Звонкий детский смех вывел молодого человека из состояния задумчивости: Наруто подкидывал сынишку к потолку. Малышка Химавари в это время схватилась за отцову ногу и всячески давала понять, что тоже хочет повеселиться.

— Не надо, Хима-чан, — мягко сказала Хината, — не мешай папе…

Куноичи была занята, накрывая на стол, так что не имела возможности отвлечь ребенка.

— Не беспокойся, сестрица Хината, я с ней поиграю, — Конохамару вскочил со своего места и, подхватив с пола игрушечную деревянную собачку, принялся завлекать ею девочку.

Химавари не сразу согласилась променять перспективу полетать под потолком на хорошо знакомую игрушку, но собачка вдруг принялась в руках Конохамару выполнять разные трюки, и это зрелище в конце концов захватило внимание малышки. Подбежав, Хима-чан схватила игрушку и замахала ей в воздухе, пытаясь повторить увиденное, но стукнула себя по свободной ручке и расплакалась.

— Ой-ой, бедненькая, — сразу же принялся ее жалеть Конохамару.

Хината, которая расставляла посуду на столе и одновременно наблюдала за происходящим, ободряюще улыбнулась молодому джонину, давая понять, что ничего страшного не произошло. Почувствовав себя уверенней, он предложил девочке подуть на ее ручку. Та согласилась.

— Ну как, не болит? — подув хорошенько на «рану», спросил Конохамару.

Малышка снова протянула ему ручку и подняла на него полные слез глаза. Губки ее все еще кривились от плача, так что, похоже, проведенные лечебные процедуры оказались недостаточными.

— Ладно, придумаем что-нибудь еще… Может быть, перевяжем ручку?

Молодой человек достал из левого верхнего кармана своего жилета шелковую розовую ленточку и завязал ее бантиком на детском запястье. Химавари просияла и побежала показывать свое украшение маме.

— Ой, как красиво, — улыбнулась Хината. — Давай скажем дяде Конохамару большое спасибо…

В этот момент в дверь постучали. Наруто отправился встречать гостя, и через пару минут в комнату вошла Ханаби. Она замерла на пороге, нечаянно встретившись взглядом с Конохамару, так что Наруто, шедшему следом за ней, тоже пришлось остановиться.

— Проходи же, сестренка, мы как раз собираемся ужинать.

— Привет, — тихо сказала девушка.

К счастью, Конохамару не пришлось отвечать, так как с Ханаби заговорила старшая сестра, повторяя приглашение к ужину. Было очень невежливо отказываться, но еще менее вежливо было бы просидеть всю трапезу перед множеством блюд, приготовленных Хинатой с любовью, и не отведать ни одно из них, а Ханаби знала наверняка, что любая еда ей сейчас поперек горла встанет.

— Я совсем не хочу есть, — пролепетала она не слишком убедительно. — Плохо чувствую себя, приболела, наверное… Зашла на минутку, передать благодарность от отца за то, что вы пришли вчера к нам. Мы будем рады видеть вас в субботу, с самого утра.

Пропустив Наруто в комнату, Ханаби, кланяясь, попятилась в коридор, а затем убежала. Хината с беспокойством смотрела ей вслед. Переведя взгляд на Конохамару, она заметила на его лице следы тревоги и вздохнула про себя. Что произошло между молодыми людьми, которые всегда, сколько она помнит, были не разлей вода и радовались обществу друг друга?

— Боруто, Хима-чан, пойдемте умоемся перед ужином.

Перед тем, как вымыть руки дочери, Хината развязала ленточку и, разгладив ее, положила на стол. Она было отвела глаза, но в последний момент заметила выведенные краской иероглифы, складывавшиеся в слово «красота». Вдруг в голове подобно молнии промелькнуло воспоминание четырехлетней давности…

Ханаби помогала старшей сестре готовиться к свадьбе. Сидя у окна, она разрисовывала ленты и не могла выбрать цвет для своего кимоно. Затем, подняв обе ленты, она помахала ими в воздухе и сказала, что это хорошая примета. Одна лента, светло-золотистая, была с надписью «верность», а другая, розовая — с надписью «красота».

Лента, приносящая Конохамару удачу… Конечно, это могла быть только ленточка Ханаби!

Взволнованная своим открытием, Хината поспешила обратно в комнату.

— Братец Конохамару, мне очень неловко, но могу я попросить тебя догнать Ханаби и отдать ей кое-что? Это важно, пока я не забыла…

— Правда? — вмешался Наруто. — Так может я клона отправлю, еда же осты…

Прославленный шиноби умолк под взглядом супруги. Когда Хината так смотрела на него, это означало, что лучше помолчать.

— Поможешь, братец?

— Конечно, — молодой человек с готовностью вскочил на ноги. Он и сам бы побежал догонять Ханаби, если бы не боялся обидеть хозяев дома. Неужели она и правда заболела?.. — А что передать?

— Вот это, — Хината протянула ему небольшую книжку, похожую на блокнот. — Тут мои рецепты мисо, Ханаби как-то спрашивала.

Конохамару не мог припомнить, чтобы его подруга когда-нибудь загоралась желанием готовить сложные блюда, но больше верил сестрице, чем себе самому.

Он нагнал ее на середине пути между домом Наруто и кварталом Хьюга и позвал по имени. Ханаби обернулась и остановилась посередине широкой улицы. Этот мартовский день был ясным, безветренным, но уже начали сгущаться сумерки и воздух заметно посвежел. Желающих прогуляться было достаточно, но молодые люди никого не замечали вокруг.

— Как ты себя чувствуешь, Ханаби?

— Хорошо, — ответила девушка, глядя в глаза Конохамару и совершенно забывая, что должна притворяться больной.

Джонин немного растерялся.

— Сестрица Хината просила передать тебе это, — он протянул куноичи книгу.

— Что это? — удивилась Ханаби.

— Рецепты мисо.

Так как ответ Конохамару нисколько не прояснил ситуацию, куноичи взяла книжку в руки и в растерянности принялась ее просматривать. Было до ужаса неловко стоять вот так друг напротив друга. Ханаби чувствовала, что сильно покраснела, и хотела убежать, но не могла больше позволить себе ни единого грубого поступка на глазах у человека, чьим мнением дорожила больше всего.

Конохамару смотрел только на ее лицо и видел печальные ясные глаза под опущенными ресницами, нежный румянец на щеках и розовые губы, сначала чуть раскрывшиеся от удивления, а теперь плотно сомкнутые. Сердце так сильно билось в груди, что хотелось сжать его рукой, чтобы заставить угомониться.

Книжка раскрылась сама собой на рецепте мисо с кореньями и травами, и здесь же между страниц была заложена розовая лента с надписью «красота». Ханаби уставилась на нее с удивлением. Точно такую же ленту девушка видела в руках у Конохамару вчера вечером, только не успела заметить на ней иероглифов, так как он быстро спрятал свое сокровище.

Но это была ее лента….

— Конохамару-кун… — куноичи захлопнула книжку, но все еще не поднимала глаз. — Ты сказал вчера, если я дотронусь до тебя без разрешения, ты будешь считать меня своей…

— Да.

Ханаби сделала шаг вперед и протянула свободную руку. Ее пальчики коснулись руки Конохамару и она, как ребенок, сжала его указательный и средний палец в своем кулачке, а затем подняла на него лучистые глаза. Молодой джонин заворожено смотрел в них, а на щеках его в это время загорался румянец.

— Ханаби, — произнес он тихо, — давай найдем место, где сможем поговорить…

Куноичи вела его за собой, придерживая за рукав, пока они не оказались на дальней тренировочной площадке, окруженной вязами. Сумерки уже сгустились, в этом месте горел один-единственный фонарь, и то выхватывая лишь участок в самой середине. Молодые люди остановились под сенью большого дерева, так что их силуэты практически растворились в густой тени. Ханаби успела бросить лишь один взгляд на своего спутника, прежде чем он обнял ее за талию, привлек к себе и поцеловал.

Конохамару долго не отпускал ее. Даже оторвавшись от нежных губ Ханаби, он лишь крепче прижал ее к себе, впрочем, девушка и не пыталась вырываться: так хорошо ей было в его объятиях. И было бы еще лучше, если бы не жесткий жилет джонина… Куноичи прижалась щекой к плечу Конохамару и даже закрыла глаза. В этот момент для нее ничего больше не существовало на всем белом свете.