— Вы думаете, что… — У Василисы блеснула яркая мысль, но тут же исчезла — быстрее, чем падающая звезда. Мало того, витражное окно вдруг распахнулось и, срывая зеленую штору, впустило в комнату сильный белоснежный вихрь. Ковер, кровать и столик, каминная полка — все оказалось засыпано снегом.

— Я тогда не смогла ещё научиться, — пояснила Василиса.

— Тебе простительно, но всё равно надо было, — добавил Родион.

— Пора уже, — хмыкнул Фэш.

— А то все везде будет в снегу! — засмеялась Захарра.

— Вот именно.

Родион Хардиус, оказавшись по колено в пушистом сугробе, недовольно щелкнул языком:

— Ай, Василиса, не научилась еще удерживать контроль над сном! Захарре передай мое порицание.

— Я не думала про снег, — растерялась та, отряхивая одежду от снежинок. — Не пойму, откуда он взялся… Кстати, а откуда вы знаете, что это Захарра обучает меня хождению в луночасе?

Прадед таинственно улыбнулся, одновременно поднимая ноги и воспаряя над креслом.

— Я знаю многое… — заметил он, устраиваясь в воздухе по-турецки. — Не только Астариус свободно ходит по реке Времени.

— И все-таки, что вы имели в виду… — начала Василиса, но не договорила — на нее посыпались бублики самого разного размера, целый дождь из сушек и баранок. Она глянула под ноги и увидела… лисенка — маленького, дрожащего и испуганного.

— Он был таким милым, — призналась Василиса.

— А я — то думаю, что ты так посмотрела на него! — засмеялся Родион.

— Ну красавчик ведь!

— Хотел бы на него посмотреть, — мечтательно произнёс Фэш.

«Кар-р!» — сказал лисенок и превратился в черную, лохматую ворону, тут же обернувшуюся подсвечником с зажженными свечами черного и белого цвета.

— Занятные метаморфозы, — прокомментировал Родион Хардиус. — Ты либо голодна, либо испугана, либо злишься, либо намекаешь, что пора уходить — тебе и мне, каждому в свое время.

— Я не знаю, как так получается, — призналась Василиса. Хотя на самом деле ее восхитила такая «непостоянность» сна. Выходит, если научиться управлять сном, можно легко изменять пространство…

— О, во сне можно пережить невероятные приключения, — многозначительно произнес Родион Хардиус, наблюдая ее восторженность. — Здесь небывалое становится обыденным, а время и пространство может меняться с фантастической быстротой… Но помни об осторожности. Мало ли кто вдруг захочет войти в твой сон? Поэтому держи свои занятия в секрете.

Василиса хотела кивнуть, но тут стены совершенно исчезли, уступив пространство комнаты лесной поляне, сплошь усеянной ландышами. К счастью, Родион Хардиус все так же парил в воздухе, а сама Василиса по-прежнему стояла на коврике, усеянном бубликами.

— А, всё, — понял Ярис.

— Ты просыпаешься, — дополнил Фэш.

— Да, всё верно, — сказала Василиса.

— А ты так и не встретилась с Фэшем, — тяжело вздохнула Эсмина.

— Ещё встречусь.

— Ты скоро проснешься… — напомнил прадед. — Не забудь о восьмерке!

— Подождите, — заволновалась Василиса, подходя ближе, — а что вы скажете насчет Железной Комнаты? Как ее открыть? Или же Рубиновой?

Родион Хардиус задумался. Или, что вероятнее, сделал такой вид.

Тем временем они снова вернулись в Зеленую комнату.

— Астрагору не нужна Железная Комната, он знает, что в ней… — протянул прадед, будто что-то припоминал. — А вот Рубиновую… Хм, не знаю. Очень многое зависит от выбора.

— От моего выбора, — помрачнела Василиса.

— А не от моего, — грустно добавил Норт.

— М- да… Не очень получилось.

— Я бы сказал совсем не получилось.

— Какого выбора? — быстро спросила Василиса, от внимания которой не укрылось, что комната наполнилась синевато-серым туманом, очертания стен, мебели, камина таяли, размывались, подернувшись синевато-серой дымкой.

— От твоего выбора, Василиса Огнева, — насмешливо уточнил Родион Хардиус, силуэт которого бледнел с каждой минутой. — Поэтому извини, но дальше как-нибудь сама. И поменьше бубликов и ворон, будь серьезной, всегда помни об ответственности. Прощай!

И Василиса проснулась.

Некоторое время она молча смотрела в потолок, стараясь запомнить все, что наговорил ей прадед. А потом поднесла к глазам то, что держала в руке.

Это был бублик, который она успела подхватить на лету, — первая принесенная ею вещь из сна.

— И я так и не встретилась с Фэшем, — цокнула Василиса.

— Ну встретишься ещё моя родная! — засмеялся Фэш.

— Знаю, но так не приятно.

— Ладно тебе, не раскисай.

— Глава закончилась, — улыбнулась Эсмина. — Кто следующий?

====== Часовая Битва. Зодчий Круг ======

— Я буду! — ответила Дейла, взяв книгу.

ГЛАВА 11

ЗОДЧИЙ КРУГ

— О, — потёр ладошки Рэт.

— Щас мы и узнаем, что там у вас было, — улыбнулась Василиса.

— Ну, узнаете, нам то что? — усмехнулся Нортон.

— Нам уже до лампочки, знаете, — добавил Миракл.

— Ясно, — кивнула Захарра. — Дейла, читай медленно и разборчиво, чтобы мы поняли о чём говорили эти ребята.

— Э- э- э! — удивился Нортон. — Ладно, ладно. Мы поняли! Нам не всё равно.

— Вот и хорошо!

«Зеленый ларец» остался прежним. Нортон Огнев помнил его именно таким — небольшим, уютным домом с широкой верандой над обрывом, густо поросший плющом, с короткой лестницей, ведущей на крыльцо.

Столько раз он приходил сюда, ступая по заросшим мхом и травой ступеням. Сколько хорошего случилось здесь, сколько прошло радостных, счастливых минут. Как чудесно быть молодым и беззаботным — впереди столько времени, что можно не беспокоиться о будущем, не вспоминать слишком часто прошлое, а просто жить, жить и жить в настоящем…

Нортон-старший невольно задержался на крыльце, любовно проведя рукой по листьям плюща, вспоминая давние радостные часы. И лишь затем, толкнув дверь, зашел внутрь.

В небольшой печи полыхало яркое пламя, отчего комната казалась уютной, даже несмотря на отсутствие мебели.

Заслышав скрип открываемой двери, мужчина, греющий руки у огня, едва повернул голову.

— Я так и знал, что найду тебя здесь, Лазарев.

— Ооо, — улыбнулся Фэш.

— А вот и встреча двух врагов, которые стали друзьями вновь, — улыбнулся Марк.

— Да- да, — хмыкнул Лазарев.

— Вот и наша встреча, — добавил Нортон.

Тот не спеша встал, выпрямился. Ухмыльнулся. В отличие от Нортона Огнева, прибывшего в дорогом, парадном костюме, он был одет просто — в льняную рубаху и рабочий комбинезон. На столе валялись какие-то бумаги, чертежи, с краю стояла грязная тарелка с недоеденным куском хлеба и пустая чашка — по всей видимости Лазарев приехал еще утром.

Отец Василисы не спеша прикрыл дверь, задвинул замок на внутренний засов. Потом передумал и снова открыл. Развернулся, подошел к столу, мельком оценив беспорядок, чему-то усмехнулся и лишь затем повернулся к Лазареву.

Какое-то мгновение мужчины молча оценивали друг друга.

— Я ждал тебя, Нортон, — первым отозвался Лазарев. — И все же я удивлен, что ты переступил через свою гордость… и снизошел до встречи с бывшим другом-ремесленником.

— Я готов признать, что ты был прав, — сдержанно произнес Нортон-старший, проигнорировав ироничное замечание собеседника. — Не следовало забирать дочь из остальского мира… Я вернулся в эту параллель, и все произошло так, как и было предсказано Лиссой… Она погибла, а я… мне пришлось это пережить.

— Оу, — взялась за сердце Лисса. — Это конечно не приятно.

— Очень неприятно, Лисса, — кивнул Нортон.

— Ага, если не заберёшь с остальского мира, я бы друзей не встретила, — проятнула Василиса.

— Но надо же было. Ради твоей безопасности.

— Ага, ну тебя нафиг блин.

Он горько усмехнулся.

— Не стоило связываться с Еленой, — пробурчал в ответ Лазарев. — Но теперь ничего не поделаешь… Нельзя изменить целую временную параллель.

— Иногда можно.

Нортон Огнев взглянул на бывшего друга, шагнул к камину и присел на расстеленную овечью шкуру, небрежно подогнув брючины. В его глазах заплясали отсветы каминного огня.