— Что-то у нас определённо было, Грейнджер, — он прыснул. — Что-то было и у нас с тобой. Выражайся конкретней.

Щёки Гермионы совсем запылали, и ей потребовалась вся её выдержка, чтобы собраться и спросить нормально, не позволяя Фреду насмехаться над ней.

— Ты с ней спал?

Уизли медлил с ответом. Гермиона даже смогла поднять глаза и взглянуть на него — парень сидел на своём месте, откинувшись на спинку дивана и вытянув ноги перед собой, его голова была чуть наклонена набок, и он изучал её реакцию. Он облизнул губы и наклонился вперёд, поставив локти на колени.

— Да.

Короткий ответ, от которого сердце Грейнджер пропустило пару ударов. Он не улыбался и выглядел серьёзным, не отводя внимательный взгляд от её лица, и ей пришлось заставить себя улыбнуться и принять непринуждённый вид. Девушка надеялась, что у неё получилось. Сейчас она была безумно рада, что они были здесь не одни, и остальные ребята бурно среагировали на признание Фреда, отвлекая его от неё. Джордж, конечно, не был удивлён. Он и сам, насколько могла судить Гермиона, был далеко не невинным мальчиком, в конце концов, чем-то же он занимался всю ночь с той официанткой из деревни. А вот Рон и Гарри накинулись на него с расспросами, пока Джинни зажала уши ладонями, не желая слышать подробности.

Гермиона отвернулась к окну и сделала вид, что разглядывает ночной пейзаж, хотя на самом деле в темноте ничего невозможно было разглядеть. Да и сейчас перед её глазами стояла только одна картина — Фред и Анджелина вместе. Она жалела, что спросила об этом. Чёртово любопытство переиграло её, оставив в дураках. Грейнджер прекрасно понимала, что ничего такого в этом нет, но почему-то ей было так обидно представлять Фреда с другой. Ей захотелось рассмеяться. Это было так глупо, ревновать его к бывшей девушке, ведь в тот период, когда они были вместе, Гермиона вообще о нём не думала и целовалась с Виктором у Чёрного озера. И всё же.

На секунду она представила себя на месте Анджелины, и её будто обдало жаром от горячей печи, а в животе мгновенно взлетели сотни бабочек, задевая всё внутри своими крыльями. Она бросила быстрый взгляд на Фреда, и он посмотрел в ответ. В его взгляде не было ничего отталкивающего или жёсткого, наоборот, он был тёплым и мягким. Гермиона улыбнулась, и переживания отпустили её.

Спустя ещё один круг девушка наконец выбрала действие, и Гарри придумал кое-что интересное.

— Поднимись на чердак и пробудь там десять минут в темноте. Никакого люмоса, — он был доволен собой и забавно улыбался, запьяневшие зелёные глаза казались очень весёлыми, одна его рука покоилась на спинке дивана прямо за спиной Рона, а в другой он вертел палочку, которой он пользовался для предыдущего задания.

— Гарри! Ты же знаешь, что я боюсь темноты, — жалобно проговорила Грейнджер, и друг сжалился над ней.

— Ладно, так и быть, ты можешь взять сопровождающего.

— Рон? — она посмотрела на Уизли с надеждой, но он смотрел в ответ как-то неуверенно, и близнецы рассмеялись, привлекая её внимание.

— Не советую брать Ронни, его легко можно перепутать с упырём, — Фред отсалютовал бокалом брату, громко фыркнувшему на его реплику.

— Он его недолюбливает.

— Упырь Рона или наоборот? — смешливо спросил Гарри, и Рон толкнул его в бок.

— Гермиона, может, ты правда выберешь кого-нибудь другого? Я и так живу рядом с этим, — он, видимо, хотел сказать что-то нелестное, но вместо этого просто неопределённо повёл стаканом по воздуху. — Сходи с Фредом, ему вот наш упырь очень нравится, — во всём этом явно крылась какая-то семейная шутка, которую Гермиона не очень понимала, но её волновало только то, что она уж точно не хотела торчать десять минут в тёмном помещении с существом, не классифицированным как разумное.

— Эх, пошли, Грейнджер, — Фред поднялся с дивана, слегка качнувшись, но тут же выпрямившись, и протянул ей руку.

Девушка заволновалась, теперь ей показалось, что лучше бы она пошла на чердак одна, чем в компании Уизли, от которого у неё затуманивался рассудок похуже, чем от огневиски, но все смотрели на неё выжидающе, и она вложила свою ладонь в его и позволила увести себя из комнаты. Правда, все остальные последовали за ними, чтобы проконтролировать, что они в самом деле будут заперты на чердаке.

В коридорах Норы стояла тишина, лишь изредка было слышно, как в трубах шумит вода, и трещит одинокий сверчок, забравшийся с улицы в дом и теперь где-то прятавшийся. Было темно, но ребята шли уверенно, все они знали здесь каждый метр и искусно обходили скрипящие половицы. Они изо всех сил старались не шуметь, чтобы не разбудить родителей, хотя иногда кто-нибудь терял равновесие и сталкивался со стеной или с идущим рядом, и периодически их пробивало на смех, который они зажимали ладонями. Рон шикал на всех, делая вид, что контролирует ситуацию, а потом едва не улетел с лестницы, вызвав у всех новый приступ беззвучного хохота.

Гермиона думала, что это была плохая затея, идти всем вместе. Она боялась, что мистер Уизли теперь спал очень чутко, встревоженный происходящими событиями, но пока что никто их, кажется, не слышал. Самым сложным было пройти мимо хозяйской спальни, расположенной на четвёртом этаже, и, как только они миновали эту опасную точку, им всем стало легче дышать. Девушка чувствовала тепло ладони Фреда — он не отпускал её ни на миг, и ей это безумно нравилось.

Наконец, они добрались до входа на чердак. Он располагался рядом со входом в комнату Рона, к нему вела маленькая лесенка вроде стремянки, прикрученная к стене. Фред первым поднялся по ней, открыв дверцу-люк, предварительно шепнув отпирающее заклинание, залез внутрь и вновь протянул Гермионе руку. Девушка помедлила, но всё-таки тоже поднялась, и Уизли втянул её за собой.

— Я засекаю десять минут, как только закрою люк, — сказала Джинни, и дверца за ними захлопнулась.

Гермиона выпрямилась и огляделась. В помещении было хоть глаз выколи, она совершенно ничего не видела, и остальные её органы чувств принялись за усиленную работу. Здесь резко пахло пылью и курятником, а рядом с ней ощущался терпкий аромат древесного парфюма Фреда, смешавшегося с огневиски. Эта смесь кружила ей голову, правда, она не была так уверена, что виной её головокружению не был сам выпитый алкоголь. Под ногами шуршали какие-то бумажки или что-то похожее, и было слышно тихое посапывание. Наверное, упырь спал.

Фред стоял к ней очень близко, всё ещё держа её за руку. Он сделал пару шагов вглубь чердака, и Грейнджер послушно последовала за ним. Её сердце билось, как сумасшедшее, и она не знала, что влияло на это больше — пугающая темнота или Уизли. Ей нужно было срочно заполнить чем-нибудь эту неловкую тишину, и она зашептала:

— Думаешь, он спит, да?

— Наверное, — она уловила лёгкий шорох его футболки, — Он, вообще-то, безобидный. Ловит пауков, — Фред усмехнулся. — Ронни от этого факта просто счастлив.

— Я знаю, что упыри — неопасные существа. Я его не боюсь.

— Ах да, ты боишься темноты, — парень немного сдвинулся, кажется, встав напротив неё.

Гермиону жутко раздражало, что она совсем ничего не видит. Тут не было совершенно никаких источников света, и её успокаивало лишь присутствие Фреда. Одна она бы здесь точно не выдержала. Уизли выпустил её руку, и она тут же потянулась вперёд, хватаясь за него снова. Девушка не желала отпускать его в ситуации, когда была лишена возможности видеть. Её пальцы ухватились, кажется, за ткань его футболки, и она медленно сместила руку, ведя наощупь, пока не наткнулась на голую кожу. Это должно было быть его запястье, судя по расположению, и она сомкнула пальцы на нём, стараясь не давить слишком сильно.

— Ну и что, — пробубнила она, — можно подумать, ты ничего не боишься.

— Боюсь, Грейнджер, очень боюсь, — Фред как-то тяжело вздохнул и замолк. Гермиона ожидала продолжения, но его не последовало.

Ей стало интересно, сколько уже прошло минут. По ощущениям не очень много, но она вполне могла ошибаться. Фред вдруг снова заговорил очень тихим шёпотом.