— Думаю, успокоительное. — Микаса похлопала его по плечу, улыбаясь. Саша подозвала Миру к себе и, сев на корточки, приоткрыла свою куртку. Внутри что-то шевельнулось, пискнув. — Только не сильно возмущайся сейчас.
— Вы не хотели обсудить это со мной? — Эрен выгнул бровь, повернувшись к Микасе, смотря на нее немного расстроено, с долей напряжения. — Серьезно. Ты думала, что я не разрешу? Нам теперь нужно закупиться пакетиками, чтобы у каждого он был в кармане, и специальным совком. А еще оформить страховку хорошую.
Вздохнув, Эрен сжал переносицу, пока Мира, излучая вселенское умиление, принимала на руки щенка.
— Ты серьезно думаешь, что это проблема? — Микаса нахмурилась. — Я сама узнала час назад. Да и почему нет? Будет Мире другом, а то здесь она дружит только с фрау Шульц. Которой, кстати, тоже надо передать подарок.
— Нет, не проблема. Я лишь размышляю, чтобы иметь представление, что нужно сделать в ближайшие дни. Желательно еще найти кинолога, который поможет ей наладить контакт с собакой. — Задумавшись, Йегер все-таки улыбнулся. — Ей будет полезно начать ухаживать за кем-то. Примерно в ее возрасте мне тоже подарили щенка. Хотя, наверное, мне было немного поменьше.
— Ладно, вечером обговорим все окончательно. — Микаса подошла к Мире, осматривая красивого щенка породы английский кокер спаниель, чья шерстка красиво переливалась, словно горячий шоколад. — Как ты хочешь его назвать? Или ее.
— Это ведь он? Да? — Мира посмотрела на Сашу, а затем на Йегера, скрестившего руки на груди, но явно уже одобрявшего происходящее. — Если он, то… А как его лучше назвать?
Она заметно растерялась, но продолжала улыбаться, когда щенок пытался лизать ее лицо.
— Не знаю. Он твой пес, ты и должна решить. У тебя есть какой-нибудь любимый герой? — Микаса погладила щенка, хмурясь. — Цветом похож на мускатный орех. Может, Орешек? Я ужасно выбираю имена. И вообще, ты отец, ты и выбирай. Ты тут вроде как главный. По идее.
— Можно Хазель. Лещина на немецком. Ну, или что-нибудь распространенное. Анхель, Матис. — Эрен задумался, проводя рукой по затылку. — Да хоть просто Хунд. В переводе и будет «собака». Главное, не называй Иво. У соседки был такой пес, так все время то лаял с утра до вечера, то гадил возле заезда к нашему дому. Ужасно невоспитанный пес.
Присев рядом, Йегер скрестил ноги, и щенок тут же попытался ткнуться ему в лицо, но он вовремя успел отстраниться. Скорее машинально, чем хотел избежать контакта, поэтому в следующую секунду Эрен сам склонился, жмурясь, позволяя щенку облизать себя.
— Странно называть пса псом, только на другом языке. Давайте Матис. — Микаса повернулась к Эрену, коротко улыбнувшись, после встала и, достав из-под ели коробку, всучила ее ему.
— Матис! — Мира вновь взяла на руки щенка, и уже вместе с Луизой они принялись возиться с ним, увлекаясь игрой, забыв обо всем на свете.
Йегер, устроившись в кресле, распаковывал свой подарок, когда Микаса присела на подлокотник рядом с ним. Прижавшись к ее руке головой, он застегнул на запястье подаренные ею часы, благодарно улыбаясь. Праздник и впрямь удался, и сейчас это и выглядело абсолютным счастьем. Оставалось теперь только дождаться Порко, чтобы картина была полной, и дети ощутили первый такой масштабный праздник.
***
Сжимая и разжимая кулаки, периодически выглядывая из технической зоны, Эрен нервно поправлял завязанное на запястье черное кружево. Эту деталь своего сценического образа он напрочь отказался убирать. Кожаные брюки, обвешанные цепями, привычно обтягивали. Любимая жилетка сменилась почти полностью расстегнутой тонкой черной рубашкой, заправленной в брюки собственноручно Микасой. Уложенные назад волосы отливали красным, и Эрен периодически приглаживал их, явно нервничая. Еще бы — первое выступление почти за два года отсутствия на большой сцене, и сразу же значимый фестиваль во всей Европе — «Rock am Ring». В этот раз Йегер был даже рад, что Мира хоть и поехала с ними, но оставалась с няней в гримерной, слушая концерт оттуда. По общему решению с Микасой ее перевели на домашнее обучение, и она делала отличные успехи, что не могло не радовать.
Подготовка и репетиция прошли очень даже хорошо. Оставалось убедить себя, что все получится, что даже если произойдет какая нелепость — все случается. Прокручивая кольцо на безымянном пальце, Эрен маячил из стороны в сторону. Порко уже закончил проверять настройку установки, Саша наигрывала ритм и периодически откидывала ногой мешающие провода. Микаса… Йегер прерывисто выдохнул, засмотревшись на нее, и чуть было не пропустил, когда нужно было появиться на сцене.
В груди все сжалось, в ушах зашумел океан. Разве что кровь из носа не пошла от волнения, как шутил Галлиард. Шустро выбежав на сцену, Эрен замер у стойки с микрофоном, присвистнув, оглядывая море людей, с явным дружелюбием приветствующих набравшую популярность и в Европе «Dying in Paradise». Организация группе триумфального возвращения потребовала от Армина немало сил, но он не был бы собой, если бы не сделал все в лучшем виде.
Йегер отсалютовал толпе, закатывая выше рукава, демонстрируя сильные и покрытые татуировками руки. Майк оказался прав — Эрен пришел-таки уже через год за своей новой порцией, хоть и успел потом выругаться на самого себя за такой порыв.
Грянули первые аккорды уже успевшей полюбиться фанатам песни, и Эрен, подпрыгнув в такт вступившим ударным, прикрыл глаза, выдавая уже поставленным голосом первые строчки.
«Я хочу быть первым мужчиной, на которого ты посмотришь сегодня вечером.
Я хочу засесть в твоей голове и выводить тебя из себя»
Импульсы, похожие на настоящий пробивающий разряд тока, проходили сквозь все тело, зарождаясь где-то в груди. Энергетика, что в те же секунды обрушилась от толпы на Эрена, сбивала его мысли, едва не затмевая слова песни.
«Я хочу везти тебя на машине до рассвета
Я хочу оставить тебя в одиночестве посреди ночи.
Я хочу быть хорошим человеком и видеть, как ты улыбаешься»
Обвив одной ногой микрофон, Йегер пел так, будто песней собирался пробраться каждому под кожу, проникнуть в разум, заставив слушать себя. И большая часть ведь наверняка позволяла себе думать, что он обращался именно к нему лично.
«И я хочу плавать меж твоих бёдер,
Я хочу трахать тебя, пока ты не закричишь и не заплачешь
Я хочу держать тебя в объятиях сегодня ночью»
Сняв микрофон со стойки, Эрен вытянул звучание, как и планировал, не запнувшись. На интервью-презентации нового альбома он без стеснения рассказал историю этой песни и что согласен с каждым ее словом. Впрочем, это не помешало ему проникнуться и сейчас бьющейся внутри страстью, вырывающейся всякий раз, стоило оказаться на сцене.
Подойдя к Микасе, Эрен встал за ней и, вжавшись сзади бедрами, потерся щекой о ее щеку, напевая с придыханием:
«Так, детка, почему ты не ублажишь меня сейчас?
Я могу столько всего тебе дать!»
Отстранившись почти сразу, он допел положенное и, облизнув привычно микрофон, провел по нему пальцами несколько раз вперед и назад, безумно улыбаясь. Как же он соскучился по возможным выходкам на сцене, по разрывающему адреналину и возможности заводить толпу привычным и излюбленным способом. Армин пытался переубедить их хоть немного сменить направленность, но в итоге сдался, решив позволить всем вести себя так, как им хотелось, чтобы получать наслаждение от игры. К тому же, Арлерт не видел ничего страшного в том, чтобы сыграть и на сексуальности участников. Уж это всегда было беспроигрышным вариантом.
Саша, периодически бросавшая на Эрена немного удивленные взгляды, привыкшая за годы репетиций к совершенно другому его поведению, подыграла ему, когда он, приобняв ее за талию, ударил несильно ее бедром, заставляя двигаться из стороны в сторону вместе с ним.
Толпа с небывалой радостью принимала творившееся на сцене, успевшая соскучиться по экспрессии фронтмена. То, как подпевали фанаты последние строки, заставило Эрена сжаться внутренне от переизбытка эмоций. Да, он больше не мог вертеться на сцене и выдавать сбивающие дыхание номера, щадя себя, боясь сорвать голос, как страшил его преподаватель вокала, но поддержка фанатов и участников группы затрагивала сердце, проникала в душу и вынуждала продолжать отдаваться по максимуму.
