— Но я чувствую толчки силы в её теле.

— Попробуй вскрыть живот, только осторожно, не делай глубокий разрез. — указал монах.

Скит подошёл к животу твари и сделал аккуратный надрез. В этот момент из живота твари выпал маленький лазурный комочек меха. Глаза были закрыты и он жалобно мяукнул.

— Это Лазурный барс! — раздался восхищенный голос из толпы учеников.

— Кто это? — спросил Скит.

— Лазурные барсы властвуют в небе. — из толпы учеников вышел долговязый Соул. — Это единственные животные этого мира, что сами кочуют от земли к земле. Они перепрыгивают по облакам. Живут в основном в возвышенностях, куда никто не может добраться. Их редко можно встретить. Это осторожны животные, стараются не выходить к человеку. Его мать, видимо, решила остановиться на нашем острове, чтобы понести котёнка, но попала в руки этого гадкого некроманта. — он сдал кулаки, видимо у них появился ещё один повод убить некроманта.

— Жизнь уходит из него! — воскликнул Скит, и начал направлять в него свою силу духа. Он не мог дать умереть этому меховому комочку. Нет ничего справедливого в том, чтобы умер тот, кто ещё не способен биться за свою жизнь.

— Как думаешь, есть ли место, где он сможет выжить? — пространно спросил Ву, — в этом мире ему не выжить, его мать была заражёна раньше, чем он смог родиться, и она не делилась с ним жизнью, в его теле её почти не осталось. Так есть ли мир, где жизнь бьёт ключом, и он сможет ей напитаться?

— Мир моей души, — проговорил Скит. — Но как мне его туда позвать?

— Раскрой свою душу, покажи ему мир, покажи ему свою душу.

И Скит начал звать котёнка. Говорить, что есть мир добрее чем этот. Да он не такой красивый. Да, там тоже надо биться за свою жизнь. Но там у него есть шанс вырасти, а тут его нет. Аура Скита взорвалась силой и поляна осветилась белым светом. Светом, что отбрасывает чёрные тени. Это был самый чёрный цвет, что могли себе представить все здесь присутствующие. Эти тени были чёрнее того самого ночного леса.

Котенок пропал из рук Скита, и он почувствовал некое тепло в душе. Он смог спасти жизнь. Пусть и таким способом, но у малыша теперь есть шанс. Шанс, что уравнивает его о всеми и это уже справедливо. В этот момент тело мутировавшего лазурного барса рассыпалось еле светящейся пылью, а Скит словно услышал далекий шепот. Шепот со словами благодарности. Большой барс проиграла в битве за существование, но её котенок должен выйграть и Скит поможет ему в этом.

— Пять лет назад на нашем острове стали пропадать люди. — начал рассказывать Рори, так звали вчерашнего парня, которого спасли Скит и Бьёрн. — Первой пропала Лидия, пошла в лес по грибы и не вернулась. Искали всей деревней три дня, но ни следа не нашли. Мать ее убивалась сильно, ночами выла хуже зверя иного, но Лидия так и не нашлась. А спустя еще неделю Михей, завсегдатай кабака нашего, досиделся до ночи и домой направился. Но женка его так и не дождалась. Первый день даже и не заподозрила ничего, он часто так пропадал. Как начнет пить, так несколько дней и не появляется дома, все с друзьями празднует, к такому она привыкшая была. Но вот только ни на второй, ни на пятый день Михей домой не пришел. Вот тогда Анна и подняла крик, что мужа дома нет. Заподозрили мы тогда неладное и решили, что зверье хищное в лесу завелось. Собрали все оружие, у кого что в доме нашлось, у кого лук, у кого топор, и направились в лес. Зверье мы нашли и даже порубили кого, вот только ни следа человека у них в гнездах их не было. Ни клочка одежды, ни костей человеческих. А люди все также продолжали пропадать каждую неделю, словно по расписанию. Просыпаемся каждое утро первого дня недели и дыхание затаиваем. У кого сегодня матери, аль сестры не будет? А может отца и брата?

Первое время все искать бросались. Приезжих матросов просили, первое время нам помогали с поисками. Но после одного случая и вовсе приезжать перестали. Мы также по лесу ходили, пропавших искали. С нами команда корабля, все матросы воинственные, перед девками нашими красуются. И тут слышим крик ужасный раздается. А что за монстр орет, понять не можем. Не было таких раньше в лесу у нас. Все затихли, матросы оружие свое достали, насторожились. А рев этот ближе раздается, и удары ног о землю сотрясают оную. По ударом чувствуется, что в нашу сторону движется. Все ближе и громче. И вот раздвигаются ветви дерева, а из-за них выходит Михей! Но он больше чем раньше был раза в три. Да и не Михей это больше. На нем одежды не было, и видно что тело его состоит из частей тел пропавших людей. Вот лицо Лидии торчит из живота и корчится от боли. Вот рука с родинкой приметной. — рука Рори немного тряслась, а вместе с ней и кружка с травами лечебными. За ними Бьёрн с самого утра успел сходить к местной знахарке. — Самые впечатлительные сразу упали отпустив рассудок, кто-то начал желудок выворачивать. Мы бежать бросились, матросы следом за нами. А монстр этот от нас не отстаёт. Хватает кого и жрёт, шагу не сбавляя. А человек живой ещё, кричит от боли, пощады просит, нас проклинает. Один матрос обернулся выкрикнул что-то и ладонью о землю ударил. Под монстром земля разверзлась и жуткий кошмар провалился в нее…

— Это был кадавр, — перебил рассказчика Мор, — но это не может быть, некромантию запретили уже лет триста назад.

— Но я видел его! — воскликнул раскрасневшийся парень. — И не только я! Уверен ты уже обратил внимание на недоверчивое отношение к себе.

— Мы заметили, — остановил начинающуюся перепалку Скит, — рассказывай что произошло дальше?

— Мы добрались до деревни и заперлись по домам. И не надо на меня так осуждающе смотреть, мы простые крестьяне. Сражаться со зверем это одно, а вот с такими сросшимися монстрами мы не умеем. Даже матросы и те сбежали, а корабли стали обходить наш остров стороной, оставив нас одних с нашей бедой. Видели как запущена деревня? Торговать больше не с кем, а в лес боимся даже нос сунуть. Там столько нежити ходит, что и шагу ступить нельзя. Мертвяки, упыри, бесформенные куски мяса, даже растения и те извращены гадкой некромантией. Мы просто сидели по домам, и ждали когда придет наша очередь. Так в одно утро я проснулся от того, что куда-то иду. Телом своим не я управляю. Иду куда-то в лес. Вокруг меня нечисть, но меня не трогает, словно и не замечает. Я понял, куда меня ведут и постарался запомнить дорогу. Шёл долго, светать начало, и я увидел каменный особняк. Он был не достроен, вокруг бродили мерзкие, маленькие создания, одни таскали камень, а другие складывали его, достраивая этот особняк. При подходе к нему я вновь потерял сознание.

Пришёл в себя от того, что мне на лицо что-то капало. Вокруг темно и сыро. Кто-то плачет в темноте, непрерывно подвывая и прося всех богов о милости, и помощи. Кто-то невнятно бормочет, сойдя с ума то ли от страха, то ли от боли. Нас не кормили, а воду мы пили прям с пола. Она стекала по стенам, видимо на улице шел дождь. Меня долго пугал звук, кто-то что-то грыз. Этот звук прекращался изредка, но всегда появлялся вновь. И каждый раз в минуты тишины, я больше всего боялся, что я его опять услышу. Однажды в нашу темницу кто-то зашел, и мы впервые за долгое время увидели свет, лица его видно не было, он скрывался под глубоким капюшоном. В этот момент я решил обернуться на звук, что так долго пугал, а затем начал бесить меня. В этот момент моя голова начала седеть от ужаса и мерзости, что я увидел. В соседней от меня клетке сидел какой-то мужик с окровавленным лицом, и грыз собственную правую руку. Её не было уже по локоть, а он продолжал её грызть и грызть. — на этих словах Рори задрожал ее сильнее. — Наш узник подошел к моей клетке и отпер её. Приказал мне выйти. Мне стало так страшно превратиться в того безумца, что грыз свою же руку, что я прыгнул на пленителя, и ударил его головой. А после подскочил и побежал. Выбежал из подвала и бросился в бег по коридору. Позади меня раздалась команда на не известном мне гортанном языке, и кто-то побежал за мной. Мне было так страшно, что я не помню всей погони по пути сюда. Единственное, что запомнил мой уставший мозг это, что погоня прекратилась только после того как я упал в реку и течение вынесло меня на знакомый берег. А после я уже добрался сюда.