Взвившись, Эрен резко поднялся, стукнув кулаками по кровати. Перед глазами все плыло, но он продолжал ходить по спальне, как загнанный зверь. Нужно было как-то успокоиться, отвлечься. Бросив взгляд на тумбочку, где лежала пачка сигарет, он отрицательно помотал головой. Нельзя. Курить — точно не выход. Легкие и так работали на износ, как и остальные органы.

Добравшись до кухни, Йегер поочередно начал распахивать шкафы, ища хоть что-то, чем мог бы заняться. Что-то готовить после перелета было совсем уж не с руки, да и продукты никто не купил. Достав смартфон из кармана, чуть не выронив его на пол, Эрен открыл приложение, чтобы воспользоваться услугами доставки здорового питания, к которому в ближайшее и не очень время точно придется привыкнуть. Благословив интернет, Эрен прикинул, что часа два точно еще было в их распоряжении. Чтобы занять себе еще чем-то, он решил разложить немного вещей.

— И вот куда мне что здесь совать? — Вздохнув, понимая, что без Микасы в таком вопросе не обойтись, он просто оставил сумку, отданную Галлиардом еще в аэропорту, возле шкафа.

Оставался душ, после которого от Эрена пахло уже совсем не больницей, самолетом и гастролями, а чем-то удивительно приятным, напоминавшим шоколадное печенье. Хоть ему, привыкшему к более острому запаху своего геля, было немного непривычно, но этот запах успокаивал. Дрожь в руках прошла окончательно.

Обернув вокруг бедер полотенце, он принялся заваривать чай из трав, закупленных еще при нахождении в больнице. Ромашка, липа, облепиха и немного черной смородины для цвета. Аромат стоял невероятно дурманящий.

— Нет, ну ты представляешь? — Микаса зашла, захлопывая за собой дверь, и сердце Эрена, провернувшись в груди, наконец, вновь вернулось в прежний ритм, однако бледность наверняка не прошла окончательно. — Даже в магазин не выйти: гребаные журналисты пытались меня поймать, но я вовремя заметила неладное и смогла свалить.

— Нашли с кем соревноваться, — рассмеялся Эрен в ответ, ставя на стол кружку с чаем, стараясь выглядеть как можно спокойнее и спрятать остатки волнения. — Ты Сатану обведешь вокруг пальца, если потребуется. — Прислонившись поясницей к столешнице, он сделал пару глотков из своей. — Я уже успел забыть, что с ними надо бы пообщаться. Но так лень, честное слово. Я лучше закроюсь с тобой здесь и просто понаслаждаюсь отсутствием посторонних в нашей жизни.

— Все равно на суде они нас задушат. — Она вытащила из пакета сок и вставила трубочку в упаковку. — Одну неделю в неизвестности переживут. Все.

— Пей давай, я кому вообще заваривал это все? Себе одному, что ли? Еще отец научил травам. Хоть что-то от него хорошее осталось. — Поправив полотенце, затянув сильнее, Эрен придвинул к Микасе кружку. — А то погоню спать, а сам так и не побреюсь.

— Если не побреешься — будешь спать на полу. Серьезно. Хоть налысо брейся. Мне насрать. Но борода — нет. Я не выдерживаю. — Она закатила глаза, со вздохом отставляя сок. — Ладно, мамуль, выпью.

— Да что мне с тобой делать-то, мелкая? — взвыл Эрен, произнося следом что-то непереводимое, похожее на немецкое «жаль, что вытрахать качественно не получится в ближайшее время за все твои колкости. Слабак. Черт. Как я хочу в тебя». — «Мамуль», — передразнил он. — Чёрта с ума сведешь, — беззлобно усмехнулся он, демонстративно доставая из принесенного пакета бритву, и помахал ею в воздухе. Аккерман глянула на него как-то смущенно. Лишь на секунду, после чего отвернулась. — Ну хоть самое важное тоже не забыла, — хмыкнув, он взъерошил волосы Микасы, проходя мимо.

— Шевели булками, красавчик. — Она ущипнула его за ягодицу. Прошипев, он прижал ладонь к многострадальному заду, на который и без того обрушилось слишком много приключений, из-за чего он больше походил на сплошной синяк. — Не демонизируй меня, и вообще. Что ты там постоянно бормочешь?

— Тебя я боготворю, — прошептал он на ухо, и едва задел кончиком носа кожу на шее. — Лучше бы готовилась, а не угрожала. Пара часов всего, пока еду не привезут. — Пройдясь подушечками пальцев по ее шее, остановившись на плече, Эрен, хмыкнув, поскорее направился в ванную.

Каждое такое касание Микасы порождало рой мыслей, заставляя вновь и вновь проигрывать в голове то, как она стонала под ним, как выгибалась… Ее тело было настолько манящим, что мысли о ее принадлежности к какому-то роду фей казались не такими уж странными. Невозможно же настолько сильно кого-то хотеть, что аж зубы сводило. И ведь не шутил, что хотелось, как тогда. Не сдерживаясь. На эмоциях. Без всех этих чертовых резинок, которые только мешали. Мешали — это он точно теперь знал, вспоминая, насколько горячее, приятнее было двигаться… Вдох. Выдох. Вдох. Прикрыв глаза, потому что возбуждение уже зарождалось в животе, сползало ниже… Этого еще не хватало! Асексуал, ага, как же. Это до Микасы у него отсутствовала какая-либо потребность в сексе. Даже с Аннабель Йегер воспринимал секс, как неотъемлемую часть отношений. Просто потому что так положено. Так нужно и правильно. Но в голове, в душе, он не получал удовлетворения от всего этого процесса, действуя интуитивно — так ведь все делают. Да и отказать на тот момент возлюбленной он не мог. Сейчас же Йегер замечал, насколько те отношения были ошибочными, болезненными, убийственными.

С Аккерман все было иначе. Он себя чувствовал иначе. Будто внутри кто-то поставил лампочку на нужное место, и все засияло поразительно красиво, влекуще… Настолько приятно и красиво, что хотелось снова и снова. И снова. До одурения, до бессвязной речи, до черноты перед глазами. Блять. Эрен тяжело и прерывисто выдохнул, затем так же вобрал в себя воздух. Он сгорал изнутри без Микасы. Это пугало, но было невозможно приятно. Приятно ощущать себя настолько зависимым от человека, который чувствует то же самое.

Умывшись, Эрен стянул с себя одежду, залезая под холодный поток воды. Нужно было освежиться. Противная ситуация. Хотелось до одури вбивать Микасу в кровать. Вбивать до криков, до мольбы, до помутнения рассудка и до того, чтобы она могла выговорить только его имя, чтобы единственное, о чем могла думать, — о нем и том, сколько наслаждения получала с ним.

«Угомонись, Йегер!»

Ледяная вода жгла кожу, но становилось немного легче. Не заниматься же самоудовлетворением, как пубертатный мальчишка. Не думать о том вечере в отеле. Не думать об этом. Блять. И когда он успел растерять весь свой хваленый самоконтроль? Когда месяц воздержания или немногим больше стал чем-то невероятно сложным? Ответ на этот вопрос заставил улыбнуться. Микаса Аккерман. Райское создание демонов.

Смотреть на себя, пришедшего отдаленно, но в божеский вид, было приятно. Мысли упорядочились и больше не пронзали сознание порно-роликами.

— Нет, точно надо будет попробовать отрастить бороду еще раз. Не сейчас. Позже. Гораздо позже… — Понимая, что в итоге это все сводилось в «никогда», Эрен усмехнулся и, оставив полотенце сушиться, влез в свои свободные домашние штаны, которые оказались ему велики. Затянув веревку сильнее, он все же надел футболку.

— Мне определенно нужны будут тренировки, — начал он, заходя в спальню, — как я буду тебя… кхм… на руках носить и к стене прижимать, если мышцы не верну в прежнее состояние?

— Ну, можешь не носить. — Микаса безразлично дернула плечами. — Я вообще разницы не вижу. Максимум, что ты немного похудел. Как был качком, так и остался.

Горько хмыкнув, Эрен поправил футболку, передумав раздеваться. Возможно, что в глазах Микасы он и не изменился… Или же она специально говорила так. Как знать.

— А знаешь что… — протянул он задумчиво, опускаясь на кровать и устраивая голову на коленях сидящей Микасы, чтобы смотреть на нее снизу, — проблема в том, что я глубоко расстроен одним фактом, который буквально заставил меня вернуться в этот мир. Я так и не видел тебя в новом белье. Представляешь? — Он прижал ладонь к ее щеке, не позволяя отворачиваться. — Мне кажется, я забыл, что сейчас собирался сказать, — сглотнув, добавил он, повторяя пальцами чуть заострившиеся черты лица. — И не могу понять, как вообще заслужил то, что сейчас лежу здесь с тобой. Это тот самый неловкий момент из фильмов, когда персонажи целуются, да?