Николаев нажал несколько раз одну и ту же кнопку телефонного аппарата и со злостью кинул трубку на стол.

— Нарочно такое не придумаешь! — заорал он. — Хорошо хоть, что еще вода и электричество не пропали.

В этот момент в кабинет ворвалась дежурная медсестра Алена и подлила масла в огонь.

— Павел Петрович, какие-то уроды забрались в процедурный кабинет, — сообщила она. — И ищут там спирт.

Николаев не встал, а взлетел со стула и закричал:

— Что за уроды, и кто их сюда впустил?!

В ответ Алена испуганно развела руками.

— Я не знаю, — взвизгнула она. — Что вы на меня кричите?!

— Ой, блин, как это все мне надоело! — заревел Николаев и выскочил из своего кабинета.

Алена бросилась за ним вдогонку.

— Павел Петрович, вы один не идите, — закричала она ему в спину. — Я сейчас еще Кривицкого позову.

— Не волнуйся! — рявкнул Николаев. — Без него разберусь!

Заведующий хирургическим отделением остановился возле выломанных дверей процедурного кабинета и толкнул их ногой.

В кабинете все было перевернуто вверх дном: выдвижные ящики стола валялись на полу, шкаф с медикаментами лежал рядом с ними.

— Ну, что мне, мальчики, скажете? — спросил Николаев и стал закатывать рукава своего белого халата.

Король увидел это и усмехнулся.

— Мужик, вали отсюда. Это теперь наша территория.

Клёпа выплюнул в сторону жвачку и достал из заднего кармана выкидной нож, нажал на кнопку, и лезвие ножа выпрыгнуло вперед.

— Если что-то непонятно, давай поговорим, — предложил он.

— Давай! — быстро согласился Николаев, сделал два быстрых шага вперед и ударил кулаком Клёпу по лицу. Все это произошло в одну секунду. Клёпа даже не успел среагировать и вместе с ножом полетел на пол, и ударился головой о подоконник, глаза его сразу закатились.

— Ну, кто еще хочет поговорить с бывшим боксером? — задал вопрос Павел Петрович. — Я в молодости, в отличие от вас, на водку и наркотики время не тратил.

Король отступил на шаг назад, обернулся и посмотрел на Зарядного. Тот покрутил мускулистой шеей и сжал пальцы в кулаки.

— Мы тоже не из говна сделаны, — произнес он, замахнулся и устрашающе рассек левой рукой воздух.

Алена стояла в коридоре и услышала глухой удар. Было понятно, что тот, кто ударил — вложил в удар всю силу. Из процедурного кабинета в коридор вылетел Зарядный, стукнулся головой об стенку и съехал по ней на пол.

— Извини, я забыл предупредить, что занимался почти каждый день, — крикнул ему Николаев.

— Не надо, я сам! — завопил Король.

Он выскочил из процедурного кабинета, и его догнала нога Николаева. Король лбом протаранил стенку в коридоре и, так же, как Зарядный, молча съехал на пол.

Когда Павел Петрович вышел из процедурного кабинета, Алена вновь узнала в нем добродушного заведующего хирургическим отделением. Ему только не хватало нимба над головой и белых крылышек за спиной.

— Аленушка, когда парни проснутся, покажешь им, где у нас здесь выход, — попросил он, и она ему молча кивнула.

Работники мастерской — Николаич и Рыжов — не сразу поняли, что случилось что-то нехорошее. Из подвала на лестницу выскочила женщина с двумя буханками хлеба в руках, промчалась вверх по ступенькам, чуть не сбив их с ног, и закричала кому-то на первом этаже:

— Антон, беги быстрее, пока на кухне хоть что-то еще осталось.

Николаич от удивления раскрыл рот и ускорил шаг.

— Что она орет такое, дура эта, — сказал он. — Черт! Там же на кухне Варвара моя!

— Николаич, люди жрать захотели! — догадался Рыжов. — Вот и сходят от голодухи с ума. Кто как может.

Из подвала выскочил мужчина с банкой тушенки и тремя батонами в руках. Николаич от возмущения чуть не задохнулся:

— Ты видел это?! Рыжов, беги, глянь, что там творится! — заорал Николаич. — Беги, я тебя прошу!

Рыжов кивнул и помчался по коридору в сторону пищеблока. Николаич бросился вслед за ним. Но шустрый Рыжов за считанные секунды скрылся за поворотом.

Возле дверей моечной Рыжов остановился и с ужасом посмотрел на толпу, рвущуюся в пищеблок. Какой-то дед тростью лупил по спинам людей, чтоб его пропустили.

— Я инвалид! — орал дед.

— Эй, дикие, что вы здесь все столпились, — закричал на людей Рыжов. — Запасов еды в больнице хватит надолго, если вы их не будете разворовывать!

— Рассказывай сказки кому-нибудь другому! — завопил дед. — Здесь почти все уже вынесли!

Рыжов со злости плюнул на пол.

— Да это быдло за месяц не вынесет всех запасов. Я, надеюсь, до кладовых они не добрались.

— А где здесь кладовые? — поинтересовался дед.

— В заднице у тебя, — подсказал ему Рыжов. — Загляни — увидишь!

Рыжов набрал воздуху в грудь и заревел не своим голосом:

— Задолбали, уроды! Я, блин, щас вас научу, как себя надо вести!

Рыжов напоследок сверкнул глазами и скрылся в моечной. В помещении, в котором очутился Рыжов, на крюке висел скрученный моечный шланг. Рыжов размотал его, насадил на кран с горячей водой и закрепил зажимом.

Открыв кран, Рыжов выскочил в коридор, встретился взглядом с Николаичем, улыбнулся ему и направил струю горячей воды на спины людей.

— Уважаемые граждане, прошу разойтись!!! — крикнул он.

Люди, ошпаренные горячей водой, с криками бросились врассыпную. Вдруг откуда-то выскочил громадный, ростом под два метра, накаченный не в меру мужик.

— А ну, выключи воду, я сказал! — потребовал Громила.

Николаич схватил за плечо Громилу и закричал ему в лицо:

— Извини, друг, не будет этого!

— Это почему же?

— Там внутри люди друг друга давят. А здесь дураки еще сильнее их зажимают. Всем насрать на то, что происходит на кухне. Неужели и ты такой же, как и все остальные?

— Я не такой! Просто одни урвут себе пожрать, а другим хрен что достанется.

— Дурь! В больнице еды навалом, всем хватит!

Толпа редела из-за напора горячей воды. Из пищеблока выскакивали люди. Они уносили все подряд: муку, соль, сырую картошку, капусту.

Николаич схватил за шиворот сорванца лет двенадцати с упаковкой соли.

— Эй, дурачок, нахрена тебе шестнадцать килограмм соли?

Сорванец попался упрямый, он крепко держал упаковку соли в руках и болтал ногами в воздухе.

— Отпусти, мамка сказала, хватай, что сможешь, потом обменяемся.

Николаич кое-как отобрал у сорванца соль и дал ему подзатыльник.

— Передай мамке, что я найду ее, конфискую, что наворовала и убью на месте без суда и следствия.

Сорванец сорвался с места и бросился прочь. Николаич развернулся и хлопнул громадного мужика по плечу.

— Чего тебе? — спросил Громила.

— Как зовут тебя, друг?

— Боря.

— Слушай меня, Борис, собери человек десять таких крепких мужиков, как ты сам, и приведи их сюда.

— Зачем это? — удивился Громила.

— Будете охранять пищеблок, — объяснил Николаич. — И за это я вам гарантирую полноценное питание для вас… и всех ваших близких, находящихся в этой больнице.

Громила почесал затылок.

— Будет сделано, товарищ начальник! — произнес он после небольшого колебания и удалился.

Николаич зашел в опустевший пищеблок и увидел лежащую на полу Раису. Ее очень сильно трясло, и она вскрикивала от боли. Лицо у Раисы было все в волдырях, глаз — сварен. Над ней склонившись, хлопотали Варвара Семеновна и Анжела. Варвара Семеновна держала голову Раисы, а Анжела к лицу прикладывала мокрое холодное полотенце.

Николаичу приходилось в жизни видеть картины и пострашнее. Он спокойно оценил ситуацию. Самое главное — с его женой, Варварой Семеновной, было все в порядке.

— Рыжов, ты где?! — позвал своего подчиненного начальник отдела технического обслуживания.

В пищеблок заглянул Рыжов. Руки у него были красные из-за горячей воды.

— Чего, Николаич? — откликнулся он.

— Хватай на руки девчонку и неси ее в ожоговое.

Рыжов кивнул и поднял на руки Раису.

— Не трогайте меня, — заорала бедная девушка. — Дайте умереть спокойно! Я вас прошу!