— Заткнись! — рычит Морнингстар.

— У меня даже фото есть. Джед всё это записал, — она достаёт свой телефон из кармана, — Этот преследователь на самом деле заодно с ней. Он должен был напугать тебя, якобы похитить её и требовать выкуп. Таким образом, ты бы приехал на склад, отдал бы ему деньги и они бы вместе сбежали. Вот он, — она показывает фото, где Хлоя и какой-то мужчина пожимают друг другу руки, и в её руках чертёж какого-то здания. Они оба улыбаются и в этот момент сердце дьявола начинает трещать по швам. Ему предоставили живое доказательство того, что женщина, которую он любит, оказалась предательницей. Теперь понятно, почему она отказывалась с ним встречаться, зачем выдумала всю эту историю с Джедом, подговорила своего отца… Тот случай тоже, интересно, был подставой? Тот случай, когда они только познакомились?

Люцифер делает несколько шагов назад, мотая головой в разные стороны.

— Этого не может быть, — бормочет он, — Она не могла.

Ему хочется в это верить, ему хочется смотреть в её глаза и видеть там искренность. А она, вообще, когда-нибудь, была с ним искренней?

Он вспоминает их первую встречу, её лукавую улыбку, и всё становится более, чем ясным. Как же он сразу не заметил, что она пользуется им? Как он позволил себе утонуть в этих лживых глазах? Актриса. Актриса из неё, конечно, отличная вышла. Ничего не скажешь. Надула самого дьявола.

— Мне жаль, Люци, — демон кладёт ладонь ему на плечо и несильно сжимает.

— Не надо, — он вырывается и идёт к выходу, — Единственное, что мне сейчас надо, это поговорить с ней, с глазу на глаз.

— Думаю, что это прекрасная идея, — соглашается девушка, после чего дьявол вылетает на улицу.

Он мчится по трассе, обгоняя все машины, и, как только оказывается в участке возле её стола, видит её счастливую улыбку. Её глаза немного уставшие, видимо устала от своей лжи, и он резко хватает её за руку, таща за собой.

— Люцифер, в чём дело? — спрашивает она, когда он ещё сильнее сжимает её запястье. Она кривится, пытаясь выдернуть руку, но у неё ничего не получается. — Люцифер, отпусти, мне больно.

— Больно?! — кричит он, выталкивая её на парковку. Она едва ли успевает удержаться на ногах, когда он оказывается рядом с ней. — Тебе больно? Это мне больно! Как ты могла?!

Она смотрит на него с недоумением, протяжно моргая и потирая ушибленную руку. Возможно он слишком погорячился, когда схватил её. И сейчас, глядя на неё после разговора с Мейз, у него всё равно возникают странные чувства прижать её к себе и позволить рассказать, что она думает по этому поводу. Она не может так смотреть на него, будучи в чём-то виноватой. Или может? Её обучали это в актёрской школе. Конечно, она может.

— О чём ты говоришь? — спрашивает она. Довольно спокойно после того, как он, буквально, чуть не вывернул ей запястье. Самое последнее, чего он хочет сделать — это причинить ей вред. Даже после всего, что она сделала.

— Мне просто интересно, как долго ты хотела это скрывать? Как долго ты хотела водить меня за нос? Ты хотела денег? — он горько усмехается, когда она делает от него шаг назад. Кажется, что она видит перед собой не того Люцифера, которого знает. Это точно не он. Но от этого становится ещё больнее.

У неё перехватывает дыхание, когда он вытаскивает из внутреннего кармана пиджака пачку купюр и пихает их ей. Она не принимает их, смотря на него, а у самой уже на глазах наворачиваются слёзы, пока он тычет их ей в грудь. Что произошло за то время, пока его не было? Что такого ему сказали о ней, что он так с ней поступает.

Она спотыкается о провод, проведённый на парковке и падает назад. В любой другой день и ситуации он бы сразу поймал её, но не сейчас. Она больно ударяется копчиком, успев задержаться руками, чтобы не приземлиться головой о бетон.

— Как-то тебе приснился сон, что ты отрезала мне крылья, — плюётся он. Его глаза вспыхивают красным огнём и она инстинктивно зажимает голову в шею. Никогда раньше она его так сильно не боялась. Честно говоря, она его вовсе не боялась до этого момента, — Не знаю, правда ли это была. Потому что я теперь не знаю, где правда, а где ложь в твоих действиях и словах. Так вот сейчас ты действительно отрезала мне их, Хлоя. Ты предала меня, — он садится на корточки возле неё и смотрит на то, как по её щекам текут крупные слёзы.

— Люцифер, — шепчет она, — Пожалуйста, выслушай.

— О, так ты заговорила? — усмехается он, рывком поднимая её на ноги. Всё таки разговаривать с ней на полу неудобно. — Что ты скажешь в своё оправдание? Мне даже интересно.

— Ты обещал, что не оставишь меня, — продолжает она, задыхаясь от слёз. Он не может понять, почему она ревёт сейчас, когда уже всё выяснилось. Но потом вспоминает об её актёрских штучках.

— Я обещал это девушке, которая меня любила, которую любил я, — его глаза становятся нормальными и он отпускает её, перестав сжимать руки, — И я сильно ошибся в ней. Она оказалась обычной прошмандовкой, которой были нужны от меня только деньги.

Хлоя задыхается. Она хватает воздух ртом, судорожно вытирая слёзы и размазывая тушь по щекам.

— Я не знаю, что тебе сказали обо мне, — заикается она, — Но кажется, что этого тебе хватило, чтобы забыть абсолютно всё, что между нами было.

Она наотмашь бьёт его по лицу и бежит прочь с парковки. Не в участок, а на улицу. Он смотрит ей вслед, и почему-то в груди слишком больно что-то бьёт. Кажется, что он задохнётся от того чувства, которое сейчас с ним происходит. Он думал, что после разговора с ней будет чувствовать себя раздавленным ею, а оказалось, что он сам себя раздавил, сказав ей всё, что думает.

Он глубоко вздыхает, пытаясь успокоить, а после разворачивается и тоже уходит. На улице он её не видит, и это, наверное, к лучшему, потому что он больше не хочет видеть ей такой. Даже, если это и была её актёрская игра, больше всего боли принесло ему — видеть, как она задыхается в собственных слезах.

***

Люцифер возвращается в Люкс, так и не поднявшись в свой пентхаус. Там до сих пор остались её вещи и постельное бельё пахнет ею. Где-то в ванной он положил ту проклятую бутылку, а её мокрые носки после их прогулки под дождём, до сих пор висят у него на батареи, потому что они про них совершенно забыли. Ему не хочется возвращаться туда, где всё напоминает её.

Он пьёт один стакан, потом ещё и ещё. Он не считает сколько времени прошло с того момента, когда он пришёл к себе в клуб. Вокруг него вьются разные красотки и он думает о том, может быть взять одну из них. Он не против даже заплатить им. Им он заплатит хотя бы за их услуги.

Хлоя не взяла его деньги, они так и остались валяться на полу парковки. И воспоминания об этом не хотят отпускать его. Перед глазами так и стоял её взгляд, то, как она упала, как он сжал её тонкое запястье, причиняя столько боли. Сейчас, когда злость поутихла, всё кажется таким нелепым. Он ведь никогда не хотел причинять ей вред. Она убежала от него вся в слезах, предав его, но почему-то за всё это он чувствует вину. Он чувствует себя виноватым за всё, что случилось. Разве это не абсурд?

Когда к нему клеится очередная женщина, он смотрит на экран телефона и видит одиннадцатый час. В это время ещё вчера он уже лежал в постели и держал её в своих руках, чувствовал запах её волос, улыбку на своей груди и её губы. Почему он не может отпустить её? Почему людям так сложно отпустить предателя?

Он отталкивает предложение женщины и всё же поднимается в пентхаус. Здесь абсолютно всё пахнет ею и он от злости, что не может забыться даже алкоголем, бросает стеклянный журнальный столик в свой бар. Стекло рассыпается по полу, но облегчения не наступает. В какой-то момент хочется даже наплевать на всё и позвонить ей, чтобы она сказала ему всё, что хотела тогда на парковке, но она не берёт трубку. Конечно, она её не возьмёт. Даже, если бы она не была виноватой и они просто поссорились, он слишком хорошо её знал. Она не примет его звонок.

А знал ли он её? Действительно ли он знал её?