Наша героиня испугалась и захлопала глазами, глядя на собеседника. Неужели он правда чувствовал себя виноватым? Но это же глупо! Она сама подставилась под удар, к тому же, Аказа тоже приложил свою полосатую руку к тому, чтобы отправить её на больничную койку, да и потом, что бы Кёджуро вообще мог сделать? Он бы просто не смог остановиться! Нет, нет, нет, это всё неправильно.

— Я сама виновата в случившемся, и Вы ни в коем случае не должны винить себя за это, Ренгоку-сан, — серьёзно заявила девушка.

— Но ведь… — парень хотел заспорить, однако Марина прервала его:

— Никаких «но». Пожалуйста, давайте не будем возвращаться к этому разговору. Что было, то было. И потом, не Вы ли мне говорили, что прошлое должно оставаться в прошлом? — она лукаво улыбнулась. Кёджуро вдруг рассмеялся.

— Действительно, я так и сказал! — он выдохнул с открытым ртом. — Ваше великодушие не знает границ, Марина. Вы правы, не стоит вспоминать то, что неприятно.

Некоторое время они сидели, молча глядя на сад Руки. Где-то вдали раздавалось пение птиц, ветер колыхал водную гладь, из-за чего по ней шли круги, листва шелестела, и цветы качали своими разноцветными бутонами, словно соглашаясь с ранее сказанным.

— Мне кажется, — вдруг произнёс Кёджуро, нарушив тишину, — что Вы слишком много на себя берёте.

— То есть? — не поняла наша героиня.

— Вы хотите помочь всем, но это ведь невозможно. Невозможно спасти всех, как бы сильно этого не хотелось. Даже мы, Истребители, это понимаем.

Несколько мгновений Марина удивлённо разглядывала собеседника, который продолжал смотреть куда-то в глубь сада.

«Смотри-ка, какой проницательный, — Купидон хмыкнул. — Видишь, девчуль, даже он это понимает! Нет, у тебя всё шило в одном месте мешается…»

— Наверное, Вы правы, — сказала вслух его подопечная. — Да, я действительно хочу спасти всех, кого только возможно. Ведь не просто же так… мне достались мои способности предвидения.

— Но Вы ведь уже используете их! — возразил Ренгоку. Его голос прозвучал достаточно громко, и Марина вздрогнула от неожиданности. — Вы так много сделали для нас всех, для меня лично! Мы в неоплатном долгу перед Вами!

Она смотрела на него, глупо хлопая глазами.

— Ну… я… — она не знала, что сказать. Ей было очень приятно слышать это, правда. И хотя она на самом деле заслужила похвалу в свой адрес, не могла не смутиться. Ведь её благодарил не кто-нибудь, а сам Кёджуро! Чего ещё надо для счастья?

— Вообще, я до сих пор удивляюсь Вашему появлению, Марина, — произнёс Столп. — Вы так внезапно появились, но так вовремя! Возможно, я переступлю черту, если спрошу, но… — его улыбка стала немного неуверенной, однако он наконец посмотрел на нашу героиню. — Какой была Ваша жизнь до того, как Вы очнулись в том лесу? Вы помните хоть что-нибудь?

Марина слабо улыбнулась и подняла взгляд на небо. Стало холодать. Скоро вечер.

На самом деле, ей очень бы хотелось поговорить с Кёджуро вот так, по душам. Рассказать ему о том, как она живёт… обычно. О своих неудачах с парнями, о лучшей подруге, о весёлых одногруппниках, без которых она слабо представляет себе пребывание в университете. Об интересной учёбе, о нелюбимой преподавательнице. О собаке, что живёт у родителей, и о своей кошке.

«Ты ведь можешь поделиться этим с ним, — произнёс Купидон. — Просто видоизмени информацию, подгони её под рамки этого мира. И не сильно углубляйся, всё-таки у тебя что-то типа амнезия по легенде».

Эта идея понравилась Марине.

— Если честно, — начала она, — я начала вспоминать кое-что. Наверное, это связано с тем, что я пролежала несколько дней без сознания.

— Вы расскажете мне? — глаза Ренгоку загорелись неподдельным любопытством.

— Если Вам интересно.

— Я с удовольствием послушаю. Ведь Вы знаете о нас всех так много, а мы о Вас — почти ничего.

Это была чистая правда. Тогда Марина улыбнулась, вдохнула побольше воздуха и начала с энтузиазмом рассказывать всё, что она якобы вспомнила, тщательно подбирая информацию. За разговором она даже не заметила, как наступил вечер. Солнце начало садиться за горизонт.

— Наверное, мне уже пора возвращаться в Поместье Бабочки, — с толикой грусти произнесла Марина. — Кочо-сан будет волноваться.

— А, может, останетесь у нас? — внезапно предложил Кёджуро.

— У вас? — недоверчиво переспросила наша героиня.

— Ну да! Поместье большое, мы постелим Вам в гостевой комнате. Поужинаете с нами! Думаю, отец и брат будут рады, если Вы погостите у нас ещё! Вы им понравились, правда. Особенно Сенджуро. У него ведь совсем нет друзей, поэтому…

Марина вздохнула и почесала себе по щеке.

— Я не знаю… Мне как-то неудобно…

— Всё в порядке! Я отправлю Кочо записку с вороном Уз, а завтра отведу Вас обратно в поместье Бабочки! Я пойду спрошу у Сенджуро, когда ужин. Подождите здесь, ладно? Атмосфера сада нашей матушки успокаивает и помогает зажить духовным ранам! Надеюсь, это поможет Вам хоть немного справиться с тоской по Вашему родному дому!

Собеседница улыбнулась и кивнула, а затем полностью развернулась лицом к саду. Кёджуро вышел из комнаты и аккуратно прикрыл за собой фусума. В коридоре он столкнулся с отцом. Некоторое время Ренгоку молча смотрели друг на друга, пока Шинджуро наконец не заговорил:

— Знаешь, она напоминает мне твою мать, — произнёс он. — Не внешне, не манерами, но её самоотверженностью и желанием помочь другим. Рука была такой же… всепрощающей.

— Полагаю, что так и есть, — Кёджуро кивнул, соглашаясь.

— Наверное, Марина могла бы стать для тебя хорошей женой. Она ведь тебе нравится? — старший сын вдруг смутился, но не подал виду. — Можешь не стесняться, я и так это вижу.

— Марина чудесная девушка! — отреагировал парень. — Но, боюсь, мы не можем быть вместе. Я знаю, что её сердце занято другим человеком!

— Вот как? — хозяин дома презрительно фыркнул — И поэтому ты планируешь отступить? Неужели твой соперник лучше, чем ты?

— Не мне об этом судить, отец, — серьёзно, но с улыбкой ответил Кёджуро. Шинджуро пожал плечами.

— Что ж, дело твоё.

Больше отец сыну ничего по этому поводу не сказал.

***

После завтрака в компании семьи Ренгоку Марина и Кёджуро отправились обратно в поместье Бабочки. Путь должен был занять чуть больше времени, чем до штаба. Они шли, мило беседуя и купаясь в лучах утреннего солнца. Наша героиня чувствовала себя отдохнувшей, бодрой и счастливой. Даже Купидон про себя отмечал, что моральное состояние его подопечной улучшилось. Компания Огонька и его семейки пошла ей на пользу.

На перекрёстке дорог, которые вели к штабу и к поместью, они столкнулись с Санеми. Тот был искренне удивлён тому, что встретил этих двоих вместе. Однако удивление на его шрамированном лице очень быстро сменилось каким-то недовольством.

— Доброе утро, Шинадзугава! — поприветствовал его Ренгоку, когда они подошли близко к нему.

Санеми фыркнул, сложив руки на груди.

— Здоровее видали, — затем перевёл взгляд на нашу героиню и спросил: — Я тебя искал, знаешь ли, а Кочо сказала, что ты как после собрания ушла, так в поместье не возвращалась. Я уж грешным делом подумал, не закопали ли тебя Какуши где-нибудь в лесу?

— Так мило, что ты волновался за меня, Шинадзугава-сан, — ядовито ответила Марина, ухмыляясь.

Санеми скривился, словно увидел что-то нелицеприятное.

— Не улыбайся, а то кажется, что у тебя лицевой нерв защемило, — он усмехнулся, когда наша героиня обиженно надулась и показала ему язык. — Так где ты шлялась?

— Была в гостях в поместье Ренгоку, а что? — с вызовом спросила девушка.

— Вот как? — собеседник прищурился, бросив острый взгляд на товарища, который, сказать по правде, совсем не обрадовался завязавшемуся спору двух своих друзей. — Что, и ночевала у него тоже?

— Да, ночевала. А ты что, ревнуешь, Шинадзугава-сан? — Марина театрально ахнула, прижав ладонь к груди.

— Тебя-то? — он презрительно фыркнул. — Да я буду только рад, если ты перекинешься на кого-нибудь другого и перестанешь ебать мне мозги!