— Больно? — поинтересовался медик, хотя и так понимал, что травма серьёзная и боль естественна.
— А-а-а-а-у-у-у-у! — скрипя дентопластинами, выдавил из себя бот.
Медик продолжал осмотр повреждений мехлинга, одновременно выслушивая рассказ недалеко сидящего Балкхэда, которому аккуратно обрабатывала порезы и царапины Арси. Одним аудио слушая историю их с Арджампером приключения, врач то и дело переключал сканер на отдельные части тела молодого бота, всё спрашивая его: «Болит?». Тот лишь отвечал сдавленными вздохами и чем-то вроде всхлипов, когда медик касался особо чувствительного участка брони.
Пока рассказ продолжался, Рэтчет поднимался всё выше и выше по поврежденным участкам тела автобота. Тому хорошо влетело: разбитый фейсплейт, повреждённый аудиодатчик, куча вмятин и царапин на броне плюс подвёрнутая ступня ноги. Когда Балкхэд начал оповещать всех присутствующих о том, как их храбрый малый бросился ему на помощь, не имея при себе никакого оружия, выражение фейсплейта Рэтчета резко изменилось. Из сосредоточенного положения оно перешло в нахмуренное и явно недовольное.
— Здесь больно? — произнёс док, легонько постукивая по «подножию» слухового модуля.
Арджампер, издав невнятный звук, чуть кивнул, прищурив свою оптику.
— А так? — продолжил медик, все так же стуча пальцем по самому треснувшему модулю.
Арджи, чуть сжавшись от неприятных колющих ощущений, отдающихся где-то в глубине его процессора, еле заметно кивнул.
— А ТАК?! — сдвинув надлинзовые щитки и резко изменив выражение фейсплейта, выкрикнул медбот, со всего маху давая сидящему на платформе боту отменную затрещину, чем вызвал море негодования у собравшихся товарищей.
— Ай, Рэтчет! Ну что ты делаешь? — виновато состроив «милое личико» и почёсывая место ушиба, только что нанесенного жёсткой рукой, пролепетал светло-фиолетовый бот, поглядывая исподлобья на врача.
— А то! — срываясь на сидящего перед ним мехлинга и разом закипая, медик начал бросаться обвинениями в сторону озадаченного Арджи. — Тебе что было сказано?
— Что? — всё так же виновато строя «мордочку» и смотря на Рэтчета провинившимся взглядом, лепетал бот.
— Тебе было велено ЗДРАВО оценивать ситуацию и прислушиваться к старшим! А ты что сделал?!
— Ну… я… я… я же не мог просто наблюдать за тем как Балка… как Балка… — стараясь отвести свой взгляд от сурового взора наставника, Арджи, запинаясь, замялся. — Как Балкхэд жертвует собой.
— Как раз мог! — выпалил разгорячённый медик. — В иной ситуации, когда ты был бы опытным воином или хотя бы имел при себе пушку, ты, Арджампер, мог бы без колебаний вступить в драку! Но и то сначала подумав о вытекающих из твоего поступка последствиях! А ты, даже не поразмыслив, ринулся в бой! БЕЗ ОРУЖИЯ! Ты что, решил, что с ними справишься, да?! Эти солдаты — опытные воины, а ТЫ — новичок! Я думал, что ты более ответственный!
— Рэтчет… про… прости… — опустив виновато голову, прошептал разбитый вдребезги такой сокрушительной нотацией бот.
Рэтчет понемногу унял пыл, изменив вновь выражение фейсплейта. Его частые вспышки праведности не всегда оканчивались пониманием со стороны объекта выговора. И сейчас он сам был раздавлен собственной же речью. Смотря на поникшего мехлинга, медик стал осознавать, что, наверное, он чуток перегнул палку. Арджи был совершенно не безответственный, даже наоборот, он был чересчур аккуратен во многих вещах, а эта стычка научила его серьёзности и вниманию. Постояв пару минут в отсеке, наполненном гробовой тишиной, Рэтчет, сделав шаг навстречу к Арджи, приобнял юнглинга за плечи, успокаивая его расшатавшиеся от такого крика нервы.
— Арджи… — начал тихо мед бот. — Ты прости… Я вспылил… Зря.
— Да ничего, — был слышен тихий ответ. — Я тоже хорош.
— Нет, ты всё-таки молодец, — медик, слегка улыбнувшись, похвалил паренька, понимая, что тот попал в такую ситуацию только потому, что ему не хватает опыта. А его нужно приобретать. И тут криками и упрёками за проделанные ошибки ни капельки ни поможешь.
====== Глава 18. В медбэе ======
После того, как Балкхэд и Арджампер вернулись на базу после урока освоения непослушной т-шестерни малыша и стычки с отрядом вехиконов, Рэтчет, заделав неглубокие раны и царапины на броне рекера, занялся лечением истерзанного Арджи. Побывав в своём первом бою, парень как бы прошёл обряд боевого крещения, становясь поистине полноправным членом команда Прайма.
Яркий свет, льющийся со всех сторон, заставлял мехлинга, который уже после этого перестал считаться новичком, щуриться и закрывать оптику от попадания слепящих лучей. Расположившись рядом с безмятежно лежащим на озарённой светом платформе Арджампером, медик, присев как можно ближе к разломанному аудиосенсору, приступил к своим непосредственным обязанностям как врач. Треснувший модуль скрипел, издавая слышимые через наружную мембрану шипящие звуки разрядов тока. Осторожно вскрыв разломанный корпус, медик с осторожностью — как бы ещё больше не навредить и без того страдающему парню, хоть тот и не показывал своего мучения от каждой вспышки искр на повреждённых проводках — заглянул поглубже внутрь, осматривая каждый сантиметр повреждённого датчика. Проводки внутри камеры были сильно спутаны и местами разорваны или серьёзно повреждены, нуждаясь в срочном ремонте. Медик неутешительно вздохнул, понимая, что работы будет немало, и притом серьёзной — как бы не лишить мехлинга наполовину слуха.
Состроив сосредоточенную гримасу, Рэтчет, нащупав вслепую рукой нужный ему инструмент, похожий по форме на отвёртку, с максимальной осторожностью приступил непосредственно к работе. Он легонько прощупывал тестером все критические места, проверяя работоспособность слуховых систем меха. Арджи же, сохраняя полную непоколебимость духа, молча лежал на ремплатформе, создавая идеальную обстановку для действий Рэтчета.
Левым датчиком мехлинг почти ничего не слышал — только «белый шум» и глухие звуки вперемешку с отдающимися резкой болью помехами. При каждом неловком движении или случайном задевании повреждённых частей линии в голове у Арджи проносилась разрушающая волна сильных сбоев и скрежещущих помех, от которых складывалось такое ощущение, что процессор сейчас вот-вот взорвётся, не выдержав давления на область, ответственную за обработку звуков. Но мехлинг, не издавая ни звука, собрав волю в кулак, молча терпел разрушающую боль, время от времени достававшую прямо до процессора. Он не хотел беспокоить или отвлекать Рэтчета и поэтому, сжав кулаки, претерпевал свои мучения, надеясь на скорое завершение операции. А медик сосредоточенно работал, стараясь делать всё экономно и правильно: заменяя повреждённые проводки на новые, сплавляя разделённые части и посильнее закрепляя ослабевшие от мощного удара болты, которые, раскрутившись, торчали то тут, то там, мешая наладить канал связи.
Прошло около получаса, когда Рэтчет облегчённо выдохнул, смахивая со лба выступивший от напряжения хладагент, оповещая этим о завершении починки слухового модуля. Закрепив совсем новенькой блокираторной крышкой сплетённые между собой внутри аппарата проводки и тем самым закрывая починенный механизм светло-фиолетового меха, медик приступил к следующей починке — повреждённой конечности Арджампера.
Изумлённый столь профессиональными хирургическими навыками Рэтчета, мехлинг, который даже не заметил, когда невыносимая боль в левом аудиосенсоре утихла, бросил поражённый взгляд на устроившегося в его ногах врача, присматривающегося, сосредоточенно приложив руку к подбородку, к повреждённой ступне, оценивая степень ущерба. Дела были, можно сказать, были не в самом хорошем расположении. Арджи весьма неловко упал и серьёзно подвернул ступню. Металл опорных стоек был искорёжен и изогнут в ложном направлении, что причиняло весомые страдания боту. Нервный проводник был порван и искрился замысловатым свечением проводков, из капилляров энергоновой системы по капельке сочился ярко-ясней окраски энергон, стекая по телу и капая на озарённую ослепительным светом платформу. Сама же стопа «гуляла» туда-сюда, не имея твёрдой фиксации стальными стойками.
