— А где Санеми? — спросил Убуяшики, понимая, что слишком уж тихо в округе.

— Мы отправили его в додзё, чтобы он не порушил тут все, — ответил Ренгоку. — Смею сказать, он больше всех нас переживает за Аю-сан.

— Он ведь самый первый прибежал в штаб и рассказал вам о случившемся, хотя была глубокая ночь, а мы отговаривали его, не хотели вас будить, — добавила девушка. — Ояката-сама, неужели мы ничего не можем сделать, чтобы помочь Ае-чан? Мы же не можем бросить ее!

— К сожалению, никто не знает даже приблизительного местонахождения Кибуцуджи, — с грустью произнёс мужчина. — Мне искренне жаль, но я не знаю, чем мы можем сейчас помочь Ае-сан. Нам остается только ждать, когда он выдаст себя…

***

Утро после похищения, тренировочное додзё Столпа Ветра.

Санеми злился. Злился так сильно, что Ренгоку пришлось лично сопроводить его в додзё, потому что тот начал крушить все на своем пути, забыв о том, что они уже вступили на территорию Оякаты-сама.

Шинадзугава нещадно рубил мечом все деревья, что росли вокруг здания, и бил голыми руками все, что под руку попадалось (правдивая тавтология). Его и так все Какуши и Истребители побаивались, а после того, как он ночью вернулся с задания, покалечив несколько мечников, охранявших покои Оякаты-сама, и все узнали причину такой агрессии, так все в округе буквально попрятались, стараясь не попадаться на пути у разбушевавшегося Столпа. Так что сейчас в радиусе нескольких метров от додзё никого не было.

— Блядские Луны! Гребаные демоны! Всех убью! Мокрого места не оставлю! Да как они посмели! — рыча, ругался Санеми, выпуская пар. Ему не нравилось, когда его пытались учить справляться с эмоциями. Ему эмоции не мешали. Даже наоборот, гнев делал его сильнее, подстегивал сражаться беспощадно.

Он найдет логово Мудзана. Найдет девчонку. И найдет ту ярковолосую мразь, которая посмела украсть ее, облапав своими грязными руками. Никто не смеет трогать то, на что он положил глаз.

***

Вечер после похищения, поместье Бабочки.

— Шинобу-сан! — Танджиро окликнул девушку, идущую по коридору.

— О, Танджиро-кун, что-то случилось? — спросила Столп Насекомых. Камадо и его друзей уже должны были выписать на днях, так как они стремительно шли на поправку. Восстановительные тренировки делали свое дело.

— Нет, — юноша покачал головой, — я хотел спросить, вы не знаете, с Аей-сан все хорошо? Она обещала прийти сегодня, но ее не было. Я волнуюсь.

— Ну что ты, Танджиро-кун, не переживай. Просто у Аи-сан появились неотложные дела, а она забыла предупредить об этом, — с дежурной улыбкой произнесла Кочо. — Она обязательно заглянет к тебе потом.

— Почему вы говорите неправду, Шинобу-сан? — Камадо серьёзно смотрел на девушку, ошарашив ее своим вопросом. Как он догадался? — Пожалуйста, ответьте честно. С Аей-сан что-то случилось, да?

— Танджиро… — Шинобу вздохнула и изменилась в лице, перестав улыбаться. — Да. Ее похитили. Мы пока не знаем, кто, но Ояката-сама предполагает, что это сделали по приказу Кибуцуджи Мудзана.

—Боже! — юноша широко раскрыл глаза от шока. — Я… могу чем-нибудь помочь? — героизм и чувство долга мгновенно проснулись в Истребителе. Ая-сан ведь не была мечницей и не умела сражаться. Как она сама рассказывала, ее всегда защищал кто-то из Столпов. А после встречи с Мудзаном даже опытные воины не выживали. Самому Танджиро просто повезло, хотя и его столкновение с прародителем демонов не обошлось без жертв.

— Не думаю. Возвращайся в свою палату, Танджиро-кун, ты еще не совсем здоров, — сказала, как отрезала, развернулась и пошла дальше по коридору, оставив юношу наедине со своими мыслями и волнениями.

Нельзя сказать, что Столп Насекомых сильно переживала из-за иностранки. Да, она неплохо сработалась с Ренгоку-саном и стала хорошей подругой для Мицури-чан, хотя вызывала какую-то непонятную агрессию со стороны Шинадзугавы-сана. Ояката-сама тоже возлагал большие надежды на девушку. Но в ее истории оставалось много неясностей. И, хотя Шинобу вела себя вполне приветливо с Аей-сан, она относилась к ней с подозрением.

Если иностранка сможет выжить после плена в логове Кибуцуджи, ей придется ответить на несколько вопросов, чтобы рассеять недоверие к себе.

***

POV Ая

Пространственная Крепость.

Бежать, бежать, бежать. Сердце бешено стучит, да и дыхание сбилось, но останавливаться нельзя. Даже не знаю, чего я сейчас хочу больше — найти выход или найти Мудзана и потребовать его ответить на мои вопросы. Хотя потребовать — это, конечно, громко сказано. Скорее, вежливо попросить, надеясь на остатки его благородства (демоны ведь тоже имеют понятие о чести?).

Обстановка вокруг меняется с каждым звуком бивы. Я еще тогда, когда только оказалась здесь, поняла, что та девушка с длинными черными волосами, которая сидела рядом с Мудзаном, способна менять пространство по своему желанию. И это сильно затрудняет мой побег. В любой из этих комнат, которые постоянно сменяют друг друга вокруг, я могу наткнуться на самого Кибуцуджи или на кого-то из его Лун. А еще за любой из дверей я могу найти выход, который, конечно же, никак не обозначен.

Сколько я здесь уже нахожусь? Час? Два? А сколько прошло времени после того, как меня похитили? Снаружи уже наступило утро? Тяжело ориентироваться во времени, когда вокруг нет ни одного, даже самого крохотного окошка.

Я как будто бегу по лабиринту, стены которого меняются в хаотичном порядке. Но я не смогу найти выход, если не буду заглядывать за двери. Рисково, но другого варианта у меня нет. Впереди как раз появился ряд темно-коричневых массивных дверей. Ну что ж, попытаю удачу и открою их. Надеюсь, там меня не будет ждать какой-нибудь неприятный сюрприз.

Осторожно и максимально бесшумно я приоткрыла одну из дверей, которая все-таки издала скрип, и заглянула внутрь. Помещение выглядит очень светлым, сильно контрастируя с комнатой Аказы, и просторным, хотя оно совсем не похоже на жилое. От самого входа тянутся деревянные помосты, которые возвышаются над голубой гладью искусственного водоема, где виднелись кувшинки в некоторых местах.

В самом центре, как раз на одном из помостов, кто-то сидел, чуть сгорбившись, и издавал противные чавкающие звуки. Вокруг него разлилась лужа чего-то буро-малинового, окрасившая светлое дерево. Судя по характерному запаху, это кровь. О… О нет. Я уже видела эту одежду. Это он, да?

— Кто тут у нас? — Доума полуобернулся ко мне. Весь его рот был испачкан кровью. — Ва-ай, Ая-чан! Как я рад, что ты решила меня навестить. Не удивлен, что ты так быстро сбежала от Аказы-доно, он ведь совсем не умеет вести себя с девушками, — тут он повернулся ко мне полностью, и я увидела, что в его руке была зажата… чья-то чужая кисть. Светлая кожа была полностью запачкана ярко-красной, липкой жидкостью. Если судить по размеру, она принадлежала либо ребенку, либо девушке.

Я молча таращилась на него, и один глаз у меня начал дергаться от увиденного — это точно. Просто смотреть на тела убитых людей — это одно, а смотреть на то, как их пожирают — совсем другое. Это более мерзко, более отвратительно и более тошнотворно. Поэтому, чтобы меня не вывернуло наизнанку, я быстренько захлопнула дверь перед собой и попыталась успокоиться. Нужно вдохнуть поглубже и задержать дыхание — действенный способ, чтобы унять неприятный позыв желудка. Все понятно, за этими дверями ничего хорошего ждать не стоит. Бежим дальше.

Наверное, это еще не самая омерзительная сцена, которую мне предстоит тут увидеть, так что я должна быть готова ко всему. Пока я не выберусь, мне нельзя поддаваться панике. Хотя как тут справиться с эмоциями, когда вокруг происходит такая чертовщина?

Моя дорога проходила нормально до той поры, пока я не наткнулась на развилку. И куда теперь: налево или направо? Когда не можешь решить самостоятельно, можно прибегнуть к помощи чего? Правильно — считалочки!

— На златом крыльце сидели: царь, царевич, — начала я, переводя палец то на левый коридор, то на правый, — король-Ой! — совершенно неожиданно левый проход стал закрытым из-за резко появившейся стены, которая выросла буквально из ниоткуда. — Ну ладно, направо, так направо.