— Теперь сядь и заткнись. Я не желаю слушать нарциссичный бред, уж прости, кем бы ты себя там не возомнила. — Микаса зло глянула на нее, наблюдая за тем, как та тут же села на стул. — В Америку я вернусь только для того, чтобы сделать документы и вернуться жить здесь. С ним. В качестве жены, как минимум. Знаешь, такое бывает.
— Жены? — Она рассмеялась, приложив руку к груди. — Допустим. Спишем на столь юный возраст твои фантазии. Господи, до сих пор удивляет, на что он повелся. — Закатив глаза, она хмыкнула и вернулась к дивану.
Микаса улыбнулась, заметив, сколько неуверенности было в последнем жесте. Послышался звук захлопывающейся двери, от чего Аккерман вышла в коридор и, со всей накопившейся злостью посмотрев на Йегера, поднялась на второй этаж.
— Ну, прости, мелкая, я задержался не специально, — проморгавшись, начал Эрен нарочно громче, чтобы его было слышно, вешая куртку. — Зато принес тебе мармелад и…
Йегер впечатался спиной в дверь, моментально бледнея, замолкая, озвучив лишь многоговорящее «ебать». Он тут же ущипнул себя, но видение не исчезло, и паника медленно подкрадывалась к горлу тошнотой. Все слова застряли в груди. Он точно ничего не принимал, чтобы настолько правдоподобно видеть несуществующее.
— Привет, Эрни, — раздалось наигранно, сопровождаемое несчастным всхлипом, и Йегер рад был бы попятиться, но некуда. Поэтому он крепко зажмурился, когда горячие руки обвили его шею, а на груди стало вдруг влажно.
— Аннабель… — выдавил он из себя, не двигаясь с места.
— Ужасно. Все так ужасно! Мне некуда было идти, понимаешь? Совершенно некуда… Я совсем одна осталась и… Мне так страшно, Эрен, очень.
Она щебетала что-то ему в ухо, пока Йегер пытался прийти в себя, но вместо того, чтобы ответить хоть что-то, он бросил взгляд на лестницу и отстранил от себя Аннабель.
— Прости, — сипло произнес он, направляясь наверх вслед за Микасой, чтобы, войдя в комнату, захлопнуть за собой дверь, тяжело дыша.
— Скажи, что это не только я видел. Пожалуйста, скажи! — Он смотрел на Аккерман, ища поддержки. — Нет, лучше это пусть будет просто ошибкой моего разума. Просто показалось.
Усмехнувшись, он стиснул зубы и сжал кулаки.
— Откуда мне знать? — Микаса поджала губы, сидя за столом, нервно выцарапывая не пишущей ручкой рисунок в тетради, понимая, что ситуация не из лучших. — Она хорошая актриса.
Сердце ожило, напоминая о себе частыми разрядами. Эрен опустился на кровать, накрывая голову ладонями, пытаясь хоть как-то переварить произошедшее. Только совсем не получалось. Как так вышло, что та, которую он считал мертвой, заявилась в его дом? Казалось, что все внутренности, перемешавшись, могли вырваться в любую секунду.
— Что она сказала? — спросил все-таки Йегер, так и не сдвинувшись. — Она не тронула тебя, не обидела?
Эрен хорошо знал, что Микасу просто так не каждому даже удастся задеть, но в этот раз ему хотелось услышать все именно от самой Аккерман.
Она вдруг улыбнулась, откидывая в сторону ручку. Тут же ее пробило на смех.
— Сам как думаешь? — Микаса взглянула на него, снова начиная злиться. — Она хочет, чтобы я уехала и не возвращалась, потому что, когда она здесь, мое присутствие больше не требуется.
Она отвернулась но, немного подумав, села рядом на кровать.
— Какого хрена происходит, Эрен? Она же умерла.
— Ты думаешь, я знаю? — Его голос взвился и чуть не сорвался кашлем. — Я думал, что сошел с ума и поймал какие-то проблемы с головой, Микаса. Это… Страшно. Я же сам отправлял деньги на ее похороны. Это какой-то розыгрыш. Такого же не бывает в жизни, да? — Он крепко сжал руку Аккерман, проводя пальцем по перстню. — Я тебя никуда не отпущу. Ты мне нужна и только ты.
— Хватит. — Она легла на кровать, сжимая переносицу. Это было явно не к добру. — Нужно узнать, на кой хер она приехала.
Аккерман поднялась и подошла к двери.
— Если надо, я сама куплю ей билет в ту часть жопы мира, из которой она вылезла, Йегер. И это не понравится никому из нас. Так что, разберись с этим. Как минимум, до того, как я уеду за Сашей и документами. — Она серьезно глянула на него, после чего вышла.
Помассировав виски, Эрен все-таки решился спуститься вниз, и Аннабель только громче расплакалась, что заставило его остановиться. Он совершенно терялся, когда видел женские слезы. Этот раз не стал исключением. Сколько бы агрессии не кипело внутри, но просто выставить за дверь Ани он не мог.
— Выкладывай, но кратко, — кашлянув, произнес Йегер, сложив руки на груди. — Зачем приперлась в наш дом?
— Эрни, прошу, выслушай. Я без денег, без знания языка, без какой-либо помощи. Одна в чужой для меня стране…
— Тогда зачем вообще сюда приехала? — Эрен выгнул бровь, начиная злиться. — Я похоронил блять тебя, Ани! Понимаешь, что ты вообще за цирк устроила?
— Пожалуйста, прости, мой хороший, прости! Мне пришлось все сделать так. Пришлось! — От надрывного плача становилось не по себе. — Это так ужасно, мне так страшно! Очень страшно… Я так устала, что боюсь упасть в обморок.
Йегер зажмурился, откинув назад голову. И вот что делать в такой ситуации? Многозначительно хмыкнув, он сам себя выругал за пришедшую мысль.
— Можешь остаться на ночь. Но только если не будешь мешать. А завтра ты рассказываешь, что произошло. Белье, если что, в шкафу на нижней полке. Отдельную комнату не предлагаю.
Аннабель вновь кинулась обнимать Йегера, обещая быть самой тихой в этом доме, но он выставил руку, не позволяя трогать себя. Отойдя на кухню, Эрен оперся двумя руками о столешницу, раздумывая, как вообще поступить.
Микаса лишь молча улыбнулась, выпивая целую таблетку успокоительного. В последнее время она стала часто переписываться с Браус и сейчас, собственно, не было исключением. Она с нетерпением ждала, когда же Микаса приедет к ней, и они все обсудят нормально.
— Саша уже готова, — тихо начала она. — Так что, все в силе. Я улетаю по заказанному билету. Порко меня встретит. — Она поджала губы, начиная дробить другие таблетки, уже предписанные врачом. — Не думаю, что я буду долго.
Эрен, бросив на Аннабель нечитаемый взгляд, подошел к Аккерман и поцеловал ее в висок.
— Не нужно долго, пожалуйста. — Прихватив кружку с водой, Эрен направился в спальню, лишь бы не видеть больше Ани. — Приходи поскорее.
Едва он скрылся, Аннабель подошла к Микасе, широко улыбаясь.
— Я же говорила, что все будет так, как мне надо. Настолько хорошо его знаю, что как два пальца об асфальт. До сих пор боится моих истерик. Даже смешно. Правда, он милый и заботливый? Немного тошно, конечно, от этого. Но, возможно, родить от такого было бы неплохим вариантом, если состоять в законных отношениях.
— Зачем он тебе? — Микаса облокотилась на кухонную тумбу. — Деньги? Подпитка эго? Или тебе больше некого абьюзить? Чем быстрее ты поймешь, что никому здесь нахер не сдалась — тем лучше будет всем.
— С ним удобно. Послушный и выдрессированный тобой. Мне только остается забрать свое. Мы же взрослые люди, обе понимаем, что любви не бывает. Так что, собралась в Америку — лети. Но просто помни, что я его знаю с момента, когда ему еще двадцать было. Готова спорить, что найду способ, как вытравить из него тебя. Ну вот, видишь, опять приходится тебе все разжевывать. Зай, давай просто в сторонку отойдешь, а я уж найду способ, чем его привязать к себе окончательно.
Микаса дернулась, тут же припечатывая ее к шкафу, с силой сжимая горло.
— Я уничтожу тебя. И сделаю это так, что ты сама обосрешься, и он выбросит тебя из этого дома, как изжившую себя половую тряпку, потому что большего ты недостойна.
Она отошла от Аннабель, ухмыляясь.
— Может, ты просто всегда была ему отвратительна, поэтому считаешь, что любви не существует? Никогда не задумывалась об этом? Хотя, стой, тебе нечем думать, раз приехала сюда, свято веря в то, что можешь вытеснить меня.
Аннабель откашлялась, потирая шею, бросая на Аккерман дикий взгляд.
