Он не смог сразу честно признаться Роджеру в том, что произошло, и жгучий стыд душил его при каждой встрече с парнем. При каждом фальшивом поцелуе, каждом объятии, каждом слове, пропитанным ложью. Но как же было трудно просто взять и рассказать ему, прекратить эти мучения. Это было так некрасиво, неправильно. Уродливо. Отец бы его презирал, узнай он об этой ситуации. Назвал бы жалким трусом и многозначительно покачал бы головой, а его взгляд сочился бы разочарованием. Брайан усмехнулся тогда собственным мыслям об отце. Да если бы он узнал об отношениях сына с барабанщиком, это перечеркнуло бы вообще все. А вот Крисси их не разочарует. Милая, нежная и скромная – она станет идеальной женой для него, такой, о которой он всегда мечтал. Тихая, спокойная, заботливая. Все эти эпитеты он мысленно перечислял в своей голове, водружая на одну чашу весов, на другую же он помещал качества Роджера: яркий, громкий, неугомонный, неуравновешенный. Его всегда много. Слишком много. Слишком – вот идеально подходящее слово. Роджер Тейлор – это слишком. Их ссоры в последнее время доходили до абсурда. Будто бы Родж разыгрывал дешевые спектакли перед Фредди и Дики, которые каждый раз становились невольными зрителями. Он не упускал возможности специально позлить Брайана, сказать что-нибудь колкое, как-то его задеть. Так глупо. Мэю начинало казаться, что блондин давно как-то узнал про них с Крисси, и теперь нарочно старался вывести его из себя, чтобы разругаться в пух и прах, чтобы выбить из Брайана признание. Он даже не стеснялся запустить в него чем-нибудь тяжелым в порыве ссоры, или же схватить попавшийся под руку лак для волос и брызнуть им Мэю в лицо, совершенно не думая о последствиях. И если раньше он пугался своих вспышек гнева и тут же бросался с извинениями, то теперь ссоры заканчивались холодным взглядом, полным безразличия и чего-то еще, чего Мэй никак не мог прочитать. Брайан так сильно ненавидел себя, что готов был стерпеть любые слова из уст барабанщика, и с благодарностью принимал всю его злость в качестве наказания самому себе за трусость. Единственное, чего он не мог понять, так это причину, по которой Роджер не решался высказать ему, что все знает. Если, конечно, он на самом деле знает. Ничего не ясно. Все слишком запутано. Он так устал, а нужно продолжать работать с группой, писать музыку, песни, снимать клипы, ездить в туры. Их болезненные отношения вредили всем. Фредди злился, метал взглядом молнии в Брайана, но ничего не говорил, за что он был ему безмерно благодарен. Конечно, он понимал, что если Фредди что-то знает, он наверняка принял сторону Тейлора. Слишком они близки, хоть уже и не живут вместе. Дики тоже подружился с Роджером, как только попал в их группу. Ему нравилось общаться с барабанщиком, нравилось и с вокалистом. А вот Брайана он немного.. игнорировал? Недолюбливал? Сложно сказать. Скорее просто не видел необходимости становиться друзьями с тем, кто сам к этому не предпринимает никаких попыток. Они толком никогда не говорили о чем-то, кроме музыки и общих дел группы. Брайан чувствовал себя одиноко, и эта отчужденность в группе еще больше сближала его с Крисси.

Когда он, наконец, решился поговорить с Роджером, все прошло лучше, чем он ожидал. Не было скандалов, истерик, летящих в его голову предметов. Ничего. Лишь усталая, вымученная улыбка на губах блондина, облегченный выдох. “Я уж думал, ты никогда мне не признаешься”. Брайан не знал, что сказать. Его догадка подтвердилась, Родж все знал. Но почему терпел? Почему не говорил? Тейлор, словно прочитав его мысли, ответил: “Я вас видел тогда, в кафе, как вы друг на друга смотрели. Знаешь, вы не выглядели просто друзьями. Я все понял. Мне было чертовски больно, но я хотел, чтобы ты сам мне это сказал. Честно, глядя в глаза, сказал, что между нами все кончено. Но ты этого не делал, а моя ежедневная игра “выведи гитариста из себя” затянулась, так что я уже не мог просто уйти. Я хотел каждый день делать тебе больно, чтобы ты послал меня к черту. Я ненавижу тебя, Брайан, ненавижу”. Эти голубые глаза еще никогда так на него не смотрели. Так холодно, презрительно. В их уголках застыли слезы, а последние слова Роджер прошипел так, что Брай задохнулся в этом звуке. Он тогда не смог выдавить из себя даже жалкое “прости”. Так и стоял как истукан и упорно молчал, рассматривая носки своих ботинок, проклиная день, когда он родился на этот свет. Роджер развернулся, чтобы уйти, и неожиданный порыв броситься вслед за ним накрыл гитариста с головой. Ему захотелось схватить его за руку, прижать к себе и никогда не отпускать, сделать что угодно, лишь бы он его простил, забыть все как страшный сон. Но Брайан Гарольд Мэй – не тот человек, что позволяет чувствам брать верх над разумом. Он приложит все усилия, чтобы остаться стоять на месте. Нельзя идти на поводу у сердца, оно ничегошеньки не знает, глупое, не понимает, что будет лучше для Брайана. И он стоит, придумывает в голове тысячу разных причин, чтобы не бежать за блондином, и не рассыпаться в дурацких извинениях, он усложняет все, только бы не унижаться еще больше, потому что в глубине души догадывается – Роджер не простит.

От воспоминаний разболелась голова. Он устало потер глаза, и щелкнул выключателем на прикроватной лампе. Желтый тусклый свет разлился по полу и кровати. Женская фигура рядом недовольно застонала, и спрятала лицо в одеяле. Завтра он поведет её к алтарю, наденет на палец кольцо, поцелует на глазах у родных и близких. С Роджером такое было бы невозможно. С ним они не построили бы настоящую семью, не завели бы детей. Они бы не смогли праздновать Рождество, сидя с родителями за одним столом, не получили бы приглашения в гости от дедушки, не прошлись бы перед родственниками, держась за руки. Ничего этого бы не было. А когда ты женишься на девушке, то и родителям ничего объяснять не нужно. Они принимают это как должное, и все счастливы и довольны. Действительно ли все?

Роджер не придет на свадьбу. Конечно. После расставания прошло уже два года, так что между ними больше не было ужасной неловкости на репетициях. Иногда они даже могли вместе шутить и смеяться над чем-то, как раньше. Но в глубине души Брайан все равно всегда чувствовал напряжение, находясь рядом с блондином. Интересно, Родж тоже его чувствовал? Мэй сообщил группе новость о помолвке еще в августе, попутно приглашая всех на свадьбу, запланированную на октябрь. Он не мог не заметить проскользнувшую горечь во взгляде барабанщика. Поначалу, рассчитывалось, что он всё же придет, но вчера вечером он позвонил, и что-то сбивчиво протараторил про внезапную простуду. Даже покашлял, для убедительности. Он не придет, и Брай чувствовал огромное облегчение от этого. Ему не придется всю церемонию старательно избегать случайной встречи взглядом, или видеть, как Роджер напивается и нагло соблазняет всех женщин вокруг. Почему-то Мэю до сих пор было неприятно замечать свежие засосы на шее барабанщика, хотя это он предал их отношения и теперь собирался жениться.

Взгляд скользнул по оконному стеклу. Россыпь звезд на синем небе уже слегка поблекла, и линия горизонта вот вот собиралась окраситься в ярко-оранжевый. Скоро рассвет. Скоро Брайан Мэй возьмет в жены Крисси Муллен и навсегда оставит свое увлечение блондином в прошлом.

***

Роджер

Сегодня самый дурацкий день в его жизни. День, когда его бывший парень женится, а он лежит на диване и заливает в себя литры алкоголя. Никчемный и жалкий. Два года прошло, а он все не может перестать страдать. Брайан постоянно находится рядом, и это убивает его. Медленно и мучительно. А что еще хуже, он всюду таскает с собой эту Крисси. И Роджер понимает ведь, что она ни в чем не виновата, но ничего не может с собой поделать, продолжает сверлить ее взглядом и отпускать неуместные шутки в ее адрес. А Брай молчит и все терпит. Знает, что не имеет права заткнуть его. Фредди с ней очень мил, и Джон тоже. Она даже подружилась с его женой, Вероникой. Единственный человек из окружения Брайана, которому она не нравится, никогда не нравилась, и, наверное, никогда не понравится – это Роджер. Предвзятое отношение, что уж тут поделать. Ему всегда было интересно, испытывает ли она угрызения совести? Осознает ли, что натворила, просто появившись в их жизнях? Роджер не может перестать ее ненавидеть, хотя разум утверждает, что если бы не она, Мэй все равно бы его бросил. Все равно все шло ко дну уже давно. Она просто стала пусковым механизмом, катализатором, ускорившим реакцию распада.