***
Когда она просыпается после наркоза, успокоительных и вправления костей носа, рядом с ней сидит её отец и ей кажется, что всё вернулось на круги своя, не было никакого Люцифера, и, вообще, всё, что произошло, было лишь сном. И только боль в носу возвращает её в реальность.
Она вертит головой в разные стороны, осматривая палату. Папа сидит в кресле, расположенном в углу, неподалёку от её кровати, на тумбочке стоят цветы, а к её руке подключены разные капельницы. Ей хочется закричать от того, как больно ей физически, да, и морально тоже. Люцифер умер, а она даже не помнит и не знает, как давно это произошло? Что произошло с его телом? Его душой? Он попал обратно в Ад?
Хлоя всхлипнула, вздыхая. Неприятный ком подступал к горлу, и она не могла сдерживать свою истерику. Больше всего на свете она боялась остаться одна, но должна была бояться того, что потеряет его. С ним она никогда не была одинока, а без него…
— Ты делаешь только хуже, детка, — Джон подходит к ней и берёт за холодную ладошку, растирая в своих руках, — Слезами ты не вернёшь его. Ты ведь знаешь это.
— Он спас меня, — шепчет она. Говорить слишком больно, и она, наконец, чувствует, как неприятный пластырь клеится к её коже под глазами и на лбу.
— И я безумно благодарен ему за это, — признаётся мужчина, — Я знаю, что тебе больно принять всё это, но такова жизнь. Мы теряем тех, кого любим…
Хлоя хотела бы ему что-то ответить, но их прервал стук в дверь. Медсестра извинялась за вторжение, а потом вошла поглубже и сложила пальцы рук в замок.
— Я с отделения ниже, хотела бы узнать для своего пациента, как у Вас дела, — улыбнулась она. Деккер удивлённо уставилась на неё, не скрывая своего состояния, — Люцифер Морнингстар просил узнать о Вас.
Дыхание перехватило и она резко подскочила на кровати, принимая сидячие положение. Джон тут же поддержал её за спину, чтобы она не упала.
— Люцифер жив? — с надеждой в голосе и в глазах, спросила она.
— Да, это очень необычный случай, на самом деле. Он, буквально, ожил до того, как его увезли.
Хлоя не слышала ничего вокруг, она понимала, что делает, когда отклеивала пластырь, удерживающий иглу, воткнутую в её вену, и выдернула капельницу, спрыгивая с кровати. Ватка, лежавшая над иглой, как раз кстати пригодилась, и она смогла зажать ранку, из которой фонтаном брызнула кровь. Медсестра и Джон что-то кричали ей, но она не слышала.
Голова кружилась, и только на половине пути она поняла, что бежит босиком и в больничной рубашке. Волосы спадали с плеч и лезли в лицо, но она всё равно продолжала идти, держась за стеночку. Невероятный прилив сил появился после новости о том, что Люцифер жив, и она безумно хотела увидеть его. И плевать, что она даже не знает, куда идти.
Медсестра нагнала её у самого лифта, подхватив под руку. Казалось, не прибудь она вовремя, Деккер бы просто свалилась на пол.
— Что Вы делаете?! — воскликнула она.
— Мне нужно его увидеть, — ответила Хлоя, держась за стенку лифта. Женщина глубоко вздохнула, но, рискуя своей работой, всё же согласилась проводить её до нужной палаты. В любом случае, дойти до Морнингстара было куда меньше по расстоянию, чем возвращаться обратно в палату.
Время в лифте шло слишком медленно. Она бы никогда не смогла бы подумать, что будет так сильно жаждать встречи с ним. Особенно, когда они только познакомились. Напыщенный придурок, которого она арестовала, даже не имел шансов на то, чтобы заполучить её сердце, и вот она здесь, едва стоящая на ногах, со сломанным носом, босиком и больничной рубашке, стоит в лифте и считает секунды, чтобы поскорее встретиться с ним.
Они оказываются на другом отделение. Здесь никто из пациентов не ходит, вокруг тишина, бело-голубые стены, и ей кажется, что она сама сейчас потеряет сознание, лишь от одного вида, но она держится на ногах из последних сил, ещё и медсестра неплохо помогает, придерживая её за руку, когда они доходят до нужной палаты.
Морнингстар спит. Капельница и писк, указывающий на то, что он жив, заставляют зажать рот рукой, чтобы сдержать крик отчаяния и истерику.
— И что дальше? — спросила медсестра. Колени подкосились и Хлоя упала на них. Женщина испуганно озиралась по сторонам, пока она снова не поднялась и не доползла до стула, стоящего рядом с кроватью. Девушка плюхнулась в него, тяжело дыша и сразу же схватилась за руку Люцифера.
— А что дальше? — усмехнулась она, поднося его ладонь к своему лицу. Он был таким тёплым, таким живым. Это действительно был её Люцифер, которого она успела уже похоронить.
— Хорошо, — сдаётся медсестра, — Я оставлю вас.
Как только дверь за ней закрывается, сатана раскрывает глаза от знакомых ощущений. Ему кажется, будто он чувствует кожу Хлои, но такого ведь просто не может быть, её бы ни за что не выпустили из отделения. И первое, что он видит, когда просыпается — её счастливую улыбку.
— Ты живой, — бормочет она, целуя костяшки его пальцев, — Живой, — повторяет она.
— Хлоя, ты… — хрипит он, поднимая взгляд выше и замечая повязку на носу. В груди что-то больно колит и он тянется рукой до того места, которое больше всего привлекает его внимание, — Маленькая… — он осторожно проводит рукой по её лбу, когда она наклоняется к нему и прикрывает глаза.
— Всё в порядке, — заверяет она его, — Через неделю снимут.
Он смотрит на неё с замиранием сердца. Синяки под глазами, повязка на носу и она такая бледная, тонущая в этой рубашке. Взгляд уставший и заплаканный. Ему хочется встать, обнять её и заставить поспать.
— Тебе больно? — спрашивает он.
— Во мне столько обезболивающего, что я едва ли смогла доползти до тебя, — усмехается она и ловит его обеспокоенный взгляд, — Я не могла просто лежать, когда узнала, что ты жив.
— Я должен был сам придти к тебе, — шепчет он, отодвигаясь на край и приглашая её к себе, — Давай, тебе тоже нужно отдохнуть, дорогая.
Она смущённо опускает взгляд вниз, но всё же забирается к нему, когда он сам тянет её за руку к себе. От ощущения её тела рядом с ним даже дышать становится легче, и он накрывает их обоих одеялом, притягивая её ещё сильнее к себе.
— Я думала, что потеряла тебя, — говорит она ему и маленькая слезинка срывается с ресниц на его грудь. Он осторожно гладит её по волосам и целует в лоб, осторожно, чтобы не задеть нос. Ему всегда нравилось трогать его и слышать от неё «Не трогай мой нос», ему это приносило удовольствие и он любил этот маленький аккуратненький носик. И теперь ему больно смотреть на то, как больно ей. Отец вернул его, но так и не сказал ему тогда, что с ней случилось, видимо, оставляя неприятным сюрпризом.
— Ну я же обещал, что никогда не брошу тебя, — усмехается он, чувствуя, как она также сотрясается в смехе, — А дьявол никогда не лжёт.
— Я знаю, — соглашается Хлоя, поднимая голову на него, — Я так тебя люблю.
Эта фраза возвращает его к той петле. Она всегда говорит ему, что любит, и он верит ей, но он не заслуживает её любви. Никогда не заслуживал. Она такая нежная, её душа слишком чиста, чтобы встречаться с таким как он.
— Я тоже люблю тебя, малыш, но я не думаю, что мы должны продолжать наши отношения.
Хлоя резко отстраняется, смотря на него во все глаза.
— Прости, что? — спрашивает она.
— Я не заслуживаю тебя. Никогда не заслуживал, — продолжает сатана, — Ты всегда так хорошо ко мне относилась, и я до сих пор не понимаю, почему ты так веришь в меня. Почему ты до сих пор со мной, не убежала и не испугалась меня.
— А должна была? — перебивает она его. — Я должна была испугаться и убежать от тебя после того, как ты сам же доказал мне, что не причинишь мне вреда? Ты столько сделал для меня, открылся мне и просто решил всё это оборвать? Что произошло за то время, пока ты был в…
— Аду, — отвечает он за неё, — Моя петля дала мне понять, что я не заслуживаю тебя.
— Ты говорил, что петли — это плод твоего воображения. То, за что ты себя винишь. Ты сам говорил, что люди способны винить себя ни за что. За что ты винишь себя?
