– А когда она уйдет? – снова спрашивала Айда, намереваясь прикинуть, сколько еще ей осталось сидеть в шкафу.

– Как Сэма в школу перестанет ходить, так через день…

В середине июня Сэма принесла неплохой аттестат, а на следующий день за семьей приехал миниавтобус и отвез в пригород Измира, Менемен. Там скончалась сестра Халиля – Фатима.

***

– Аннэ, а дедушка разве не умер?

Айда помнила разговор в шкафу и все еще не до конца понимала, куда после смерти уходят люди, и почему они все же иногда возвращаются.

– Люди, дочка, не умирают. Они просто отправляются в другой мир.

– Какой мир? Сказочный?

– Да, сказочный. В сказочный мир к Аллаху.

– Аннэ, я хочу пить, – жалобно протянула Айда.

– Дочка, позади тебя шланг от стиральной машины. Ты должна просунуть руку в узкую щель и ухватиться за него.

– Но как ты видишь? Здесь ведь так темно…

– Я могу видеть отсюда. Совсем чуть-чуть, но могу. Давай же, тянись к шлангу, дочка…

Айда нащупала круглую дверцу, затем боковую стенку машинки и дотянулась до холодного рифленого шланга. На мгновение ей показалось, что это змея и малышка одернула руку.

– Не бойся! – тут же подбодрила Айше. – Тяни его к себе, там осталась вода.

Девочка вновь сунула руку в узкий лаз и ухватилась ручонкой за трубку. Она подтянула его к губам и высосала немало жидкости.

– Не налегай, дочка, на сейчас хватит, – предупредила Айше. – Пей мелкими глотками, не торопись насытиться.

– Аннэ, я хочу сесть!

– Сесть пока что не получится. Ты полежи еще немного… Хочешь я спою тебе песню?

– Хочу…

Девочка закрыла глаза, а вскоре зазвучал приятный голос матери:

Данди-данди, мой малыш-дандини 

С маленькими ручками, крашенными хной.

Ничего на свете ты не бойся,

Твоя мама и Аллах всегда с тобой.

Данди-данди, мой малыш-дандини,

В святой байрам взошла прекрасная луна…

Не бойся боли, и страданий ты не бойся,

Ты знай, с тобой господь, дандини не одна…

***

Где-то c монотонным звуком капала вода. Пахло сыростью, из узкого лаза несло канализацией.

– Аннэ? – позвала Айда.

– Я здесь, с тобой… – внезапно появился тонкий аромат кофе.

Так часто пахла мама. У Айше была своя кружечка под этот напиток – очень маленькая, почти игрушечная, с тонкой росписью из синего вьюнка с золотом. Каждый раз, выпивая свой кофе, Айше нашептывала вопрос и переворачивала кружку вверх дном, а потом подолгу всматривалась в причудливые узоры застывшей жижи.

Однажды пока Хакан, отец Айды, работал, в дом пришли подруги Айше. Они принесли много сладостей, сухофруктов и большу упаковку турецкого кофе. Посреди бела дня женщины наглухо опустили панжур*, включили приглушенный свет и уселись в вокруг чайного столика. Вскоре раздался звонок в дверь, все четверо подскочили с мест.

– Сиди здесь тихо! – строго наказала Айше, всучив Айде шоколадный батончик.

В дом вошла странная особа. Ее руки украшала теракотовая роспись хны, запястья громоздкие браслеты из разноцветных камней, а шею амулеты на шнурах различной длины. Черной тенью она прошлась по комнате и заявила, что место ей подходит. Женщины смиренно звкивали, проводив гадалку на кухню. Та собственноручно заварила кофе, разлила по чашкам и приказала пить в полной тишине. Каждая думала о своем, задавая жиже насущные вопросы. Чашки по щелчку перевернулись, и турчанки, с облегчением, заговорили. Однако, спустя всего пять минут им снова пришлось замолчать. Теперь они внимали каждому слову ворожеи.

– Он изменяет тебе, – уверенно заявила фалджы*, когда очередь, наконец, дошла до хозяйки дома.

На глазах Айше появились слезы.

– Такого быть не может, – стойко произнесла она.

– Ты мне не веришь? – в интонации гостьи скользнуло возмущение.

Все верили, никто не смел усомниться в обратном.

– Я спрашивала, он клянется Аллахом…

– Кто клянется Аллахом, тот побоиться поклясться детьми, – отрезала та. – Он изменяет. Уйдет к той женщине в конце осени и дочку твою заберет.

– Сэму? – Айше всплеснула руками.

– Вот эту… – гадалка махнула головой на Айду.

– Нет, нет… Это просто не может быть правдой…

– Я никогда не ошибаюсь, Айше Ханим!

Колдунья сверлила хозяйку дома свинцовым взглядом.

– Мне все равно, что говорят люди. В узорах моей кружки ты ошиблась. Возьми деньги и уходи, я не желаю больше слушать твое предсказание.

Та опустила на стол маленькую кружку в синий вьюнок и пренебрежительно смахнула ее смуглой рукой. Любимая чашка Айше ударилась о пол и разлетелась вдребезги. Женщины ахнули.

К вечеру мать Айды слегла. Она мучилась сильной головной болью, и, что бы ни съела, все выходило обратно кофейными потоками.

– Ты верно чем-то отравилась, – твердил Хакан, потирая руку жены.

– Сознайся, ты мне изменяешь?

– С чего ты взяла? – он повысил тон. – Не буду повтрять, ибо Аллах не любит, чтобы его именем

клялись дважды.

– Тогда поклянись именем одной из дочек, – Айше держала мужа взглядом.

– Сэмы?

– К примеру, Айды…

– Ты лучше мне скажи, кто был сегодня в этом доме?

Он резко встал с кровати и приблизился к окну.

– Подруг на кофе позвола…

– И больше никого?

Его глаза налились кровью. Такому мужу лучше не перечить, но а когда перечить, если Хакан всегда такой.

***

– Картал, пойдем! – Ахмет поставил на стол пустую бутылку айрана.

– Одну минуту…

Картал – работник спасательной бригады смотрел в пол отсутствующим взглядом.

– Если устал, я позову Кемаля! – Ахмет надел рабочие перчатки.

– Я не устал, – Картал шмыгнул носом и утерся рукавом в строительной пыли.

– Эй, брат, – Ахмет подошел ближе, – поплачем все вместе в мечети, когда работа закончится.

– Надеюсь те, кто построил этот мазар, тоже придет с нами оплакать за всех этих людей…

Ахмет тяжело вздохнул, подозвал пса и направился в сторону развалин.

– Я иду, – бросил в след Картал, поднял лицо к небу и что-то тихо произнес.

Он устал. Вымотался морально. Последние десять часов только трупы. Одни трупы. Больше никого не осталось. Бригаде некого спасать. Он трое суток без сна. А если вздремнет на пару часов – перед глазами все те же трупы.

Эту землю часто трясет, но такого не было с 99-го. Еще неделю назад он доставал котенка из канализации и думал, как хорошо, что все меньше приходится спасать людей. Жизнь постепенно налаживается, Аллах бережет эту землю, бережет всех и каждого. То рыбаков отнесет течением, то нерадивый пьянчуга заблудиться в лесу. Что не вызов, то анекдот. Но в один из дней все изменилось.

Тектонические процессы в Турции не закончились, здесь все еще идет формирование Малоазиатского полуострова. Трясет тут часто, и раз в десятилетие случается такое, что запоминается надолго.

Вчера, когда Картал умылся после двадцати часовой работы, его виски так и остались белыми – трофей, который он навсегда унесет с собой из этого места.

В пятницу, 30-го октября в 14:51 по местному времени в Эгейском море близ Измира произошло землетрясение амплитудой семь баллов по шкале Рихтера. Толчки ощущались всего 15 секунд, но разрушения унесли жизни больше сотни человек. Около двадцати построек частично разрушились, но один многоэтажный дом рухнул до основания. Он за секунды сложился, словно карточный домик, превратясь в братскую могилу.

Картал вышел к месту расчистки, что представляет собой груду мусора из цемента, пыльных досок, мебели и бытовых приборов. 90 часов работы – там не осталось живых. Последний осмотр перед тем, как за дело возьмется тяжелая техника. Картал поднялся по доскам и взглянул на большой обломок стены. Он спустил ногу в узкую щель и двумя руками взялся за водопроводную трубу. Из трубы раздался крик. Картал замер, не веря ушам. С опаской потащив за трубу, он снова услышал детский голос.