Игорь Горский открыл заседание и коротко изложил суть вопроса, выдвинутого на обсуждение; после вслух зачитал справку, составленную Теодорой. Затем предоставил Артуру шанс объясниться перед людьми. Взгляд Игоря излучал спокойствие, голос звучал дружелюбно, движения выглядели непринужденными. Артур знал, что так он заставляет толпу расслабиться, и был искренне благодарен ему за помощь. Однако глаза нервных мам, чьи дети недавно остались в школе без присмотра по вине Артура, все равно продолжали пылать недовольством. Остальные зрители были настроены не так враждебно.

Артур вышагнул вперед. Поначалу ноги держали его неуверенно, но пройдя еще полметра, он вдруг обрел уверенность. Оказалось, сложно сделать только несколько первых шагов. Это как с первым ударом в бою, хотя откуда Артуру знать, ведь он неважно дрался. Стоя перед людьми, он знал, что здесь и сейчас начнется его растерзание. Неужели сегодня его все-таки изгонят в Ату? Ему не хотелось бы оказаться там. Еще вчера вечером он с холодной головой рассуждал об исходе голосования и был твердо уверен в том, что его оставят. Ведь он слишком нужен этому городу. Да, от него много вреда, но больше пользы. Он провел для этих людей электричество, построил механический лифт, заставил ворота открываться по велению кнопки. А если изобретенный им генератор когда-нибудь выйдет из строя, они ни за что его не починят сами. Им придется зажигать свечи, как они это делали раньше, придется поднимать платформу лифта на тросах. Потеряв Артура, они потеряют все удобства, к которым уже привыкли. Значит, они должны его оставить… Он думал так еще вчера, но сейчас эта уверенность почему-то развеялась, как дым. Он на секунду представил, что будет, если он сейчас же приведет толпе все доводы о собственной значимости, и ясно увидел, как они начинают кричать и возмущаться; как Ева закрывает покрасневшее лицо руками; как спокойный взгляд Игоря медленно наливается яростью… Нет, так не пойдет, подумал он, проиграв ситуацию в голове. Лучше сказать людям то, чему научил его Игорь.

И он, собравшись духом, признал свою вину, красноречиво попросил прощения, дал обещание больше не повторять подобных ошибок. Пусть эти слова и не были правдой, но люди хотели услышать их. Артур потакал желаниям толпы. Вдобавок ко всему, поручился искупить свою вину и сказал о готовности понести любое наказание. Это должно было подействовать. Он сделал скорбное лицо, надеясь надавить на жалость, виновато опустил голову вниз – и кудри упали ему на лоб, закрыв глаза, в которых не таилось ни капли сожаления.

Рук за его изгнание было поднято только семнадцать. Намного меньше половины. Его оставили в городе, но назначили за провинность наказание. Когда все закончилось, к Артуру подбежала Ева. Она видела, что он немного огорчен и постаралась его приободрить.

– Ну, подумаешь, добровольная работа на свалке, – легко махнула рукой она, – к тому же всего один месяц. Знаешь, для Мирко это вообще основная работа.

– Все знают, что Мирко – пьяница. Ему все равно, чем заниматься, лишь бы держали в городе и за завтраком выдавали вино. А я… я мог бы делать что-нибудь другое. Что-нибудь более полезное. – Он вздохнул. – Добавили бы лучше часов в школе!

– А тебе и добавили, – напомнила Ева, совсем не подумав.

Она прикусила язык.

Артур вздохнул еще тяжелее.

– Ну, ничего страшного, – попыталась исправиться она. – Тебе могли назначить что-нибудь и похуже.

– Да что может быть хуже? Месяц перебирать мусор, Ева. Целый месяц!

– Он пролетит незаметно, вот увидишь, – сказал чей-то голос, возникший за спиной.

Артур сразу узнал его и удивился, ведь этого голоса он не слышал уже давно. Он резко обернулся – перед ним возникла фигура Рори Аллена. Живого. Реального. Целого и невредимого.

– Ева, скажи, что тоже видишь его, – попросил Артур, глаза которого округлились, как две монеты.

Она звонко рассмеялась:

– Конечно, вижу. Я же сказала, что у меня есть для тебя хорошие новости.

Путь домой был недолгим. Три пары подошв коснулись деревянного крыльца. Стоял глубокий вечер, но луна не взошла на черное небо – порывы ветра принесли на себе холод осени и нагнали густых туч.

Артур Дюваль заканчивал рассказывать Рори о своей вражде с Теодорой Фостер, вспыхнувшей не так давно. Ева Гордон, наблюдавшая эту историю вживую, выбилась немного вперед и, взбежав по ступенькам, отворила дверь. Все трое прошли в дом.

– Теперь твоя очередь, – сказал Артур, обращаясь к Рори. – Признавайся, где пропадал. Тема поинтереснее моей будет.

Рори плюхнулся на диван и зевнул. Он очень устал за последние дни: долгая дорога, ночной переезд, целый день в Городе Гор на ногах…

– Покажи ему татуировку, – предложила Ева. – Посмотрим, что он скажет.

– Что за татуировка? – оживленно спросил Артур.

Рори начал закатывать рукав. Уже издалека Артур узрел на загорелом запястье медведя, а подойдя ближе, от увиденного невольно присел на диван.

На его лице промелькнуло сомнение.

– Да ладно! – выдохнул он.

– Видишь, Ева, – заметил Рори, – некоторым людям не нужно объяснять, что это такое.

– Хочешь сказать, это, и правда, тот самый орден? – с живым любопытством поинтересовался Артур. – Большая Медведица?

– Нет, никакой это не орден, – возразила Ева и посмотрела на Рори: – ну не верю я, извини. Не верю.

Рори недовольно причмокнул. Ева продолжила:

– Ну, это же глупый миф. Вы-дум-ка! Мама рассказывала мне эту сказку перед сном.

– Орден реален, – произнес Рори. – Ладно, ты мне не веришь, но поверь хотя бы другим людям. Ты знаешь, что они говорят об Аркаде?

– Что там все ходят в черных плащах и среди них живет настоящий Бог, – невозмутимо произнесла Ева. – Знаю, конечно. Но разве много кто на самом деле был там? Северный Аркад очень далеко, Рори. Наши люди туда не ездят, а только распускают дурацкие слухи. Из всех, кто мне знаком, и знаком моим знакомым, там был только ты.

– Но меня ты не слушаешь, потому что я самый большой обманщик на всем белом свете, так? – Он нахмурил густые брови. – А, между прочим, мы с тобой дружим с самого детства.

– Не дуйся, прошу. Просто согласись, ты рассказываешь странные вещи. К ним, по крайней мере, нужно привыкнуть.

Она перевела взгляд на Артура:

– А ты, мистер умник, что скажешь? Орден существует на самом деле или нет?

– Ну, знаешь ли, Ева, я думаю, это вполне реально, – сказал он. – Может, он и существует. По крайней мере, я всегда надеялся на это. Понимаешь, мы живем в таком мире, где сопротивление просто обязано быть. Ну, а как иначе? Жизнь с каждым днем становится только сложнее, и люди должны начинать злиться.

– Но не все же люди живут так плохо, – сказала Ева. – Мы, например, живем хорошо. Может быть, таких как мы – много. Мне вообще кажется, что те несчастные города, про которые мне рассказывал Рори, просто редкие города, которые по глупой случайности все вместе попались ему на пути. Не может же весь мир, кроме нас, страдать от бед. Сам подумай, Артур.

– Мы – как раз единицы, Ева. Это Городу Гор легко собирать налог каждый месяц. У нас прекрасно налажена работа, мы выращиваем урожай и скот и выручаем неплохие суммы в Ате. А посмотри хотя бы на ту же Ату – солдаты силой выбивают из жителей деньги, а выбивать то и нечего. Такая ситуация почти везде, поверь. Ты просто не задумывалась об этом раньше и пропускала мимо ушей все, что говорили. Мир полон недовольных людей. А масла в огонь подливают еще и Возмездия.

– В первый раз слышу о них, – протянула Ева.

– Ты знаешь, что людей расстреливают за неуплату? – спросил Рори. – Прямо казнят. Эту систему недавно ввели на западных землях. Надеюсь, что пройдет много времени: месяцев или лет, пока ее установят и в наших местах.

На лице Евы замерла тревога.

Ева Гордон, всегда погруженная только в жизнь Города Гор и его жителей и не догадывалась, что за воротами она настолько страшна и серьезна. Из близлежащих городов она бывала только в Ате. Перед ее застывшими глазами стали невольно проноситься картины крови и убийств. Ей вдруг представилось, что понтарексийские солдаты вторглись в Город Гор, что они расстреливают горожан, что пули сбивают ее с ног, попадают в Артура, в Рори, в Игоря – во всех.