Не видел Владимир и того, как технический секретарь Катя, побеседовав с кем-то по телефону, прикрыла трубку рукой и, подманив жестом начальника отдела Александра Мухина, стала что-то нашептывать ему на ухо. Склонившийся к ней Мухин, похоже, очень быстро понял, о чем идет речь. Он остановил Катю поднятым кверху указательным пальцем, распрямился и оглядел находящихся в зале работников. Змея улыбки изогнула его губы.

– Ну что, негры, солнце еще высоко и… есть заявка на покупку квартиры, – сказал он совсем не громко, но слова его подействовали сильно.

Сотрудники прекратили настукивать пальцами по клавиатурам, положили телефонные трубки и затихли. Михаил Варламов (тот самый, который неохотно посвящал Осташова в тонкости работы с компьютерной программой перед тем, как за дело взялась Ия), – Варламов поднял свое умное лицо, и оно стало еще более умным. Сама Ия энергично тряхнув хвостом волос, принялась нетерпеливо переминаться на стуле с ягодицы на ягодицу, отчего стала напоминать добрую лошадку перед стартом на ипподроме. Глаза милой брюнетки Софии Пелехацкой полыхнули, как у заправской женщины-вамп. Юрий Битуев выключил единственный из принтеров, который еще продолжал визжать, и чуть ли не со стуком сомкнул свои густые брови. Симпатичная шатенка Наталья Кузькина стыдливо уставилась в окно, словно девушка, явившаяся на романтическое свидание и вдруг почувствовавшая, что именно сегодня ей признаются в вечной любви и сделают известно какое предложение. Все застыли в ожидании.

– Клиент, по-моему, хороший… – сказал Мухин и стал неспешно переводить взгляд с одного сотрудника на другого. – С этим клиентом будет работать… будет работать сотрудник… который умеет быть ответственным. Потому что этому клиенту нужна самая-самая… самая… – Тут Мухин взял со стола Кати лист бумаги, посмотрел в него и закончил скороговоркой: – Самая дешевая однокомнатная квартира.

Мухин даже артистично прищелкнул пальцами, как бы говоря своим жестом: вот это клиент так уж клиент, вот уж действительно крупная рыба.

Все мгновенно вернулись к делам, будто никакого объявления о «хорошем клиенте» не было вовсе. Мухин злорадно улыбнулся.

– Клиент просит подобрать вариант прямо сейчас, – громко сказал он.

Однако его уже никто слушал. Зал был полон обычного шума и суеты. И тут Мухин внимательнее поглядел на Осташова. До начальника отдела только теперь дошло, что Владимир был, кажется, единственным, кто не попался на его крючок. Единственным, кто даже ухом не повел в начале объявления и никак не изменил позы в финале.

– Спит он, что ли? Взяли, блин, работничка… – пробормотал себе под нос Мухин и подошел с листком заявки к Владимиру.

– Владимир! – бодро сказал Мухин.

Осташов очнулся и поглядел на него в ошеломлении, не понимая, что сказать и как себя вести.

– Володь, – сказала Ия, – не спи – замерзнешь.

– Ия, – строго сказал Мухин, – по-моему, я для всех негров уже сообщил, что солнце еще высоко. Занимайтесь рубкой тростника. Теперь что касается вас, Владимир. Вы хотели свежую заявку? Вам везет. Сейчас Катя переведет звонок на ваш телефон. У вас есть шанс. Клиент хочет купить однушку, поговорите с ним и по возможности подберите нужный вариант. Прямо сейчас.

На столе перед Владимиром тренькнул телефон.

Осташов взял трубку и услышал напористый, уверенный голос молодого мужчины (голос, как уже понял читатель, принадлежал фотографу Василию, звонившему из лаборатории, которая занималась сохранением тела Ленина).

Окончательно придя в себя, Владимир тоже подтянулся и стал исключительно собранным. Он начал уточнять, какую именно квартиру желает приобрести клиент, и тут же, плечом прижав телефонную трубку к уху, принялся подыскивать варианты в компьютере.

– Она должна стоить не больше двадцати пяти тысяч баксов, – говорил Наводничий. – И чтобы в квартире ни одного человека не было прописано. Это условие – железное.

На экран монитора полезли строки о продаваемых квартирах, но ни одного путного варианта среди них не было. То цена оказывалась слишком высокой, то балкон отсутствовал, то этаж не тот.

– А вот еще по поводу района мы не говорили, – сказал Осташов. – Вам где квартира нужна?

– Где-нибудь на востоке. Идеально – на «Щелковской».

При этих словах Осташова осенило. Он попросил у собеседника извинения за задержку, положил телефонную трубку на стол и стал с волнением перебирать на столе бумажки, в которых помечал данные квартир и телефоны маклеров, с которыми успел пообщаться за последние часы.

– Я должен был записать эту квартиру, – тихо говорил сам себе Осташов. – Не может быть, чтобы не записал. Где же она?

Владимир отчетливо помнил, что, когда он искал по телефону трехкомнатную квартиру для клиента из базы данных, то один из многочисленных маклеров картавым голосом предложил ему «плюнуть на трешку, а вместо этого лучше заняться шикарной однушкой».

– Ага, вот она, однушечка, – сказал Осташов и положил перед собой исписанный лист.

Владимир, как первоклашка, стал водить пальцем по буквам, с трудом разбирая, что значат им же нацарапанные закорючки, а в ушах его звучал голос того самого маклера. «Запишите, вы не пожалеете! – тараторил, картавя, маклер. – Метро „Щелковская“, улица Амурская, причем от метро всего десять минут пешком. Первый пятикирпич. Дом, конечно, хрущоба, зато кирпичная. Общая площадь тридцать два метра. Комната – семнадцать. Кухня – шесть с половиной (маловатенькая, но опять же, сами понимаете, в хрущобе другой и не встретишь). Телефон, паркет, балкон. Не удивляйтесь, квартира хоть и на первом этаже хрущобы, но балкон там почему-то есть. Окна – в зеленый двор. В отличном состоянии. Свободна, никто не прописан. А стоит всего-то двадцать шесть тысяч».

Осташов, волнуясь, взял со стола трубку.

– Алле, вы слушаете?

– Да-да, – ответил Наводничий. – Ну что там?

– Кажется, я нашел подходящий вариант. Но мне надо позвонить хозяину и уточнить, не продана ли квартира. Вы могли бы перезвонить минут через пять-десять?

– Через десять? – переспросил Василий и посмотрел на дверь с табличкой «Русанов А. А.», за которой скрылся хранитель тела Ленина и его монументальная секретарша. – Постараюсь. Лучше, конечно, через пять.

Осташов дал отбой и быстро набрал номер маклера.

В краткой беседе выяснилось, что квартиру на Амурской можно посмотреть немедленно.

– Я вот что хотел бы еще уточнить, – сказал маклеру Владимир. – У меня тут записано буквально следующее. Э-э, «первый пятикирпич». Это правильно?

– Правильно-правильно, – прокартавил риелтор.

– То есть квартира находится на первом этаже пятиэтажного кирпичного дома, так я понимаю?

– Разумеется, так. А как это еще можно понять?

– Я просто хотел уточнить, – сказал Владимир; ему не хотелось, чтобы собеседник догадался о его некомпетентности. – И, кстати, по поводу цены. У меня записано – двадцать шесть тысяч. Это…

– Это с торгом.

– А если считать, что мы с вами уже целый час торгуемся?

– Двадцать пять. Но меньше уже не просите, я не могу работать задаром. Цена уже и так хорошая, и даже более чем.

Через сорок пять минут у подъезда одного из домов на Амурской улице встретились Осташов и маклер, его звали Семен Александрович. Поправив очки, маклер начал азартно расписывать достоинства квартиры.

– Недостатков у этого варианта я при всем желании не обнаруживаю, – подытожил свой монолог Семен Александрович. – А вот, наверно, и ваш покупатель. – Маклер прищурил глаза, оглядывая Василия, который стремительной походкой приближался к подъезду.

– Сразу видно, деловой молодой человек, – церемонно сказал Семен Александрович, протягивая руку Василию.

– Вы Владимир? – спросил Наводничий, поздоровавшись.

– Нет, Владимир – он, – маклер показал на Осташова пальцем. – А я Семен Александрович, представитель продавца.

– Прекрасно, а я Василий, представитель себя, любимого.

Троица протолкалась в тесную дверь подъезда и взошла на первый этаж.