5

Хоя заснула под утро. Всю ночь маялась, пытаясь как-то утихомирить не желающий униматься вулкан. Такого с ней раньше не было. Разве что очень давно, в детстве. Например, тогда, когда с дерева упал брат. Ничего хорошего такое состояние с собой не принесло.

Столько противоречивых эмоций за раз, с ума можно сойти. В прямом смысле слова. Хоя не привыкла… – отвыкла? – столько чувствовать. Испугалась. Видящей нельзя терять контроль. Никогда и ни при каких обстоятельствах. Тем более от такой глупости, как поцелуй темного. Ее первый поцелуй, украденный наглым незнакомцем. Даже имени его не знает!

Думаешь об этом – и такая ярость берет, что… Хоя вскочила с кровати. Босые ступни встретил холодный каменный пол, не остудив, однако, праведного гнева.

Срочно надо увидеть Владыку Оссанлела. Такова первая разумная мысль с момента, как открыла утром глаза. Но ту, единственную разумную, постоянно вытесняет мысль-воспоминание о ночной встрече. Непроходящее ощущение чужих губ на своих. Вулкан от этого с новой силой забурлил, хаос завладел разумом, наведя свой «порядок».

В дверь постучали, прерывая новый виток метаний.

– Госпожа Хоэлинель, господин Митаи прибыл в город. Вам передано, чтобы готовились к встрече.

– Да, – ответила хрипло, прокашлявшись.

Прекрасно. Только заболеть и не хватало. Простуда, насморк и больное горло отлично дополнят образ Видящей-неудачницы.

– Принесите лечебный согревающий отвар и плотный завтрак в комнату.

– Слушаюсь.

Хоя заперлась в ванной комнате, встала под горячие струи величайшего изобретения гномов. Единственный иноземный механизм, который даже гордые консерваторы альвы приняли у себя. Дусш – по-гномьи.

Светлые альвы предпочитают магию механике, но в послевоенные столетия последняя стремительно развивается, а первая вырождается. Как ни ужасающе звучит. Наделенных природой Силой рождается все меньше. В более молодых летописях, да и в Хронике выведены достоверные цифры. Они печальны. Сейчас каждый, в ком откликнулась Сила, да и любой дар – все на учете. И должны служить Владыке во благо Светлых земель.

Магия светлых альвов, какая она? Они чувствуют живую материю, силу и потоки энергий в живом. Они способны изменять и черпать эту силу, и использовать для своих целей. На регенерацию, на созидание. Или на менее благие дела.

Темные же альвы работают с мертвой материей. Они заклинатели, которые наделяют мертвую, статичную материю нужными им свойствами. В том числе – в пустую оболочку они способны заключить чужеродную силу, и не малую.

Существует сотни разновидностей дара, несметное количество его градаций – как светлого, так и темного. Хм… Вернее сказать – существовало когда-то.

Гномы и люди не наделены магией, но отлично пользуются услугами и творениями тех, кто этим даром обладает. Все способны обернуть себе на пользу.

Упругие струи били Хою в спину, снимая напряжение и озноб. Вода стекала, унося с собой невзгоды и успокаивая. Хоя любила воду. Почти так же сильно, как лес.

Плотно позавтракала и привела себя в привычный вид. Волосы только не стала заплетать. Прежде с ней такого не случалось, чтобы коса цеплялась за что ни попадя. Вчера был не ее день, точно.

Сегодня? Хоя надеялась, что будет лучше.

Ей не следовало искать Владыку. Никак нет. Точно нет. Плохое начало дня… Но она пришла в тронный зал, и ноги, бесшумно ступая, понесли вперед.

У Владыки в кои-то веки аудиенция, а тут она, дурная голова… Так кстати, чтобы послушать, оставаясь в тени. Зал для празднеств непропорционально длинный, пересекаемый линиями стройных мраморных колонн и арок. Занимает почти полкрыла резиденции. Потолок высоченный, голоса разносятся гулко.

Непослушание. Снова Хоя использует свою силу и знания нецелесообразно. Не во благо Владыки и их народа, а ради своего интереса. Капризная девчонка, а не ответственная Видящая, осознающая важность каждого своего шага.

Своеволие на этот раз далось куда легче прежнего. Сила откликнулась, словно только и ждала удобного мига. Заклинание скрыло Хою от посторонних глаз и светлой охраны.

– …суть притязаний неприемлема, – сдержанно, не повышая голоса, говорил Келвиан.

Владыка, как и полагается, сидел на троне. Гости стояли перед ним в паре десятке шагов. Келвиан слева от возвышения на трон, где-то между людьми и своим Владыкой.

– Смеем возразить. Лес пробудился. Все повторяется так же болезненно и противоестественно, как во время властвования Проклятой. Люди боятся заходить в лес. Все чаще люди, да и другие расы нашего мира: гномы и даже оборотни – пропадают без следа. Оборотни – несмотря на их связь с природой и силу! – все равно гибнут. Что уж говорить о слабых людях? Мы не потревожили бы вас, Владыка Оссанлел, Светлый Владыка альвов, если бы причина не была достаточно серьезной. – Советник Дамис разливался соловьем, задействуя все красноречие, на которое способен. Если не здесь и сейчас, то где еще и перед кем так стараться?

Крисшаян слушал молча, мрачнея с каждой секундой все больше. Так же, как и Киреар, стоявший позади советника в числе остальной охраны. Светлых в зале четверо, кроме самого Владыки и Келвиана, всего двое воинов по бокам от трона. Пятая – Хоя, прячется позади ряда колонн, за гардинами, огораживающими арку прохода.

Подслушивать входит у нее в привычку.

– Мы тратим время Владыки. Что вы хотите услышать здесь? Вы проделали неблизкий путь для этого.

– Не услышать. Мы хотим увидеть камень друидов, – высказал главное Дамис. – Удостовериться, что артефакт спит и ничто не будит чудовищ. Простите – порождений Леса. Мы здесь, чтобы проверить камень ради нашей общей безопасности. Лес с каждым днем отнимает все больше и больше жизней, и это дОлжно изменить.

– Ваши тревоги понятны. Но заверяю вас – артефакт не пробуждался.

Владыка не сказал пока ни слова. Говорил за него Келвиан, который ни словом не отреагировал на упоминание о порождениях. Как будто советник Дамис беззвучно, как рыба, рот открывает, и ни одно слово о смертях не было услышано.

– За последние сто с лишним лет мы потеряли почти четверть территорий леса. Вы можете себе представить, насколько это много? Медленно, но верно лес меняется. Из него бежит зверье. Дети давно не ходят по грибы и ягоды, охотники совершают вылазки лишь отрядами. Охотиться в лесу стало самым опасным занятием на материке. А стражи леса, вы, кто должен хранить и очищать лес от скверны, делаете вид, будто все в поряд…

– Не надо о наших обязательствах. – Келвиан не повысил голос, но в нем добавилось льда. – Светлые альвы отдали свой долг сполна.

В зале воцарилась тишина. Дамис понял, что сейчас лучше придержать возражения. Буквально проглотил возмущенные слова о том, что есть долги, которые не искупить. Никогда.

– Камень спит. Это говорю вам я – Владыка светлых альвов и священного Леса. – Владыка Оссанлел посмотрел на людей из-под тяжелых полуопущенных век.

Советник Дамис взгляд этот не выдержал. Не успел вовремя среагировать, спрятать глубже в себя то, что не предназначено альвам. Непроницаемое выражение лица прожженного интригана, маска, за столько лет ставшая родной, дала трещину.

Владыка прочитал ответ на свое заверение.

Нет, одного лишь его слова людям, посланникам Объединенных земель, недостаточно.

– Можно узнать, давно ли наблюдали камень? – поспешил нарушить невыносимое больше молчание Дамис. Стар он, что ли, стал?

– Вы не доверяете светлым альвам и мне, их Владыке, которому на совете Пяти был вверен артефакт?

И снова продолжительное молчание, во время которого у советника задергался глаз. Стар он. Стар. Домой бы вернуться. Живым. И дожить последние, отведенные Богами года спокойно, оставив дела молодым. Стоят за его спиной! Молчат. Крисшаян – сын наместника Объединенных земель! Что он молчит, не требует по праву?! Обговаривали ведь план не один раз.

– Как заметил многоуважаемый господин Келвиан, мы не проделали бы весь этот опасный путь, если не было бы на то веских причин. Мы можем показать их вам. Хотя сомневаюсь, что откроем вам что-то новое. Стражи леса не могли такое не заметить.