- Пистолет мантикоре можно в жопу засунуть. Значит, так. Сейчас мы телепортируемся и сразу же ищем тебе доминирующую высоту. Займешь там позицию и попытаешься подстрелить этих тварей. Согласен?

Делла ожидала возражений и яростного спора, но Льюис молча кивнул.

Еще одна партия волшебников исчезла, и Делла шагнула к порт-ключу. Справа от нее встала высокая грузная волшебница, одетая в пестрое, как цветочная клумба, платье, а слева – Льюис.

- Готовы? Активация! – выкрикнул дежурный, и мир завертелся, теряя длину, ширину и высоту, но обретая глубину и вязкость.

Их вышвырнуло прямо в центре гостиной, на грязный, истоптанный до невозможности дорогущий шелковый ковер. Делла вскочила на ноги, поднимая дезориентированного Льюиса, и оттащила его в сторону, чтобы освободить место для следующей группы.

- Ты как, идти можешь?

- Да. Нормально, - Льюис ошалело мотал головой, моргал и морщился, но блевать вроде бы не собирался.

- Посмотрите на план дома и служебных помещений! Запомните! – еще один дежурный, бледный до синевы мальчик лет девятнадцати, указал палочкой на стену. На ней, прямо на жемчужно-белых обоях, была отпечатана рельефная карта-схема: дом в разрезе, хозяйственные постройки, клумбы, фонтаны и парк. Делла внимательно посмотрела на выпуклый рисунок.

- Я думаю, вот это подойдет, - она постучала пальцем по угловой башне, возвышающейся над поместьем.

- Тут с тыла огромная слепая зона, я не смогу прикрыть, - Льюис очертил территорию, которую закрывали оранжерея и здоровенный длинный дом.

- Есть идеи получше?

Льюис коротко качнул головой, и они отступили от карты, пропуская новоприбывшую компанию. Петер медленно повернулся, прикинул направление.

- Тааак… Нам – туда.

Они пошли по длинному широкому коридору, украшенному ажурными светильниками, свернули налево и пересекли анфиладу комнат, бесконечную, как жвачка. Светлая мебель, тускло-голубые стены, серебро и холодное, бледное золото – традиционные цвета Дагомари. А на шторах из тяжелого плотного шелка – сплетающиеся хвостами вздыбленные мантикоры. Фамильный герб.

В некоторых комнатах шторы были густо заляпаны красным.

Взбежав по узкой спиральной лестнице, Делла заклинанием распахнула дверь и пропустила Льюиса в крохотную круглую комнату.

- Вот. Твое рабочее место. Я запру дверь и укреплю заклинанием. С той стороны ее не откроют.

- А с этой?

- С этой – без проблем, - она улыбнулась и легонько хлопнула Льюиса по плечу. – Ну, удачи, что ли.

- Удачи, - он попытался выдавить ответную улыбку, но получилась кривая неуверенная гримаса. – Постарайся не выходить за простреливаемый периметр. В смысле, постарайтесь.

Петер заржал, и под этот хохот они вышли из комнаты, оставив Льюиса. Одного. В безопасности.

Это был максимум безопасности, которую могла обеспечить в заданных условиях Делла. Льюис находился высоко над землей, отделенный от поля сражения узкой, неудобной лестницей, по которой мантикоры физически не могли протиснутся. Льюис не видел то, что происходило в доме и за домом, а значит, у него не было соблазна сорваться с места и ввязаться в ближний бой. А еще у Льюиса было задание: четкое, конкретное и обманчиво-важное. Он получил периметр, за который нес личную ответственность. Насколько Делла узнала Льюиса – выкурить его из комнаты можно было только пожаром.

Откуда-то слева, со стороны парка, заорали – громко, мучительно, истошно. Делла и Петер переглянулись, выхватили палочки и бросились вперед.

Первый труп они обнаружили в коридоре. Аврор лежал вниз лицом, перегородив проход, вокруг его тела расползалась темная лужа, пропитывая ковер кровью и фекалиями. Второй повис, перегнувшись через перила лестницы, голубовато-розовые петли кишок покачивались, как хэллоуинская гирлянда. Третий труп встретил их в гостиной, у роскошного белого рояля. Поллукс Дагомари лежал навзничь, страдальчески искривив рот. От шеи до паха у него тянулась рваная рана, ощетинившаяся обломками ребер. Стены в гостиной искорежились и потрескались, люстру срезало, будто ножом, стекла оплавились. Поллукс дрался. Он увидел хищника, остановился в центре комнаты и принял бой – вместо того, чтобы бежать, потому что шкура мантикоры устойчива к большинству заклинаний. Вместо того, чтобы отступить в коридор – узкий и длинный, оставляющий возможность для маневра человеку и сковывающий гигантского зверя. Вместо того, чтобы аппарировать, отказавшись от бессмысленной схватки.

Поллукс дрался.

Делла обернулась и увидела розовую детскую туфельку, выглядывавшую из-под окровавленной шторы.

Вот кого защищал Поллукс. И не защитил.

Мантикора вспорола его и выпотрошила, а потом просто ударила лапой по шторе. Она даже не ела. Она развлекалась.

Проскочив залитую кровью гостиную, Делла влетела в холл и встретилась взглядом с мантикорой. Огромная, размером с бегемота, кошка лежала на ковре, придавив лапой полуобглоданное тело. В роскошной, солнечно-золотой гриве было воткнуто почти человечье лицо – с низким скошенным лбом, приплюснутым носом и широкими, тяжелыми, словно чугунные болванки, челюстями. Мантикора раздвинула окровавленные губы, обнажая клыки – не людские и даже не кошачьи, а острые и длинные, как у глубоководной рыбы.

- Протего максима! – рявкнула Делла и рванулась в сторону за долю секунды до того, как зверь прыгнул. Сабельно-острые загнутые когти полоснули по щиту, высекая огненные искры, кошка развернулась – и в ребра ей ударила серебряная гибкая плеть. Заклинание огладило глянцевую шкуру, не причинив вреда, и Петер отскочил, закрываясь Протего. Мантикора метнулась за ним, и Делла, отбросив щит, проорала «Редукто», направляя палочку вниз. Алая искра заклинания пронеслась над полом и вонзилась в живот огромного зверя, взрыв отшвырнул его в сторону, разворотив доски. Мантикора приземлилась на пузо, проехала, вращаясь, несколько фунтов, и снова вскочила на ноги – невредимая и разъяренная.

Петер и Делла метались по комнате, шпаря всем, что приходило в голову, просто наудачу – а вдруг да сработает. Заклинания отскакивали от дубленой шкуры или тонули в ней, впитывались, как вода в песок. Остервеневшая от неудач, Делла подскочила вплотную и всадила Бомбадру прямо в белесое, равнодушное, как снулая рыба, лицо. Яростный оранжевый огонь облизал кожу и стек по гриве, бессильный и бесполезный. Нырнув на пол, Делла заученным движением кувыркнулась, уходя от удара когтистой лапы. Мантикора вспорола доски как бумагу, гневно взвыла и хлестнула хвостом.

- Протего максима!

Ядовитый шип долбанул о щит, расплескав прозрачные капли – раз, еще раз и еще. Делла держала щит, закусив губу от усилия, руки немели, и отдача прокатывалась по телу оглушающей вибрирующей волной.

- Сектумсемпра! – ударил сбоку Петер. Ярко-голубая вспышка скользнула по хребту и улетела в стену, располовинив комод. Отвлеченная новой атакой, кошка отвернулась, и Делла перехватила палочку, смещая пальцы в позицию два и три четверти. Игры закончились, и одобренные Департаментом заклинания тоже. Все вопросы легитимности остались по ту сторону порога – в комнате с белым роялем. И с окровавленными шторами.

- Леве тареф!

Мантикора вздрогнула, на секунду замедлилась, но сердце у нее однозначно не разорвалось.

- Ассанамарана! – проорал Петер, замахиваясь палочкой так, будто гвозди забивал.

- Шахор мавет!

- Кантха бха-ни!

Густые багровые сгустки темной магии разрывали мебель и корежили стены, комната тряслась и ходила ходуном. Мантикора вертелась между двумя противниками, оскалив клыки, и выла на одной пронзительной ноте, полосуя воздух хвостом.

- Ваата агни!

- Дам ратах!

Уворачиваясь от свистнувшего над ухом хвоста, Петер завалился набок, и тут же в него полетела растопыренная когтистая лапа. Делла прикрыла напарника огненным плащом Абулафии, который сжигал любую плоть, коснувшуюся его, но мордредова кошка даже волдырей не заработала, только взвыла от бессильной ярости – и Делла взвыла в ответ.