– Ты должна выжить. Поставь себе лишь одну эту цель и отринь все остальное. Если выживешь, мы заставим их заплатить. Они все умрут, все до единого. Я тебе обещаю!
Затем пасть Веры раскрылась, и оттуда повалили струи густого черного дыма, извивающиеся, будто змеи, и пахнущие горелой плотью. Ферия невольно вдохнула его, и закричала. Отползая от зеркала, она кричала и кричала в свои ладони, пока не уперлась спиной в угол комнаты и не потеряла сознание.
====== Глава 4. ======
С тех пор зеркало все время оставалось завешенным старым покрывалом, а Ферия боялась даже приблизиться к нему. Разбить зеркало девочка не решалась, так как помнила, что с ней сделали, когда она разбила тарелку. Помнила, как плохо ей было после того укола, прямо как после ухода темной твари. И не хотела, чтобы это повторилось снова. Тем не менее, в голове продолжала звучать установка: выжить, ей надо выжить. Не ради мести, но ради все более призрачного шанса стать свободной. А темная тварь все так же приходила и приходила к девочке. И было невозможно предугадать, когда она явится в следующий раз. Поскольку с зеркалом теперь было так же покончено, оставалось последнее – окно. Выпрыгнуть из него без риска покалечиться, Ферия не могла. Да и куда ей было бежать, темная тварь отыскала бы ее везде, даже в Далмаске. Однако, девочка могла смотреть в окно часами, наблюдая за деревьями и птицами в ожидании следующей грозы, и, в глубине души надеясь, что Фарам, в конце концов, пошлет ей избавительную молнию. Сделать этого сама Ферия не могла, поскольку считала, что тогда попадет в ад, и там ей будет даже еще хуже, чем в этом кошмаре. Это ей еще раньше объяснила Тейя. И, всматриваясь во внешний мир, где все было так мирно и спокойно, Ферия внезапно открыла в себе нечто совершенно новое и необъяснимое. Или объяснимое разве что наступившим безумием, как говорящее отражение. Оставаясь в своей комнате, Ферия теперь могла приближать и отдалять объекты и смотреть сквозь них. Смотреть сквозь стены. Но не долго, иначе начинала сильно болеть голова. Но девочка не сдавалась. Постоянно тренируясь, Ферия, в итоге, смогла дотянуться до комнат соседнего особняка. И тогда же девочка впервые познала чувство жгучей зависти. Ведь у соседей тоже были дети. И их жизнь была совсем не такой, как у Ферии. Но, как ни парадоксально, но те же зависть и злость и помогли ей сохранить остатки воли и разума, перенаправляя внутреннюю черноту уже не на куклу, но на соседского мальчишку ее возраста по имени Джей. Теперь Ферия не думала о побеге, но занималась изобретением разнообразных пыток для этого избалованного маменькиного сынка-сосунка, которому все сходило с рук, и которого, судя по всему, любили даже больше его единственной сестры, девочки своевольной и самостоятельной. Любимой фантазией Ферии касательно ненавистного Джея было превращение девочки в подобие мучившей ее темной твари и появления в спальне Джея с целью пугать того до полусмерти и выкачивать его жизненную силу, как поступала с ней тварь. Вскоре, при наступлении ночи, Ферия стала замечать страх в глазах юного соседа. Видела, как тот страдает бессонницей, вскакивает с постели, озирается, берет в постель свой игрушечный меч, но и это не помогает. Видела и упивалась этим, не осознавая, что постепенно становится своим искаженным отражением. Верой. Тем временем с Джеем происходили все более и более странные вещи, будто безумие Ферии оказалось заразным. В очередной раз пробуждаясь с жутким криком, Джей включал ночник и начинал что-то лихорадочно зарисовывать. Чаще всего это был образ жуткой девочки без глаз, глазницы и рот которой дымились. «Бледная ведьма». Но, иногда, на бумаге появлялся совершенно иной персонаж, никак с Ферией не связанный. «Красный человек». Он будто выходил из тени на стене. Человек держал в руке меч, а над его головой парила огненная птица. Порой он сражался с Бледной ведьмой, при этом всегда побеждая. Иногда Красный человек сражался с какой-то странной лиловой сферой, под которой было подписано «Ле Монд. Держаться от него подальше». Но здесь исход поединка всегда оставался неясен. Откуда взялся Красный человек и этот странный Ле Монд, от которого надо держаться подальше, Ферия не знала, поскольку никогда не видела их воочию. В конце концов, решив, что это просто фантазии Джея, как ее собственный Золотой рыцарь, Ферия перестала забивать себе этим голову. Так прошло около полугода.
Когда девочке исполнилось восемь, темная тварь явилась к ней в очередной, примерно сотый раз. К этому времени девочка уже разучилась чего-либо бояться. И, посему, рискнула заговорить с темной тварью:
– И тебе самой еще не надоело? Что, не получается сожрать меня, в горле застреваю? Уж лучше жри соседских ублюдков, коли я тебе не по зубам!
На этот раз тварь ей ответила:
– Нет, ты неверно понимаешь мои мотивы. Просто впусти меня в свой разум. Впусти и на этом твои мучения закончатся. – Значит, ты хочешь получить мое тело, чудище? – В этом и заключается твое предназначение, быть моим сосудом. Предназначение не во зло, но во благо. Не ради смерти, но ради лучшей жизни. Тебе предстоит стать родоначальницей расы бессмертных полубогов, что свергнут ненавистный Совет оккурий, и возьмут бразды правления Ивалисом в свои руки. – А мне-то что с того?! – Твои мучения закончатся, и ты обретешь покой и счастье внутри своего сознания. Я даже не представляла, насколько ты сильна. Посему, я решила не стирать твою сущность, но подарить то, что ты вполне заслужила. – Но почему тебе нужно лишь мое тело? Что в нем такого особенного? – Лишь в тебе есть моя кровь, Ферия. И только ты можешь стать идеальным сосудом для меня. Так ты была задумана. – Кем задумана? – Мной и доктором Сидом. – Папой? – Жаль тебя разочаровывать, но доктор Сид тебе не отец. Твоим отцом был выбран простой мальчишка-курьер, которому доктор Сид заплатил за участие в опыте пять тысяч гилей. Твоей матери он так же заплатил, но ее сестру они так и не спасли. Она вскоре умерла. Твоя мать ненадолго ее пережила, и умерла спустя девять месяцев после твоего зачатия. Ведь все то время, пока твоя мать вынашивала тебя, она была одержима мной, и я контролировала все процессы ее организма. Так что, в каком-то смысле, я тоже прихожусь тебе матерью. – Нет, не может быть, ты все врешь!!! – Не сопротивляйся. Отпусти себя. Позволь мне раз и навсегда избавить тебя от боли. – Нет, не нужно мне такое избавление!!! Избавление наступит, когда ты раз и навсегда сгинешь! Или же сгину я! – Ну, коли не хочешь по-хорошему… я тебя уже почти сломала. Давай, сопротивляйся мне, ведь осталось совсем чуть-чуть!
В следующий миг Ферию вновь затопила вязкая тьма. Девочка инстинктивно рванулась от нее прочь, но не наружу, а вглубь себя, все дальше и дальше, чувствуя, что там кроется ее спасение. Но была поймана и окружена чем-то скользким и холодным, обвившимся вокруг щиколотки. Так еще не было никогда. Или же она просто не помнит? Это конец?
– Не бойся.
Чей это голос? Вроде бы он был похож на голос той сущности, но, тем не менее, чем-то отличался.
– Не бойся. Двигайся к свету. Только не смотри по сторонам. Я брошу тебе путеводную нить. В руку Ферии опустился едва осязаемый светящийся жгут. Девочка взглянула наверх. Там, где-то очень далеко и высоко маячило светлое пятно. Ферия всем своим существом рванулась к нему. Но это было не так-то просто. Девочка ощущала сильнейшее сопротивление, и каждое ее движение, каждый вдох, давались ей с огромным трудом. Но и это было еще не все. Со всех сторон из темноты к Ферии потянулись скользкие щупальца-пиявки, лишая последних сил. – Я больше не могу!!! – Взмолилась девочка, уже готовая выпустить нить и сдаться. – Нет, ты можешь! Ты сильнее, чем думаешь!
Еще один отчаянный рывок и… Ферия полной грудью вдохнула свежий вечерний воздух… парка?!
Ферия удивленно открыла глаза и увидела, что находится на руках совершенно незнакомого человека в черной замшевой куртке, который нес ее куда-то, то ли через парк, то ли через рощу. Не успела Ферия сообразить, что к чему, как ее сознание вновь погасло.
