Она могла бы точно так же молить о спасении. Несомненно, это выбор каждого – приходить на помощь или остаться в стороне. Но если хочешь быть однажды спасённым, надо уметь спасать. Да, именно уметь, ведь если не сумеешь, то так и продолжишь жить с разъедающей трусостью внутри.

Повернувшись к камням, Марина уцепилась за валун и подтянулась. Кроссовки скользили, руки безвольно цеплялись за сухую траву.

– Прошу, помогите…

Слабый голос резал душу, словно острый нож. Что, если она в крови? Что, если придётся увидеть изуродованную плоть? Получеловека, полуфоршмак, который всё ещё способен говорить. Ведь хотеть помочь вовсе не значит суметь.

«Была не была…»

Марина сделала последний рывок и, оттолкнувшись от сосны, выползла на камни. При виде пещеры всё внутри сжалось. Дыхание стало прерывистым. Свежесть ночи не спасала, лёгкие словно не впускали в тело достаточно воздуха, чтобы оно прекратило страдать одышкой.

Зажигалка… В кармане зажигалка. Ну кто из питерских не пробовал курить в пятнадцать лет?

Коновалова подобралась к зловещей дыре, зияющей в камне, и закрутила зубчатое колесо. Пальцы дрожали, не имея сил запустить тугую систему зажигания. Наконец появилось долгожданное пламя, и Марина шагнула в темноту. У стены сидела девчонка, зажав окровавленными ладонями почерневшее бедро.

– Там фонарь… – простонала она. – Где-то на земле фонарь.

Пригнувшись к земле, Коновалова принялась исследовать метр за метром. У противоположной стены зажелтела удлинённая рукоятка походного фонарика. Марина схватила его и нащупала выключатель. Она резко обернулась, озаряя лучом арку пещеры. Всё ещё никого!

Искусственный свет задрожал, подбираясь к раненой.

– Ты как? – Марина нерешительно приблизилась. – Я Марина… А ты?

– Лена…

– Идти сможешь?

– Он напал из-за угла… – тяжело дыша, произнесла Лена. – Порезал бедро, чтоб не убежала, и повёз куда-то на мотоцикле…

– На мотоцикле? – скривилась Коновалова. – А как же чудовище?

– Какое чудовище? Это был человек! Когда он притащил меня сюда, то оступился. Я слышала, как он упал и потерял фонарь. Всё погрузилась в темноту, а я отползла к стене…

Марина медленно перевела луч света в глубь пещеры. Вокруг валялись куски одежды и вырванные пряди девичьих волос. Чуть в стороне в одной из высохших багровых луж блеснул тонкий скальпель. Свет проник дальше, озарив клетку в человеческий рост, на дне которой лежал человек.

– Это он! Это он! – срываясь на хрип, повторяла Лена.

Тотчас вскочив, Марина подбежала к жуткому творению. Под ногой зазвенела связка ключей. От резкого звука мужчина шевельнулся и застонал. Коновалова принялась в спешке перебирать один за другим ключи, подбирая нужный к навесному замку. Наконец клетка защёлкнулась, и Марина отбежала от металлических прутьев, озаряя лицо маньяка.

Тот схватился за окровавленную голову и скорчился от боли.

– Вставай, пойдём!

Спрятав ключи, Марина засунула фонарь в задний карман и помогла Лене подняться. Они спустились по склону и пересекли хвойный лес. Порой Коновалова слышала хруст веток и даже видела чёрный силуэт, что сопровождал их. Но теперь она совсем не боялась.

Наконец девочки вышли к дороге. Ниже тропы, ведущей к озеру, деревья озарились проблесковыми маячками милицейского уазика. Перед машиной лежал Маринин велосипед. Над ним склонились оперативники.

***

– Это был Волот!

Бабушка открыла сервант и достала бутылку кем-то давным-давно подаренного коньяка.

– О чём ты говоришь? – недоверчиво покосилась Марина.

– Волот – дух леса и гор. Он охраняет свои владения от человеческого произвола и жестокости. Согласно славянской мифологии, – бабушка наполнила миниатюрную рюмку янтарной жидкостью, – это героические великаны, способные вырывать с корнем деревья и двигать горы.

– Он что, там живёт? На этой горе? Так вот откуда все эти легенды?

– Волоты не живут в мире людей, они приходят тогда, когда в их владениях творятся жуткие вещи. Они появляются лишь тогда, когда человек становится намного хуже зверя.

Комната погрузилась в тишину.

– Мы все видели его… Все четверо… Там, на поляне… – Марина задумчиво повернулась к окну.

– Что ж, возможно, Волот пришёл не напугать вас, а позвать на помощь…

Рассказ основан на реальных событиях, произошедших в октябре 2020-го на берегах Эгейского моря в Турции.

Персонажи являются вымышленными, и любое совпадение с реально живущими или жившими людьми случайно.

***

(12 Сентября 2018 года)

– Фатих Бэй*! Чаю? – сорвался с места Серждан Коркмаз.

– Не откажусь!

Пузатый работник комунально-жилищного фонда города Измир снял с пухлой кисти барсетку и опустился на стул.

Хозяин магазина вонзился суровым взглядом в худощавого паренька у прилавка и резко махнул рукой. Того снесло ветром в подсобку, откуда тут же раздался звон стеклянных стаканчиков.

– Как поживаете, Фатих Бей? Как ваша красавица жена Гизем? Малышка Мелис и сорванец Али? – расплылся в улыбке еще секунду назад хмурый Серджан.

– Все в полном здравии, слава Аллаху, – перебирая пальцами четки, ответил гость.

– Слава Аллаху! – наигранно вознес руки к небу Серджан.

Из подсобки появился все тот же тощий парень с подносом. Звеня чайными стаканчиками с миниатюрными ложечками, он, заплетаясь, подбежал к столу. Фатих сверил юнца надменным взглядом и отвернулся к окну.

– Лукум, лукум неси и орехи… – шипел на нерадивого помощника Серджан.

Тот снова скрылся из вида.

– Абла* привела своего старшего, вот приучаю к работе, – оправдывался хозяин магазина. – Фатих Бэй, ты ж помнишь моего соседа?

– Тот, что чебуреки делал?

– Тот самый, Фатих Бэй, тот самый! Развел там крыс у себя, они ко мне прогрызать ходы стали. Мешки с сахаром, мукой попортили…

У стола вновь появился парень с подносом и двумя пиалами.

– Так вот, попортили мне макароны, орехи.. .

Рука остановилась над пиалой с фисташками.

– Орехи, слава Аллаху, не тронули, – осекся Серджан.

Фатих недовольно чмокнул и переключился на восточные сладости.

– Разумеется, у наивного паренька не получилось. Ведь эта улица, она же десятилетиями обслуживает жителей нашего района. Вон там чайная Мустафы, а там Селим семитджи*, да и Эмре свою мастерскую перенял от прадеда, – указательный палец Серджана взмыл в воздух. – А мой магазин уж сколько лет продуктами высочайшего качества обеспечивает. Из других районов ко мне приезжают, потому что доверяют Серджану! И детишки после школы забегают, и старики мимо не проходят. Тружусь с утра до ночи людям на благо…

Недалеко послышалась переливистая песнь из мечети, оба затихли.

– Молишься?

– Молюсь, Фатих Бэй, молюсь утром и вечером. А днем за меня жена моя и мать молятся, я ведь работаю. Весь день здесь.

– Так чего ты хочешь Серджан?

– Хочу выкупить соседнее помещение. Расшириться хочу, – от волнения руки предпринимателя тронул мелкий тремор. – Вон там будут свежие овощи и фрукты, там мясо, вон там рыбный сделаю, в том углу сладости и сухофрукты. Поставлю столики нашим дедам на радость, подавать турецкий кофе буду и чай.

Фатих не поленился повернуться и осмотреть огромную стену, что разделяла магазин Серджана от некогда действующей чебуречной.

– Купить ты можешь, но тут стена!

– Я знаю, знаю, Фатих Бэй, – не поворачивался Серджан.

Он слишком хорошо знал эту стену и слишком сильно ненавидел ее, чтоб лишний раз смотреть.

– Ты только представь, сколько места будет, если стену эту убрать, Фатих Бэй!

– Не мне тебе объяснять, Серджан, есть стены, которые не убрать…

– Тут целых пять стен, – развел руками турок. – Если одну убрать, останется еще четыре!

Собеседник лишь недовольно причмокнул.

– Можно уйти и не вернуться, прийти и не увидеть* , – хозяин магазина махнул помощнику.