========== Первая омела (Камадо Танджиро/Цуюри Канао) ==========
Канун Рождества — волшебное время, ведь именно в этот день обычно исполняются все мечты и самые заветные желания. Канао помнила, как Канаэ каждый год рассказывала об этом ей и Шинобу, когда они занимались приготовлениями к этому большому празднику. На свое первое Рождество в кругу настоящей семьи Цуюри попросила, чтобы она и старшие сестры всегда были вместе и никогда не расставались. О большем она и мечтать не могла. Но то ли ее просьбу не услышали, то ли она пожелала слишком много. Потому что спустя несколько лет Канаэ не стало. И с ее смертью Канао перестала верить в сказку, связанную с этим праздником.
В этом году Цуюри праздновала Рождество вместе с сестрой и людьми, которых она, пожалуй, могла назвать своими хорошими друзьями. Вообще-то, девушка не была особо социальным человеком, но на ее присутствии настаивали очень многие, в том числе Шинобу и Танджиро, так что она не могла их подвести. Лишь в самом начале вечера она чувствовала себя немного неуютно, но вскоре расслабилась и начала веселиться вместе со всеми.
Но сейчас, стоя под веткой омелы, держа в руках тарелку с кусочком клубничного торта, приготовленного, что удивительно, Столпами Ветра (!) и Любви, Канао вновь почувствовала себя неловко. Это произошло так неожиданно, она даже не сразу поняла, что случилось. А потом вспомнила слова Канроджи-сан, которые она сказала всем гостям перед началом праздника.
Канроджи-сан каким-то чудным образом подстроила так, что если наступить на определенное место в полу, то прямо с потолка опустится веточка омелы, и попавший в этакую ловушку человек не сможет уйти с этого места, пока его не поцелует тот, кто ему симпатизирует. Такая рождественская традиция существует за океаном, и Мицури, которая любит привносить в свой быт разные штучки с Запада, никак не могла проигнорировать ее. Большинство затея Столпа смутила, кого-то развеселила, а кто-то вовсе не отреагировал на нее.
Тем не менее, Цуюри повезло (или же нет?) стать первой «жертвой» омелы, и это, само собой, не укрылось от глаз окружающих, что делало сложившуюся ситуацию максимально неловкой. Она стояла красная, как клубника на шапке сливок торта, и опустила взгляд себе под ноги, разглядывая любимые белые ботинки с высокими голенищами на шнуровке, которые носила в любое время года. Перспектива провести остаток вечера, застыв на одном месте, ни капли не радовала ее.
— Привет, Канао! — знакомый голос позвал ее, и девушка подняла голову. Танджиро неловко мялся на одном месте, стоя перед ней, и улыбался.
— Здравствуй, — Цуюри кивнула, мягко улыбнувшись, хотя они уже виделись.
Истребительница чувствовала себя крайне неуютно, осознавая безвыходность сложившейся ситуации. Среди собравшихся — она была уверена — не найдется человека, который бы настолько симпатизировал цугуко Шинобу, чтобы поцеловать ее и спасти от заточения под омелой. А самой попросить кого-то чмокнуть ее в щечку было стыдно. Да и не по правилам это — просить.
— Слушай, Канао… — неуверенно протянул Камадо, почесав затылок и отведя взгляд. — А ты… так и будешь здесь стоять?
— Я же стою под омелой, — начала спокойно объяснять девушка, указав пальцем на веточку над своей головой, — поэтому не могу уйти, пока меня не поцелуют.
— Но ты здесь уже долго. Тебе не надоело? — заботливо поинтересовался он.
— Немного, — коротко ответила Цуюри, кивнув.
— Почему ты не попросишь кого-нибудь, чтобы тебе помогли? — продолжил спрашивать парень.
— Потому что так будет не честно, — мечница повела плечами, а затем протянула собеседнику пустую тарелку и ложечку, которой она ела торт: — Танджиро, можешь, пожалуйста, унести это?
— Конечно! — и он удалился к столу, чтобы поставить грязную тарелку.
Канао нравился Танджиро. Он был таким добрым, искренним, но сильным духом, что девушка все время удивлялась, как он может оставаться таким, учитывая тяжелое время, в котором они живут. Даже когда убивал демонов, он жалел их. Несмотря на все невзгоды, он оставался самим собой. А как отчаянно защищал сестру-демона на суде? А как подтолкнул Канао к тому, чтобы та перестала все время обращаться к монетке, когда не могла выбрать что-то сама?
Канао помнила слова старшей сестры о том, что когда-нибудь она обязательно встретит хорошего мальчика, влюбится в него, и он изменит ее. В последнее время ей казалось, что Танджиро мог бы оказаться этим самым мальчиком.
Подумав об этом, Цуюри невольно покраснела и смутилась. Но ведь это была правда. Танджиро во многом помог девушке раскрыться, прислушаться, наконец, к своему сердцу. Он надежный друг и способный мечник. Если бы Канаэ познакомилась с ним, она бы согласилась с младшей сестрой. В какой-то степени и старшая Кочо, и старший Камадо были даже похожи.
— Канао, знаешь, я тут подумал, — начал парень, снова подходя к собеседнице. — Канао, ты слушаешь?
— А? — девушка резко перестала витать в облаках и обратила внимание на парня. — Прости, задумалась, — она покачала головой, надеясь, что ее румянец не бросится ему в глаза. — О чем ты говорил?
— Я тут подумал… — было видно, что Истребитель стеснялся продолжить. Он едва заметно покраснел и улыбнулся уголками губ. Канао была чуть заинтригована таким поведением друга. — Давай я… чмокну тебя в щеку?.. Тогда тебе больше не придется… стоять под омелой… Если ты не против, конечно.
Такой порыв помочь подруге поразил Цуюри до глубины души. Он готов пойти на такое, на глазах у всех, только чтобы спасти ее от «плена» омелы! Поступок, достойный похвалы. Мечница густо покраснела и смущенно улыбнулась, заправив выбившуюся прядь темных волос за ухо.
— Я не против, — она подняла взгляд и заглянула ему прямо в глаза, — а ты? Все-таки… на нас все будут смотреть… — девушка осторожно огляделась по сторонам, замечая, что их друзья уже украдкой поглядывают на них и перешептываются.
— Все в порядке, — парень покачал головой и улыбнулся шире, — они не подумают ничего плохого, — он аккуратно взял подругу за правую руку и нежно погладил тыльную сторону ладони подушечкой большого пальца.
Он хотел показать ей, что она может доверять ему. Танджиро нравилась Канао. Она была такой смелой, сильной и… красивой. Достойная цугуко Кочо-сан. Способная мечница. И просто хорошая подруга. Да, поначалу девушка казалась парню капельку странной. Но потом она начала раскрываться и показала себя с новой стороны. И Камадо понял, что она — замечательный человек.
Он предложил ей это, не только потому что хотел искренне помочь. Цуюри была симпатична ему, как девушка, и он бы хотел намекнуть ей на это. Зеницу в последнее время часто шутил на тему того, что ученица Шинобу глаз своих не сводит с Танджиро. Но в каждой шутке, как известно, бывает доля правды.
— Тогда, — Канао склонила голову набок, подставляя ему румяную левую щеку, — давай сделаем это, — и прикрыла глаза.
У Танджиро дыхание перехватило от осознания ситуации, в которой они оказались. Вот он, первый поцелуй в его жизни. Пусть просто в щечку, но он и этому был рад. В конце концов, девушка ему нравилась целиком и полностью.
Продолжая держать ее за руку, он осторожно подался вперед, наклоняясь ближе к ее лицу. Его горячее дыхание опалило нежную кожу Канао. Казалось, в этот момент время для них обоих остановилось. Мечник мог бы сделать быстрый чмок, чтобы точно не привлекать лишнего внимания, но он старался не спешить, растягивая удовольствие момента.
Он аккуратно коснулся своими губами ее щеки, задержался буквально на секунду и медленно отстранился, с улыбкой глядя на подругу. Через мгновение Цуюри тоже посмотрела на него и тоже тепло улыбнулась.
— Канао, я-
Но девушка не дала договорить ему, прислонив пальчик к его губам. Она слегка прищурилась, хитро глядя на друга. Затем поднялась на носочки и чмокнула его в щеку. Танджиро отметил, как вкусно она пахла клубникой со сливками (должно быть, из-за торта). А еще она пахла радостью и, кажется, удовольствием.
