— Повезло. Моей подруге никто не помогал, кроме меня. А что я сделаю? Мне восемнадцать и я младенца впервые в жизни увидела, когда она родила. Девочка ещё и болезненная была. Я тогда с ней почти год жила, и это ад. Все деньги на подгузники, пеленки и таблетки. Зато теперь все хорошо. — Микаса поправила свои очки, выглядывая в окно. — Оставь автограф, что ли, думаю, тебе не сложно.
— Да, родная, конечно. — Эрен достал бумажник, где хранился флаер-приглашение с прошлого фестиваля, и уверенно вывел витиеватую подпись и четыре цифры. — Не знаю, правильно или нет, но пусть попробует на входе показать это на следующий год. Может, получится пройти в фанку. Охрана должна знать мой номер, поэтому… Пусть попробует. Как его зовут?
— Эндрю, — немного удивленно ответил водитель, притормаживая возле неприметного здания. — И, если не трудно, можно я вас сфотографирую вдвоем? Забавные вы.
Йегер пожал плечами, не отказываясь, и вопросительно посмотрел на Аккерман.
— Конечно. — Она улыбнулась, показывая «пис», пока водитель их фотографировал.
На одной фотографии Эрен вполне миролюбиво смотрел в камеру, а на второй умудрился поцеловать Микасу в щеку, рассмеявшись при этом. Они выглядели, как вполне типичная милая пара влюбленных, у которых из проблем разве что цвет коврика в ванную комнату да когда ехать за продуктами, ведь так хочется понежиться еще в уютной кровати.
— Продадите в издательство, судиться не стану, — улыбаясь, предупредил Йегер, оставляя оплату и чаевые сверху. Выйдя на улицу, он протянул руку Аккерман, помогая ей выйти из машины.
— Стиви будет зол. — Резко появившийся солнечный свет резанул по сетчатке, заставляя глаза слезиться даже через очки. — Ну и хер с ним.
— Хороший мужик ведь. Хоть и чертом обозвал. Не Стиви. Водитель. Серьезно: я что, похож на черта, скажи? — Эрен взглянул на Микасу с самой лучезарной улыбкой, на которую только был способен.
— По тебе сразу видно, что бесноватый. Иначе не объяснить весь твой сексуальный потенциал, который ты демонстрируешь по ночам. — Она говорила с абсолютно серьезным лицом.
— Это было один раз! — возразил он, удивляясь, как настоящий мальчишка, получивший нагоняй за шалость, которую он и не совершал вовсе. — Дождешься, что секс будет только в миссионерской позе с минимумом травматичности, ведь в других позах — это унижение тебя, как женщины. — Над этой цитатой, найденной Порко на просторах социальных сетей, совсем недавно они смеялись всей группой. Особенно Эрен, вспоминая, что именно нравилось Аккерман. — И вообще. — Наклонившись, он быстро провел языком по шее Микасы и ухватил зубами за ухо, вскоре отпуская. — И что ты мне сделаешь?
— Ты говоришь это так, будто бы от твоих ограничений страдать буду только я. У меня вообще вибратор есть и лучшие подружки каждой девушки. Только они дома. — Микаса закатила глаза, заходя в здание. — Ничего я тебе не сделаю. Хоть сто лет не еби меня.
— Ладно. С вибратором я смирился. Штука интересная. — Эрен напрягся, предчувствуя, что пожалеет о своем вопросе, но… — И чего же я еще не видел в твоей квартире — царстве разврата?
— Большой. Толстый. Резиновый. Член, — она шептала ему прямо на ухо, чтобы никто не услышал. — Думаешь, все это время сама с собой я обходилась только вибратором?
Потребовалось немного времени, чтобы Йегер двинулся с места, переварив информацию. Он всегда отличался живым воображением, яркой фантазией и способностью проигрывать в голове услышанное. Пригождалось для проработки выступлений, образного представления и построения общей картины той или иной песни. Сейчас же он проклинал это свое умение.
— Никогда, слышишь. Не подавай мне идеи. Блять, Микаса, я не хотел ведь знать такие подробности, находясь здесь. — Прикрыв глаза ладонью, он понял, что лицо полыхнуло. Пришлось откашляться и сглотнуть, прежде чем заговорить: — Нужна вода.
— А что такое? Хочешь посмотреть, как я это делаю? — лукаво спросила она.
— Прекрати. Ты ведь специально все это. — Эрен прижал ладонь к ее губам. Его лицо было совсем близко к ее, а в глазах мерцали странные и опасные искры. — Я же отвечу и обязательно спрошу, чего же хочешь в сексе ты. Потом обязательно найду в этом здании свободное помещение, и мы оба знаем, чем это закончится. Мы выбьемся из графика, и в следующем городе у нас не будет нормально времени на с… на сон. Поэтому, мой личный суккуб, пойдем и найдем, где здесь достать воды.
Микаса засмеялась, обходя его, и, элегантно вытащив пластиковый стаканчик, набрала холодной воды из кулера.
— Voilà, mon cher. Ты же хотел ограничить количество половых контактов со мной, а сейчас расписал мне такое…
— Danke, meine Liebe. — Наигранно улыбнувшись и кивнув, изображая педантичную вежливость, он все же не сдержал нервного смешка. Принимая стакан, Эрен осушил его залпом и, смяв, выкинул в мусорку. — Вот только не проси теперь шептать тебе пошлости на немецком. Все равно потом сам это сделаю. Хоть ты ничего и не поймешь, но это буду знать я… — Он закатил глаза. — Это все ты начала, мелкая.
— Жду не дождусь.
Они шли по длинному коридору, в тупике которого находилась дверь в студию. Снова этот запах сырости. Дверь скрипнула, открывая им вид на Стива, раскинувшегося в кресле, и какую-то стажерку, сидящую перед ним на коленях, занимаясь всем понятным делом.
— Господи! — Аккерман тут же закрыла дверь, пытаясь не блевануть от увиденного.
— К такому жизнь меня не готовила. — Проморгавшись, Эрен уставился на закрытую дверь, хмурясь.
— Она что, плакала? — тихо спросила Микаса.
— А я видел голого Райнера, танцующего под… — протянул Йегер отстраненно, немного не понимая, как сейчас реагировать. — Проехали. Херня какая-то. — Стукнув несколько раз по двери кулаком, что не услышать было невозможно, он потянул дверь на себя, прищурившись, но это уже было лишним, потому что раскрасневшаяся девушка сама вылетела из кабинета, придерживая на груди блузку. Видимо, пуговица удачно отлетела. Странно вообще все это. Но не по принуждению же она там была. Или… Мотнув головой, Йегер стиснул вновь руку Аккерман, заходя внутрь.
— И чего же ты пришел? Принес текст, наконец, или решил извиниться за сказанное ранее? Но не утруждайся, я не обидчивый. — Стив поправил галстук, удобнее усевшись в кресле, возвращаясь к ноутбуку.
— Я не отказываюсь от пожеланий оказаться в твоем заду ровно тому числу хуев, которое я озвучил ранее. — Эрен скривился, понимая, что в присутствии Микасы не очень-то хотел озвучивать всю грязь, которая лилась в прошлом разговоре. Извечные напоминания о новых текстах злили уже не на шутку, но сейчас он держался. Видимо, присутствие Аккерман имело и такое влияние.
— Тогда не вижу смысла в твоем присутствии, мой сладкий, свободен. — Стоун привычным жестом указал на дверь Йегеру, но тот только скрестил на груди руки, не двинувшись с места.
— Господи, — прошептала Микаса, садясь в кресло. Руки Эрена тут же опустились на ее плечи. — Ты хотел, чтобы я пришла и доработала. Пожалуйста, я здесь. Командуй, Дарт Вейдер.
— Отлично. Ты все верно понимаешь, любовь моя золотая. — Подавшись вперед и ослепительно улыбнувшись, он добавил: — Вперёд! Успеешь перезаписать припев. И вроде как что-то не сходится во втором куплете. — Он уставился в экран ноутбука, начиная щелкать по клавиатуре. — Тебе все расскажут на месте. Куда идти — знаешь. Вы еще здесь? Вперед-вперед, вам еще уезжать сегодня.
— Я ему сейчас нос хочу исправить, как никогда, — проворчал Эрен, выходя из кабинета, продвигаясь по узкому коридору в сторону кабинки для записи.
В комнату зашел молодой техник, который провожал Аккерман в прошлый раз, отвлекая на себя внимание. Коротко улыбнувшись, она прошла с ним в кабинку, чтобы подправить этот несчастный момент.
— Ну и где не сходится?
Парень объяснил, что требовалось от Микасы, а именно: всего лишь заменить пару слов для лучшего звучания и немного замедлиться.
Эрен же, чувствовавший себя в таких местах довольно легко, выслушал замечания, но не влез в разговор. В этот раз не он был звездой, и это хоть и казалось непривычным, но вызывало гордость за Микасу. Он прекрасно видел, каким талантом она обладала, и отдал бы все, чтобы в этот раз музыка приносила ей удовольствие.
