— Я совру, если соглашусь с тобой, — так же произнесла я. — Я не лгу, Санеми, это чистая правда. Ты же сам чувствуешь, что я пахну, как демон.

Я видела, что Столп хотел мне что-то ответить, но он лишь скалился, скрипя зубами. Крылья его носа раздулись, а на лице выступили вены. Из-за чего он злился? Из-за моих слов? Я сжала ладони в кулаки, как он, и опустила взгляд. Хочу заплакать, но не хочу, чтобы он видел мои мокрые от накативших слёз глаза.

Шинадзугава громко и напряженно выдохнул и, не говоря ни слова, обошел нас и вышел из комнаты, со стуком задвинув за собой створку сёдзи. Я продолжала стоять, ни на кого не глядя, и чуть слышно всхлипывая. Конечно, мне бы следовало сесть на место, извиниться и продолжить свой рассказ, но… мне сейчас не до правил приличия.

— Ая-сан, — я почувствовала, как Кёджуро осторожно тронул меня за руку, и посмотрела на него, — ты как? Может, пока прервемся? — он перевел взгляд на Оякату-сама.

— Нет, не нужно, я… я в порядке, — вздохнув, ответила я, утерев слезы с лица, и села обратно на татами, рядом со Столпом Пламени.

— Ничего не понимаю, что нашло на Шинадзугаву-сана, — Мицури покачала головой. — Еще и при Оякате-сама.

— Ничего страшного. Полагаю, Ая-сан ожидала, что реакция окружающих на это известие будет разной, в том числе и негативной, — произнёс Убуяшики. — Вам есть, что добавить, Ая-сан?

— Нет, пожалуй, — я шмыгнула носом. — Я вам все рассказала. А, хотя постойте, — я поняла, что не рассказала о том, как мне удалось сбежать. — В общем, Кибуцуджи предложил мне завершить обращение, но я отказалась. Тогда он сказал, что не станет меня задерживать и выпустил из своего кабинета. Когда я уже думала, что нашла выход, за мной погнался Третья Высшая Луна. Он пытался поймать меня, пока я, наконец, не достигла выхода в город. В самый последний момент Аказа замедлился почему-то, и это дало мне возможность убежать. Боюсь представить, что было бы, окажись он проворнее меня.

— Хорошо. Тогда теперь я хочу услышать, что вы сами думаете о том, что вы — частично демон?

Я молча погрузилась в раздумье. И правда, я почему-то даже не задавалась вопросом, как мне относиться к этому. Я же не являюсь настоящим демоном, даже не полукровкой, соответственно, я не такая, как они. Людей убивать и в мыслях не было, наоборот, я даже помогаю им. Магия крови, или еще что — как мою способность не назови, я же использую ее во благо.

А вдруг окажется так, что Мудзан найдет какой-то способ, чтобы контролировать мое сознание? Или он снова захочет обратить меня? Не думаю, что теперь ему потребуется мое согласие… Но я не хочу помогать ему! И демоном становиться тоже не хочу. Теперь мне придется постоянно быть начеку. Я все еще сильно сомневаюсь, что прародитель отпустил меня на свободу просто так, даже не попытавшись установить за мной наблюдение.

— Я… Я не знаю, — честно призналась я. — Я не вижу в этом ничего страшного, ведь я использую свою магию крови, помогая вам. А моя способность — единственное, что выдает во мне потомка демона. Ну и мой запах еще. Если честно, я больше переживаю, как к этому отнесутся окружающие, — я украдкой посмотрела на Истребителей, сидящих по обеим сторонам от меня.

— Санеми до сих пор сложно смириться с тем, что я принял в наши ряды демона, Незуко. Представьте, каким ударом для него стало известие о том, что один из его товарищей тоже оказался демоном, пусть и частично. Но я уверен, что пройдет время, и он перестанет так болезненно относиться к этому. Но вы должны быть готовы к тому, что Санеми — не единственный из ребятишек, кто негативно настроен по отношению к демонам.

— Я понимаю, — я кивнула и тяжко вздохнула.

— Ая-сан, просто не забывайте, что рядом с вами есть люди, которым вы не безразличны и которые готовы помочь вам в трудную минуту, — продолжил мужчина, вновь мягко улыбнувшись.

Я знаю, он намекает на Мицури. И, может быть, Кёджуро и Танджиро… Камадо должен принять это известие нормально, ведь он не понаслышке знает о том, как здесь относятся к тем, кто связан с демонами. А вот мнение Столпа Пламени мне пока не известно.

— Хорошо, тогда на этом наше собрание закончено. Кёджуро, задержись ненадолго, пожалуйста. А вы, девочки, можете идти.

Я, Мицури и Шинобу встали, поклонились и вышли из зала. Думаю, теперь я, наконец, могу пойти в столовую. От этих переживаний кушать только сильнее захотелось.

***

На улице, прямо перед крыльцом поместья, расхаживал из стороны в сторону Столп Ветра, сжимая и разжимая кулаки. Он ждал, когда я выйду? Почему сам не вернулся на собрание? Завидев нас, он остановился и подошел ближе, буравя меня взглядом.

— Ты… — начал он, но в его голосе совсем не слышалась злость или агрессия, так что я удивилась.

— Шинадзугава-сан, может хватит уже? — попросила Мицури, осуждающе глядя на товарища.

— В самом деле, Шинадзугава-сан. Лучше бы сходил извинился перед Оякатой-сама за своё поведение, — добавила Шинобу.

— Цыц, — не глядя на них, он взял меня за руку и потянул куда-то за собой, — пошли, поговорить нужно.

Канроджи хотела остановить его, но я успела сказать, что все хорошо, я скоро приду, и попросила пока собрать мне что-нибудь для завтрака в столовой. Мне даже самой стало интересно, что хочет сказать мне Санеми.

Но он повел меня куда-то в лес. И мне стало страшно. Мало ли, что у него на уме? Вдруг он меня сейчас прибьет и спрячет где-нибудь в кустах. Мы шли по узкой тропинке, и я могла только смотреть ему в широкую спину, разглядывая изгибы иероглифа на его хаори.

— Куда мы идем? — решила уточнить я, понимая, что он меня даже не собирался отпускать.

— В мое додзё, — коротко ответил он, взглянув на меня из-за плеча. У него есть свое додзё? Правда?

Через несколько минут мы действительно вышли на нормальную дорогу, снова оказавшись где-то на территории между двух поместий. Перед нами возник ряд одноэтажных зданий, и мужчина повел меня в одно из них. Створки сёдзи были почему-то выломаны, так что внутрь мы вошли просто так.

Внутри додзё не представляло из себя ничего особенного, я такие много раз на картинках видела. Правда вид у всей мебели был очень потрепанный, как будто тут Мамай прошел!

— Я прихожу сюда, когда нужно провести тренировку с Истребителями или когда хочу выпустить пар, — ответил Санеми на мой немой вопрос.

— Похоже, ты очень часто приходишь сюда, чтобы выпустить пар, — хмыкнула я, взглядом указывая на огромные дыры в деревянных стенах.

— А, это после вчерашнего не убрали. Вернее, позавчерашнего, — объяснил он, наклонившись и прощупывая широкие щели в полу, которые точно появились там после чьих-то сильных ударов.

— А что было позавчера? — удивлённо спросила я. Ну, а откуда мне знать, если я вообще была далеко отсюда в компании демонов?

— …Не важно, — буркнул Шинадзугава и повернулся ко мне.

И чего он смотрит на меня? Молчит и смотрит, изучая взглядом. Так неловко. Он такой непостоянный, как тот же Аказа, например. Не знаешь, чего от них ожидать! Буквально полчаса назад он ругал меня на чем свет стоит, а тут вдруг стал спокоен.

— Знаешь, почему я ненавижу демонов? — неожиданно произнес он, вырывая меня из мыслей.

— Ну откуда мне об этом знать? — я сложила руки на груди и выжидающе посмотрела на него. Ясно же, что он хочет поделиться этим, просто, наверное, не знал, как подвести.

— Моя мать стала демоном, когда я был еще сопляком. И, прежде чем я смог ее остановить, она убила пятерых моих младших братьев и сестер. В живых остались только я и Генья. Мне пришлось убить маму, а Генья обвинил меня в этом, не осознавая, что если бы я этого не сделал, то она бы убила и его, и меня. Поэтому я оставил его и стал охотником на демонов. Я знаю, что мой брат вступил в организацию, чтобы разыскать меня, но я не хочу его видеть.

— Я видела его, — перебила я, — твоего брата. Знаешь, он, кажется, волнуется за тебя.

— Мне все равно. Я рассказал это к тому, чтобы ты поняла, что мной движет. Какая-то демоническая тварь обратила мою мать и лишила меня всего, что мне было дорого в этой жизни…