Из своего детства до детдома, в котором она оказалась в восьмилетнем возрасте, Владислава Иосифовна помнила высокую мамину прическу, столовое серебро, накрахмаленную белоснежную скатерть и напомаженные острые отцовские усы. Отца расстреляли в тридцать девятом, мама вскоре умерла от какой-то непонятной болезни, о которой принято было говорить только шепотом. Владислава оказалась в детском доме еще до войны. Потом война, эвакуация. После войны ее удочерили. По тем временам случай почти невероятный, в стране было много сирот и все детдома были переполнены. Но Владиславе повезло, так как ее разыскала и забрала из детдома тетка, двоюродная сестра ее матери. Она была «старой девой», замужем никогда не была, а решила взять племянницу исключительно из чувства долга. Так что нежность, ласка, сочувствие, понимание – это все для Владиславы Иосифовны были категории необязательные, рудиментарные.

Жили три женщины грустно, холодно, каждая в своем мире, пока не появился Виктор Волков.

Воспоминания не кончились, а дождь кончился. И пробка тоже подходила к концу. Маруся приехала домой, там ее ждали дочь и муж. Ее каждодневное счастье. Август не плакал, и осени не ждал, а просто был.

Кай

Август не плакал, и осени не ждал, а просто был. У Кая было предчувствие, что скоро наконец-то он встретит ее, и поймет, почему так долго не мог ее найти.

Кай еще в детстве решил, что встретит ту самую женщину. Непонятно откуда у него было такое убеждение. К тридцати годам даже женат еще не был. Все девушки, женщины, что ему встречались были промежуточным и не оставили и следа в его памяти, ни одного отпечатка на его сердце. Впрочем, интересоваться женщинами, выстраивать отношения, научиться играть в эти бесконечные гендерные игры – это все казалось Каю ненужным, второстепенным, часто бессмысленным. Некогда. Надо просто жить.

Кай был вторым из пятерых детей в семье. Семья даже по скромным деревенским меркам была неблагополучная и малообеспеченная. Отец и мать работали на ферме, постоянно пили, их увольняли, то одного, то другого, потом обратно на работу брали. Работа была тяжелая и низкооплачиваемая, и найти еще кого-то, да к тому же непьющего было сложно. Отец Кая когда-то считался красавцем и любил рассказывать, как за ним девки бегали, когда он из армии пришел. Среди этих «девок», видимо, и была Мария – мать Кая. Красавицей она не считалась, к тому же «малолетка», еще в школе училась. Но из всего ассортимента девиц оказалась самой сообразительной – быстренько умудрилась забеременеть. «Я как порядошный мужик сразу женился» – любил рассказывать отец. На этом его мужские поступки закончились. Дальше сплошная пьянка. Как со свадьбы начал пить, так и не останавливался долгие годы.

Мать Кая в школе была отличницей, из приличной семьи. Отец у Марии был тракторист, работящий мужик, никогда его никто пьяным не видел. А мама – учительница начальных классов, женщина тихая и незаметная. Семья считалась идеальной, непонятно откуда взялась тяга Марии к спиртному, то ли от слабости, то ли от безысходности. Затянуло ее не сразу. Когда первым беременная была еще и капли в рот не брала, хоть муж сразу и пить, и бить, и гулять начал. Терпела. Родилась дочка – красавица. Муж избил за то, что не сын. Через полгода опять забеременела – надеялась, вот сын будет и образумится муж, перестанет пить, и будут они счастливо жить. Родился сын, но стало еще хуже. Бить стал больнее, из запоев выходил редко. Но в один день жизнь из просто плохой превратилась в невыносимую. Вернулась Мария тогда поздно вечером, после вечерней дойки с фермы – сына с собой брала, а дочурку Полиночку с мужем оставляла, ей почти два годика было, возраст такой – не сидит на месте, а заведующая фермы ругается. Так вот вернулась домой – муж спит, а доченька в кроватке лежит мертвая. Голенькая, рученьки раскинуты, глазки открыты и смотрят куда-то. Туда, где ее ангельская душа. Поперек шеи страшная дыра и кровь. Кровь. Тут Мария как окаменела. И больше в себя не приходила.

Было расследование, отца Кая признали виновным в убийстве своей дочери. Адвоката Мария для своего мужа самого лучшего нашла, корову продала, чтобы с ним расплатиться. Дали четыре года строгого режима за непредумышленное убийство, через три года он вернулся. И опять все по – новой. Потом Мария еще троих детей родила, двоих похоронила. Родители ее тоже на кладбище. Лежат рядом. Отец повесился на следующий день после похорон Полины. Мать заболела и через пять месяцев тоже умерла. Мария даже и не помнит, что за болезнь унесла жизнь ее матери. Об этой жизни Мария ничего не знает и не помнит. Все эти годы после смерти дочери и не существовали для нее. Не было их и все тут. Тогда в тот страшный день у кроватки доченьки умерла Мария, когда было ей от роду девятнадцать лет. А та пьющая старуха, которую все видят, так и не она вовсе, это другой кто-то.

Про детство свое Кай не любил вспоминать. Когда ему исполнилось семь, у него родился брат, через год еще и сестра. Кай для них был и отцом, и матерью; купал, кормил, в садик водил, стирал и гладил, когда в школу пошли – уроки с ними делал.

Больше всего в детстве Кай боялся не матери, которая в пьяном угаре или орала как раненый зверь или сидела часами смотря в одну точку и мыча что-то непонятное, и не отца (ну побьет, покричит, посуду пошвыряет – ничего страшного, привыкли уже), а больше всего боялся «комиссии». Раз в месяц к ним приходила «комиссия», отец и мать состояли на учете, и семья числилась неблагополучной. Кай очень переживал, что его и сестренку с братишкой, всех троих заберут в интернат. А там, если отца с матерью лишат родительских прав, то могут над детьми опекунство оформить, и в разные семьи распределить. Семьи, в которые попадали опекаемые дети, чаще всего только числились благополучными. И в этих семьях с детьми не больно-то церемонились. За опеку деньги государство платило, по деревенским меркам не малые, вот многие и старались содержать своих детей за счет детей взятых под опеку. Если же в интернате оставят, то тоже ничего хорошего. В интернате нравы были строгие – преподаватели, что надсмотрщики в камерах. В общем, всякое бывало. Знал об этом Кай, что называется из первых уст. У него много знакомых было и воспитанников интерната и из опекаемых.

«Комиссия» приходила раз в месяц пятнадцатого числа. Три женщины и милиционер. Готовился к этой встрече Кай всегда заранее. Восьмого числа мать получала аванс на ферме. Именно в этот день надо было успеть вытащить у нее из сумки деньги и купить на них продукты. Продукты Кай покупал «подешевле» и «подороже». «Подешевле» – чтобы кормить семью до пятнадцатого числа, продукты «подороже» Кай прятал, и доставал только утром пятнадцатого, аккуратно расставляя на полках кухни. Потому что «комиссия» когда придет, то первым делом попрутся на кухню проверять питание. Четырнадцатого Кай приводил дом в порядок: мыл пол, чистил кастрюлю и сковородку, менял постельное белье, гладил и складывал детские вещи. Пятнадцатого Кай надевал на младшеньких самую лучшую одежду и готовил самое лучшее, из доступных для него, блюдо— пюре с котлетами. Самым сложным в подготовке к приходу «комиссии» была необходимость привести отца и мать в слегка адекватное состояние. Для этого Кай с вечера в их пойло наливал отвар зверобоя. И отца, и мать весь следующий день тошнило. Пить много они не могли. Кай и сам не помнил, откуда он взял этот рецепт, зверобой для этого применения он собирал лет с десяти, каждое лето.

А вот школу Кай любил. Учителя были почти все добрые. С одноклассниками Кай особо не общался – некогда. А учиться ему было интересно, особенно ему нравились уроки биологии, литературы и истории. Историю и литературу вел пожилой мужчина, у него не было ноги, но он всегда на уроке стоял. Встанет у окна и рассказывает. Кай на всю жизнь запомнил все, что слышал на этих уроках.

Телевизора в доме у Кая не было. Так что единственным развлечением для Кая были книги из библиотеки. Странное хобби для подростка. В библиотеке работала очень добрая женщина, ей было давно за пятьдесят, и когда-то она наверняка была красавицей. Она жалела Кая. Но помочь ему не могла. Каю часто вспоминался ее взгляд: смесь жалости, беспомощности, одиночества и тоски. Для мальчика она была почти волшебницей. Раз в год в библиотеке проходила инвентаризация, и часть книг списывалась из библиотечного фонда в макулатуру. Библиотекарь разрешала Каю из списанной литературы брать любые книги. Так к нему попала книга, определившая его судьбу – «Введение в молекулярную диагностику и генотерапию наследственных заболеваний». Это было в тот год, когда у него появилась еще одна сестренка, Каю было четырнадцать. Его младшую сестренку назвали Олей, она родилась с кучей врожденных заболеваний и умерла, едва ей исполнилось полгода, почти всю свою коротенькую жизнь она провела в больнице, так что Кай даже не успел до конца осознать ни ее появления, ни утраты. Почему-то Каю казалось, что прочти он эту книгу раньше – сестренка была бы жива. Бред, конечно, он и сам это осознавал, но все равно верил.