— Это… знакомое место, — произнес наконец Конохамару. — Ханаби, неужели та самая площадка?
— Ага, — не открывая глаз, ответила девушка.
— Где я вел свою команду в атаку на грозного противника?
— Ну да.
— А это дерево, к которому ты меня отшвырнула?
Ханаби подняла голову и посмотрела на вяз, под ветвями которого они стояли.
— Похоже, оно и есть.
— Если бы мы только могли знать тогда…
— Что было бы? — спросила куноичи, глядя на Конохамару снизу вверх.
Но она была такой красивой, что он не ответил, только наклонился и поцеловал ее снова.
Когда световой день увеличился, а ночи сделались не такими темными, влюбленным пришлось подыскать себе другое место для свиданий. В получасе пути быстрым ходом от Главных ворот Конохамару нашел лужайку на берегу реки, с одной стороны закрытую от любопытных глаз травянистым всхолмьем, а с другой — плакучими ивами.
Одним не слишком жарким летним днем он привел сюда Ханаби, усадил ее, предварительно расстелив плащ, и устроился рядом.
— Я все слышала вчера, — тихо произнесла куноичи. — Значит, Шестой наконец одобрил твое назначение в АНБУ?
Конохамару с беспокойством и нежностью взглянул на девушку.
— Слышала? Я хотел, чтобы ты узнала от меня. Сейчас хотел сказать.
Но Ханаби была рада, что получила целую ночь на обдумывание этой новости, так что, поплакав и погрустив, сегодня она уже держала себя в руках.
— Все в порядке, ты ведь давно этого ждал.
— Теперь видеться будем редко… Но я не собираюсь служить дольше двух-трех лет! Мне нужен лишь опыт и доказательство собственных способностей.
— Я понимаю… Ты ведь мечтаешь стать Хокаге.
— Да, это правда: я всегда мечтал стать Хокаге. Но, Ханаби… потом у меня появилась вторая мечта — это ты, — Конохамару взял девушку за руку и с волнением посмотрел ей в глаза. — Ты — моя единственная сбывшаяся мечта, и я хочу, чтобы она продолжала сбываться… всегда.
Куноичи порозовела под его горящим взглядом, потом потянулась к его уху и прошептала едва слышно:
— Я люблю тебя… И так боюсь за тебя…
Конохамару обнял ее и крепко прижал к себе.
— Не бойся, просто верь в меня: я со всем справлюсь. Ты же признаешь мою силу?
— Конечно… Ты очень сильный.
Ханаби этого не видела, так как положила голову ему на плечо, но лицо Конохамару расплылось в довольной улыбке.
В день, когда Конохамару покинул Деревню ради своей первой секретной миссии, куноичи не находила себе места и бродила по дому в тоске и отчаянии. Ей нужно было как-то привыкать провожать его и ждать его возвращения с надеждой на безмятежное будущее.
Тяжело вздыхая, она вышла на энгаву и, хотя моросил дождь, решила раскопать свой тайник с предсказанием возле колодца. Дрожащими руками она взялась за походную лопатку и откинула первые горсти земли. Среди спрятанных ею предсказаний были не только хорошие, но и те, которые можно было толковать двояко, и сейчас она боялась, что найдет одно из них и ее страхи умножатся.
Достав из земли колокольчик, Ханаби быстро отерла его и чуть разогнула створки, доставая кусочек шелка. Развернув его, она прочитала: «Я люблю тебя».
«Когда ты успел, Конохамару?» — подумала она, улыбаясь сквозь выступившие слезы. Засыпав ямку возле колодца, куноичи раскопала следующую с другой его стороны и достала еще один колокольчик. Развернув его дрожащей рукой, она прочитала снова: «Я люблю тебя», — заплакала и засмеялась.
Сколько бы предсказаний ни пыталась откопать Ханаби в тот день, каждый раз она находила признания Конохамару. Куноичи даже представить не могла, как он сумел отыскать их все. Сидя на энгаве под начинающимся дождем, с руками, измазанными землей, и двенадцатью признаниями на шелке, Ханаби, несмотря на все переживания, чувствовала себя счастливой.
— Спасибо тебе, Конохамару. Пожалуйста, скорее возвращайся домой…
