам всё не испортил, — отчитывала его девушка, застёгивая свою тёплую мантию на все пуговицы и ёжась от холода. — Или ты на Макгонагалл засмотрелся? — Её недовольство чересчур быстро сменилось ухмылкой и озорством в глазах. — Поверить не могу, что у неё свидание!
— Ну, а что тут такого? Учителя ведь тоже люди, и ничто человеческое им не чуждо. — Блэк явно расслабился, уловив улучшение настроения Розье, и вновь вернул на лицо довольную улыбку.
— С этим я бы поспорила! Ты вообще профессора Бинса видел? — Они оба расхохотались, не спеша возвращаясь на главную улицу и обсуждая теперь гипотетическую личную жизнь занудного привидения.
Дойдя почти до Визжащей хижины, парочка остановилась у деревянной оградки, за которой начинался сад. Голые деревья чёрными линиями разрезали белёсое пространство перед заброшенным домиком, а сбоку от ребят росло несколько высоких елей. Оливия задрала голову кверху: пошёл снег, и сразу стало как-то тише и спокойней. Крупные белые хлопья медленно опускались на землю, девушка провожала их взглядом, ощущая, как они оседают на её волосах.
Блэк стоял рядом и тоже любовался природным явлением, а потом он открыл рот и подставил язык под падающие снежинки, совсем как ребёнок. Оливия рассмеялась, за что получила горстью снега прямо в лицо. Какое-то время они перебрасывались снежками, уворачиваясь друг от друга и продолжая смеяться, пока не запыхались от своей импровизированной битвы. Сириус устало опустился на поваленное бревно, потянув Розье за собой так, чтобы она уселась рядом. Тишина, повисшая между ними, не была неловкой. Оливии было приятно просто молчать рядом с Блэком, прижимаясь к нему плечом, вдыхать морозный воздух и совсем не чувствовать холода. Сириус нарушил молчание первым:
— Что за письмо тебе пришло тогда?
Поймав вопросительный взгляд девушки, он уточнил, что имел в виду четверг, и Оливия поморщилась, поняв, о чём он говорил. Она не горела желанием обсуждать это, к тому же вспомнила, что Сириус в тот день тоже получил весточку из дома и сидел мрачнее тучи, и решила задать встречный вопрос.
— А тебе?
— Я первый спросил.
— Ну… — Розье опустила взгляд к своим ботинкам, тяжко вздохнула, понимая, что от разговора всё же уйти не удастся. — Письмо было от отца. Полагаю, ты слышал сплетни, что моя семья заключила союз с Эйвери? — Блэк кивнул, и девушка продолжила, колупая ногтем кору ствола, на котором они сидели. — В общем, это не просто слухи. Это правда. — Она оторвала особенно большой кусочек коры и сломала его пополам, раскрошив по снегу. — Помолвка состоится на Пасху.
— Оливия, — осторожно начал Сириус, надеясь, что не будет звучать полным идиотом, говорящим бред, — ты же понимаешь, что ты вовсе не обязана выходить за кого бы то ни было, если ты этого не хочешь? — Девушка тут же подняла голову и снисходительно посмотрела на парня, качая головой.
— Думаешь, всё так просто? Я не могу пойти против семьи, как это сделал ты.
Про свой план побега она решила умолчать, не то чтобы Блэк мог проговориться её брату или кому угодно со Слизерина, но излишняя осторожность ещё никому не навредила.
— Но почему? Тебе некуда идти? Оливия, мы можем помочь тебе, ты только скажи, мы сразу…
— Какие ещё мы? — Розье перебила его, недобро сверкая глазами. — Ты позвал меня на свидание, чтобы уговорить принять помощь от тебя и твоих дружков? — Она поднялась на ноги и скрестила руки на груди, попятившись от Блэка, тоже теперь вставшего и надвигавшегося на неё.
— Я позвал тебя вовсе не за этим, не передёргивай! Но мы действительно можем тебе помочь, мы можем обратиться к Дамблдору! — Сириус остановился так же внезапно, как и Оливия, она так громко расхохоталась, откинув голову назад, что это немного напугало парня.
— И чем же мне поможет Дамблдор? Запрёт меня где-нибудь, наложив Фиделиус? — Сириус прикусил язык, именно это он и хотел предложить в качестве основного варианта, но, видимо, прогадал. — И сколько я буду прятаться, об этом вы с друзьями подумали?
— Война рано или поздно случится, и тогда…
— Война может случиться через год или два, или вообще лет через пять! Ты думаешь, я буду отсиживаться столько времени где-нибудь, как какая-то крыса?! Вот уж спасибо, Блэк.
Девушка снова резко переменилась в лице, успокоившись и будто надев на себя ледяную маску. Она развернулась и зашагала в сторону дороги, ведущей к магазинчикам, чертыхаясь про себя, что не сможет вернуться в замок без помощи гриффиндорца, который уже успел догнать её и теперь молча плёлся чуть позади. Ей стало как-то стыдно за свою реакцию, с потрохами выдавшую степень её переживаний о сложившейся ситуации, и она косилась на Сириуса, надеясь, что не слишком его обидела. В конце концов, он ведь действительно хотел помочь. Она решила, что извиняться перед ним было бы слишком, поэтому просто снова заговорила, повторив свой вопрос:
— Ты так и не ответил, что за письмо пришло тебе?
Он замер на секунду с удивлённым выражением лица, но быстро пришёл в себя, решив, что это хороший знак, раз она опять говорит с ним, ещё и так спокойно.
— Умер мой дядя. Не такой, как вся остальная семья, он был хорошим человеком. — Оливия остановилась, повернувшись к нему, на её лице появилось сочувствующее выражение, и она быстро сжала ладонь Сириуса холодными пальцами, так же быстро отняв руку. Он слегка улыбнулся ей одними губами, глаза оставались печальными. — Мне пришло извещение, что я вступаю в наследство — он оставил мне приличную сумму. Как нельзя кстати, учитывая, что я теперь бездомный. — Парень горько усмехнулся; они с Розье вновь продолжили путь к «Сладкому королевству», негласно решив, что пора возвращаться в Хогвартс.
— Когда похороны?
— О, это вряд ли. Мать, вероятно, в бешенстве от поступка своего брата, я даже не представляю, кто будет заниматься всей этой официальной волокитой. У него не было ни жены, ни детей, а все остальные родственнички плевать хотели на человека, поощряющего моё предательство. — Сириус пнул маленький снежный холмик, оказавшийся у него под ногами, и тот разлетелся белой пылью. — Надеюсь, у них хватит совести хотя бы просто положить его тело в фамильный склеп.
— Думаешь, они могут даже этого не сделать? — Оливия ужаснулась подобному кощунству, ей было сложно понять, как можно настолько ненавидеть своих родных, чтобы даже не похоронить как подобает.
— Кто знает… Ты не представляешь, что за люди моя семья. Одно название, а на деле — клубок ядовитых змей, готовых перегрызть друг другу глотки. Разве у вас в семье всё не так?
— Розье — не очень большой род, сейчас кроме нас с отцом и братом осталась только моя тётя, Друэлла. Жена другого твоего дяди, между прочим.
— А-а-а, точно-точно, и как я мог забыть, что она в девичестве была Розье? Отродила на свет целых трёх моих драгоценных кузин, одна лучше другой.
Смешок Сириуса вышел похожим на собачий лай, и девушка невольно опять вспомнила про пропавшую дворнягу. Интересно, жива ли она вообще? Отбросив эти мысли, Оливия ещё раз прокрутила в голове всё услышанное, и теперь задумчиво смотрела перед собой, обдумывая семейные ценности чистокровных волшебников.
