Как приятно снова оказаться в седле! Сбросить неудобную одежду XXI века и почувствовать тяжесть оружия на поясе! Несмотря на то что я все еще обижался на Змееногого за его обман, жизнь путешественника во времени мне начинала нравиться.

«Видишь, парень, участь аватара не так и плоха! Мир?»

Я простил его.

Стараниями монахов Храма Убак нарядились мы как парижская знать. Из предложенного гардероба я выбрал простую белую рубаху, бархатную куртку-пурпуэн26, короткий плащ с разрезами на боках. Йана же это театральное переодевание привело в восторг.

Он так долго вертелся перед зеркалом, причесывался и, наверное, перемерил все предложенные тряпки, что, устав от этого, я не мог не съязвить:

– Уверен, что ты задумал стать Воином Времени только из-за того, чтобы эпатировать поклонников и поклонниц! Но, вот беда, друг! В прошлое запрещено проносить этот твой аппарат для… как их? Селфи?

– Он называется телефон! Ты читаешь мои мысли!

– А как тебе такая нелепица?!

Я повертел перед его носом обязательной деталью местной моды: шелковыми чулками, обтягивающими ноги.

– Гламурная штука!

Наконец он выбрал себе покрытую атласной вышивкой шелковую рубашку, парчовую куртку со складками, пряжками и брошами, а на голову водрузил синий бархатный ток27 с пышными перьями страуса.

Забрав с собой, по совету настоятеля, сундучок со сменной одеждой, мы вскочили в седла и отправились навстречу неизвестности.

Через три часа, верхом на лошадях руанской породы, мы въехали в маленький городок у подножия замка. Прованс встретил нас сорокоградусной жарой, достойной середины августа. Мы привязали лошадей на центральной площади напротив шумной таверны и прошли внутрь с намерением промочить пересохшее горло и разузнать что-нибудь про колдуна де Муффляра. Вот тут-то нас и ожидал первый сюрприз!

Почтенный пожилой господин Мельхион, знаменитый на всю округу маг и алхимик, оказался всеобщим любимцем. То, что приводило в панику аграрников двадцать первого века, несказанно радовало крестьян шестнадцатого. В один голос они утверждали, что таких громадных и засухоустойчивых колосьев не видели ни их деды, ни прадеды, такие жирные поросята никогда не рождались, а вино никогда не продавалось так дорого и не пользовалось таким спросом. А что говорить о рыбе в местной реке! Она сама запрыгивает в ведро, стоит приблизиться к берегу! И это – благодаря магии уважаемого и любимого всеми чародея Мельхиона де Мюффляра. Именно его стараньями местность процветает, долгих ему дней!

Получалось, что черный маг Мельхион вовсе не являлся жертвой, гонимой населением.

Хм… Возможно ли, что его заточение в башне было добровольным? Может, это часть какого-то ритуала, связанного с открытием ворот в мир демонов? Эти вопросы означали, что наш безупречный план рухнул, даже не начав осуществляться. То есть, нам придется импровизировать. Приняв решение больше не терять время на сбор информации у горожан, мы вскочили в седла и поскакали в замок, чтобы на месте придумать новое решение для проблемы по имени старик Мельхион.

К замку Лурмарен вела утоптанная грунтовая дорога, проходящая через пшеничное поле. Мы ехали шагом, негромко переговаривались, обсуждая предстоящую встречу с хозяевами. Неожиданно наши лошади встали на дыбы, да так, что Йан чуть не вывалился из седла, схватившись в последний момент за гриву своей гнедой. Напугало лошадей пересекавшее дорогу существо с маленькой кошачьей головой, клювом вместо пасти, ЗЕЛЕНЫМ пушистым хвостом и прижатыми к груди передними лапками. Невиданное животное размером с крупного кота грациозно вышагивало фазаньей походкой НА ЗАДНИХ лапах, а завидев нас, ускорило шаг и перешло на бег. Все так же оставаясь на задних лапах, оно скрылось среди колосьев.

Мы молча переглянулись и спешились. Пока я изучал следы этого странного фазанокота… или котофазана, Йан задумчиво рассматривал колосья. Он сорвал один и протянул мне. На первый взгляд, колос был вполне обыкновенный, разве что соцветье больше раза в два, но… Захремар! На оси колоса, расположенные двумя правильными тесными рядами, на месте зерен шевелились полосатые брюшки насекомых, покрытые твердым панцирем, с длинным жалом на конце. Головы насекомым заменял стебель.

– Троепроклятый Кейван! Что это за демонщина?

– Вот именно! Виктор, думаю, за ужином мы воздержимся от хлеба!

Я повертел колос в пальцах и выковорил одно желто-черное зернышко. На ладони у меня пульсировала задняя часть осы.

– Это какой-то адский гибрид осы и пшеницы!

Йан вскочил в седло:

– Едем, познакомимся поближе с этим генным инженером!

– Ненавижу, когда ты говоришь словами, которых я не понимаю!

– Ах, простите, Ваше Высочество, забыл, – засмеялся он. – Мы почти у тебя дома, не так ли?

Я оседлал своего вороного:

– Ошиблись на сто лет вперед…

Замок окружала покрытая мхом каменная стена. Справа, отдельно от главного строения, одиноко высилась та самая башня, где нашли скелет замурованного колдуна. Ансамбль замка разительно отличался свежей кладкой от обветшалых стен одиноко стоящей башни, очевидно, его строительство закончилось совсем недавно. Копаясь в фамильной библиотеке де Муффляров, я прочитал, что первый замок двенадцатого века был по непонятным причинам снесен и отстроен заново, осталась от него только вышеупомянутая башня: «Архитектор отказался от тяжеловесного стиля средневекового форта в пользу легкости входящего в моду ренессанса». Строительство закончилось за несколько лет до нашего визита.

Приоткрытые дубовые ворота позволили нам беспрепятственно въехать в замок. Во внутреннем дворе, окруженном построенными на итальянский манер двухэтажными галереями с лоджиями, было пустынно и тихо. Мы спешились. На стук копыт наших лошадей никто не появился. Я снял бархатный ток и вытер им пот со лба. Вот жарища! Я огляделся.

В тени на булыжном мощении дремали зеленые котофазаны, родственники того, что встретился нам в поле. На деревянных перилах спали, шумно сопя, с десяток толстых голубей с бесклювыми плоскими мордочками, как у собаки породы мопс.

– Смотри! За нами наблюдают! – задрав голову, произнес Йан.

Я тоже поднял взгляд. С водостоков крыши нас изучали, попеременно моргая, четыре пары глаз двух здоровенных горгулий.

– Странное смешение стилей раннего ренессанса и устаревших готических элементов. Дорогое и безобразное!

– Не дави интеллектом, Йан.

– Объясняю невеждам. Мы в начале шестнадцатого века. Горгульи уже не в моде. Ну, это как если к новому, сшитому на заказ смокингу, вместо ботинок надеть дедовы кирзовые сапоги.

– С их уродливостью я согласен. А почему дорогое?

– В прошлом году Марго вздумалось в одном из наших имений отреставрировать готическую часовню. Часовня долго стояла заброшенной, и паре горгулий с крыши удалось удрать. Так вот, во-первых, Марго с трудом удалось найти колдуна, который еще занимается их созданием, а во-вторых, эти твари стоили ей как два новых роллс-ройса…

– Может, ее просто надули?

– О, ты плохо знаешь Марго! Она – настоящая стерва и ведьма в двадцатом поколении! Мастер объяснил ей, что материал, необходимый для создания горгулий…

В эту секунду, перебив многообещающий рассказ Йана о его матери, который я, конечно же, рад был выслушать, на середину двора выкатилась… отрубленная мужская голова. Продолжая движение полукругом по булыжникам, голова остановилась прямо у наших ног. За ней тянулся темно-красный хвост жил, из шеи торчал позвонок, а зрачки безумно вращались в орбитах. Глаза зафиксировали гневный взгляд на мне, и голова, сморщившись в гримасе, показала язык.

Немая сцена длилась несколько секунд, пока ее не прервал чумазый мальчуган, прибежавший из замка. На бегу он расторопно схватил голову за космы рыжих волос и быстро устремился обратно в здание.

– Мальчик, мальчик, чья это голова? – почему-то поинтересовался Йан, словно в округе у него было много знакомых.