— Эрен, Эрен, — Мира дернула Йегера за рукав, обращая на себя его внимание. — А когда вы уедете, то ты попросишь кого-то защитить Люси? Я не хочу, чтобы ее снова обижали.
— Уедем? — Он не сразу понял вопрос, изумленно вглядываясь в абсолютно серьезное лицо Миры, шедшей между ним и Микасой в направлении кафе, держащей обоих за руки. — Почему ты думаешь, что мы уедем?
— Ну… Все уезжают. Мне сказали, что вы только посмотрите на меня, а потом у вас будет много своих дел. А я останусь одна. — Ее слова резали Йегера, но он лишь сглотнул и задумчиво посмотрел вперед. В них не было сомнений, лишь смирение, словно это было уже зафиксированным фактом. — Когда вы не сможете приходить, я хочу, чтобы вы помогли спрятать Люси.
— Мы… Мы не уедем Мира. И будем приходить, пока ты этого сама хочешь. Думаешь, мы просто так столько искали тебя? Ну уж нет. Поэтому мы идем сейчас есть мороженое. Столько, сколько влезет. Пока из носа не полезет, и ты не откинешься на диван с набитым животом.
Помолчав, Мира взглянула на Аккерман и дернула ее за руку, останавливаясь. Лишь когда Микаса склонилась к ней, она прошептала ей на ухо:
— Если я съем столько мороженого, он точно придет еще раз?
— Даже если ты не съешь он все равно придет, не переживай. — Микаса щелкнула ее по носу. — Кто тебе сказал, что мы больше не придем?
— Никто, — быстро ответила она, моргнув, и принимаясь рассматривать туфли. — Никто не сказал. Я просто сама подумала. Я люблю клубничный джем. Нам иногда дают его перед обедом. — Достаточно очевидная привычка менять тему, когда что-то из сказанного казалось лишним, точно передалась по наследству.
— Тогда купим клубничный сироп. И клубничное мороженое. Обожаю его. — Йегер посмотрел на Микасу, мотнув головой, давая понять, что с этим вопросом надо будет разобраться позже.
Чем больше они погружались в социальные и правовые аспекты, тем больше начинала кипеть голова и появляться раздражения от несправедливости. Сейчас бы сказать, что они готовы были забрать Миру, чтобы улететь с ней домой на ближайшем рейсе, но чертовы установленные правила не позволяли этого сделать.
— А можно с бананом? — немного сомневаясь, спросила Мира, подняв свои сияющие надеждой глаза на Эрена, на что он только растерянно кивнул. Можно и с бананом. И с ананасом. Да хоть рамбутан. Попроси она его достать хоть что, он ломанулся бы на другой конец города. — И яблоко?
— Мира. Да что угодно. Можешь просить все, и я обещаю, что мы с Микасой сделаем все от нас зависящее и даже больше. Даже манго. Мы не уйдем, не исчезнем, мы будем рядом. Пойми…
Брови девочки изогнулись, а рот приоткрылся, будто она была готова расплакаться от услышанного, не веря в это, но вместо этого прикрыла глаза и в очередной раз кивнула, замолчав. Эрен тяжело вздохнул, продолжая держать ее за руку, шагая к кафе.
— Нам не разрешат ее оставить сегодня, — прошептала Аккерман, чуть наклонившись к его уху. — Из вредности найдут что-нибудь. Мы достаточно проехались по ним всеми этими документальными делами.
Микаса поджала губы, резко сажая ребенка на шею Эрена.
— Держись крепко.
Прошипев, когда Мира по незнанию взялась за волосы, потянув, Йегер переложил ее руки себе на плечи. Но все равно решил придерживать ее за ноги.
— Я все равно позвоню, я должен попытаться, — безапелляционно заявил Эрен, хмурясь все сильнее. С каждым новым фактом из жизни дочери в приюте хотелось устроить им всем огромную чистку. Но даже с его положением в обществе этого могло быть недостаточно. — Они знают наверняка, кто я.
— А кто? — тут же поинтересовалась Мира, перекладывая одну руку ему на лоб, а вторую на щеку. — Я думала, ты колючий, — заметила она сразу, чем вызвала усмешку с привкусом горечи.
— Мы с твоей… Микасой играем в музыкальной группе. Известной. А живем далеко отсюда. И очень хотим, чтобы ты тоже с нами туда поехала. Потому что нам не нравится, что ты находишься здесь.
— Мне тоже, — сразу отозвалась она. — На Рождество мы пели песни, и я заработала больше всех конфет. — Она гордо улыбнулась и подняла голову.
— Значит, тебе нравится петь? — Микаса с интересом глянула на ребенка. — Споешь для нас что-нибудь?
Улыбнувшись, сжимая губы, Мира покачала головой.
— Мне не нравятся те песни, а других я не знаю.
— Идеально, — протянул Эрен, кладя руку на талию Аккерман. — Нет, ты посмотри на нее. Она же точно просто не хочет, чтобы сейчас нам пришлось отбиваться от нахлынувших фанатов.
— Я потом, можно? — засмеялась Мира, начиная вести себя более свободно, раскованнее. — И вы тогда мне споете вместе.
— Можно. — Микаса ухмыльнулась, открывая дверь кафе. Заняв столик у окна, Микаса быстро ушла делать заказ, даже не дав Эрену времени на раздумья.
— Мне она нравится. Красивая, — начала сразу Мира, усевшись на диван и покачивая ножками и смущенно улыбаясь. — И ты нравишься. Вы забавные и хорошие, а еще не ругаетесь, как воспитательницы. — Она достала салфетку из салфетницы и начала скручивать ее.
— Открою тебе огромный секрет. — Эрен приблизился, прижимая ладонь к ее уху, чтобы могла слышать только она. — Ты нам очень нравишься тоже. И мы хотим, чтобы ты осталась с нами.
— На месяц? — Удивление тут же вспыхнуло на ее лице. — Как других иногда?
— Не совсем, — улыбнулся Йегер. — Просто поверь мне, ладно? И ни я, ни Микаса, мы не собираемся тебя бросать. Честно-честно. И мы…
Эрен не договорил, и застыл, во все глаза смотря на Миру, которая вцепилась в его руку, зажмурившись. Быстро задышав, он несмело опустил ладонь на ее голову, поглаживая, совершенно забыв о времени, сколько это вообще длилось.
========== Глава 40 ==========
Слышать в очередной раз отказ по телефону в том, чтобы оставить Миру хотя бы на одну ночь в квартире было невыносимо. Эрен злился, но ничего не мог сделать, только крепче прижимать дочь к себе, занося в здание приюта. Немыслимо. Они не были бедняками, безработными или аморальными личностями, готовы были предоставить ребенку лучшую жизнь, но все равно слышали в ответ «нам нужно удостовериться, что с девочкой все в полном порядке».
— Еще раз приветствую, — начала миссис Ривз с порога, встречая их. — Надеюсь, что вы хорошо провели время.
— И могли бы еще, если бы не эти правила, — огрызнулся Эрен, не торопясь отпускать Миру.
— Вы прекрасно знаете об установленных правилах, мистер Йегер. Ничем не могу помочь. — На ее лице появилась улыбка, словно ее в этой жизни вообще ничего не касалось. — Прошу, передайте девочку нам, и можете быть свободны.
— Нет! — жалобно протянула Мира, с силой сжимая его рубашку. Ее подбородок затрясся, оповещая о том, что она вот-вот заплачет. — Ну, пожалуйста! Я не хочу обратно!
Миссис Ривз вцепилась в ее талию, с силой отрывая от Йегера и ставя малышку на землю рядом с собой. Та тут же расплакалась, пытаясь отойти как можно дальше от директрисы. Крупные слезы градом покатились по щекам, и она неловко стерла их громко всхлипывая, сжимая свою игрушку.
— Вы же видите, что ей с нами нравится, и она не хочет обратно! — Аккерман начала нервничать и, подойдя к ребенку, попыталась хоть как-то ее успокоить, но она стала рыдать сильнее, утыкаясь в грудь Микасы.
— Таков закон. — Ривз пожала плечами. — Лично я не хотела, чтобы в США приезжало столько нелегалов, но ведь это не зависит от меня.
— Давайте, ради всех стереотипов, назовите еще меня человеком, поддерживающим фашизм. Я же немец. И это будет последнее, что отделяет Вас от суда со мной, — прошипел Эрен, тяжело дыша. После этого он опустился на колени перед Мирой и крепко прижал ее к себе. — Мы придем через день. Просто дождись. Я обещаю, что мы придем, а после сходим хоть куда. Мира. — Он отстранился, всматриваясь в ее глаза, сдерживая голос в норме, улыбаясь мягко, чтобы не передавать свое волнение, разрывающее его не части. Прижав ее в очередной раз, он быстро зашептал ей на ухо: — Мира, малышка, послушай, если хочешь, чтобы мы забрали тебя навсегда и уехали отсюда далеко, требуй этого. Стой на своем. Мы хотим тебя забрать отсюда навсегда. Мы хотим быть твоими родителями. Но я не говорил тебе этого.
