– Они выезжают на места преступлений. Проводят расследование…

– Почему полиция не расследует?

– Видимо, это какие-то особенные дела.

– В чем особенные?

– Я не знаю, – Лиза покачала головой и замкнула круг: – Наверное, требующие дополнительной экспертизы.

Илия покачал головой. Он понимал, что должен остановиться, но не мог. Может быть, он просто хотел еще немного побыть с Лизой наедине.

– Что, если я тебе скажу, что практически все дела, которые я вижу в архиве, шиты белыми нитками? Они не нуждаются ни в какой «дополнительной экспертизе». Улики прямо указывают на обвиняемого. И его оправдывают в большинстве случаев.

– Это звучит как абсурд. Никто не будет создавать государственный орган с целью оправдания преступников. Я понимаю, что не все виноватые получают наказание, особенно если они богаты и влиятельны. Но не будет же этим заниматься специальная организация.

– Но занимается. И мы с тобой в ней работаем.

– Такого не может быть, – не согласилась Лиза. – Бессмыслица.

– Смысл наверняка есть. Просто от нас скрывают какую-то тайну. Я тебе больше скажу. Обвиняемые не попадают под обычные суды. Их дела полностью ведет СЛ, включая вынесение вердикта. Если вердикт оправдательный, дела подчищаются, документы частично изымаются, пишется заключение, максимально отводящее вину. Например, убийство выдается за несчастный случай.

– Это звучит крайне странно. У меня нет идей, зачем кому-то понадобилось такое делать. Ты уверен, что правильно все понял?

– В делах куча упорно игнорирующихся несостыковок. Слишком много, чтобы отнести на счет непрофессионализма ведших следствие. Как это еще толковать? – рассказывая обо всем, Илия почувствовал, что у него ускоряется пульс. Он подписывал бумаги о неразглашении информации и знал, что в случае несоблюдения ему грозит уголовный срок. Раньше осознание вероятных последствий гасило его желание поделиться наблюдениями с коллегами. Однако с Лизой он поддался иррациональному и безрассудному чувству, будто с ней ему можно обсуждать что угодно. Это было неумно. В сущности, он ничего не знал о ней, кроме того, что она очень привлекательная девушка, рядом с которой он не может дышать ровно.

– Например, какие несостыковки? – как и он, Лиза перешла на шепот.

– Да вот, например, – Илия порылся в папках на столе. – Две школьницы после учебы пошли погулять на озеро Ржавое в городке Риндарин. Одна утонула. Заключение – несчастный случай вследствие алкогольного опьянения. Причем оправданная – дочь портнихи. Явно не попадает под категорию богатых и влиятельных.

– На первый взгляд, ничего необычного.

– А после второго и третьего уже глазам своим не веришь. Начнем с самого невероятного. Моя прабабушка жила в этом городке. Озеро Ржавое, может быть, когда-то и было озером, но от озера остались только название и котловина, наполняющаяся водой при таянии снега и дождях. В детстве моя мать, приезжая к бабушке, играла там в кораблики.

– Пьяный может и в луже утонуть.

– Здесь тоже есть настораживающий момент. Сложно сказать, насколько пьяна была утонувшая. В деле ссылаются на гемоделюцию, мешающую установить степень опьянения, хотя факт употребления алкоголя признан доказанным.

– Что такое гемоделюция?

– Разведение крови водой. Это якобы делает невозможным определение точной концентрации алкоголя в крови на момент утопления. Я не знаю, так ли это на самом деле. Я не судебный медик. Но! Вторая девочка, поначалу сбежавшая с места происшествия, через несколько часов позвонила в полицию и сообщила о несчастном случае. Тем же вечером ее кровь тоже протестировали на алкоголь, установив, что его количество практически на нулевой отметке. Если немного посчитать и учесть, что все случилось в середине дня, она едва ли выпила больше бутылки пива.

– То есть что, получается, она, практически трезвая, стояла и смотрела, как ее пьяная подруга тонет в луже?

– Не просто стояла и смотрела. Посмотри на это, – Илия вытянул из папки несколько фотографий.

Лиза, не дрогнув, поднесла фотографии к лицу. Стройное подростковое тело, вытянутое на берегу. Затем оно же, обнаженное, на секционном столе, животом вниз.

– Видишь эти пятна на задней поверхности шеи? Вот, нашел отдельный снимок.

Лиза задумчиво прищурилась.

– Как будто бы синяки. Качество фотографии не позволяет сказать наверняка.

– Хорошее качество для тех времен. Да, это синяки. Ее держали за шею.

Ориентируясь на расположение пятен на фотографии, Лиза положила пальцы себе на бедро и сжала.

– Да, ты прав. Что они пишут об этом в деле?

– Ничего не пишут. Хотя, может, и писали. Там вымараны целые фрагменты. И страницы вырваны.

– Все-таки всему этому может быть какое-то удовлетворительное объяснение. Например, синяки она могла получить до утопления.

Илия передал ей следующий снимок – лицо крупно. На черно-белой фотографии ссадины на лице утопленницы походили на мазки грязи.

– Нос сломан, царапины. Со сломанным носом она бы точно не решила прогуляться с подругой и выпить пива.

Лиза выглядела потрясенной.

– Как они могли спустить такое? Может быть, у них был другой подозреваемый?

– Если и был, они забыли его упомянуть.

– Сколько лет прошло с инцидента?

– Тридцать семь. Девочкам было по четырнадцать лет.

– То есть наша вероятная убийца почти наверняка жива… Знаешь, мы могли бы просто расспросить ее.

– Ты серьезно?

– Ну а что? – Лиза склонила голову набок. – Я не смогу перестать об этом думать, пока не разберусь, что произошло. А ты?

– Я тоже, – сознался Илия. – Но ты же понимаешь, какими последствиями может быть чревато наше любопытство?

– А кто кого сдаст? Ты меня или я тебя? – Лиза насмешливо посмотрела ему в глаза.

На это Илии было нечего возразить.

– Где этот Риндарин?

– Часов шесть на машине.

– Ты водишь?

– Да. У меня нет машины. Но я могу попросить машину у матери, – язык Илии принимал решения сам, не советуясь со здравым смыслом.

– Вот видишь, как все просто. Завтра суббота, выходной. Мы могли бы встретиться, например, в семь утра, и отправиться в путь. Только не забудь захватить папку с делом, уходя сегодня с работы. Сунь сзади за пояс джинсов и опусти футболку. Никто и не заметит. Даже если нам не удастся разобраться, у нас получится интересное приключение, – глаза Лизы наполнились таинственным блеском. – Представляешь, целые выходные. Ты и я.

Она потянулась к нему, будто собираясь поцеловать. Когда Лиза наклонилась, горловина благопристойной шелковой кофточки, закрывающей тело до самых ключиц, опала вниз, и Илия увидел темную зовущую ложбинку между грудями и край лилового кружевного лифчика. Во рту пересохло. Разум Илии продолжал вяло искать аргументы против их сумасбродной затеи, но он уже и сам понимал, что согласится. Если бы Лиза позвала его тушить лесной пожар, он бы сразу побежал. Если бы предложила составить ей компанию в чистке выгребной ямы, он был бы очень воодушевлен. Он просто хотел провести время с Лизой – неважно, где и чем занимаясь.

– Скажи мне, где тебя забрать.

– Только не у моего дома. Отец вызверится, если увидит, что я уезжаю с парнем. Неподалеку есть одно кафе…

Она написала адрес на листочке и, свернув вдвое, сунула в карман его джинсов. Ее пальцы словно обожгли кожу сквозь ткань.

Илия смотрел, как она удаляется, переставляя красивые стройные ножки, и очень надеялся, что в течение выходных не поставит себя в глупое положение, находясь рядом с девушкой, от которой у него штаны дымятся.

Илия так боялся опоздать, что приехал на полчаса раньше, но Лиза уже ждала его возле кафе «Стрекоза». Она была одета в зеленое платье с одуванчиками – гораздо более короткое, чем те, что она обычно носила на работе. Илия зачарованно уставился на ее гладкие, как яичная скорлупа, коленки.

– Привет, – широко улыбнулась Лиза, падая на переднее сиденье и забрасывая на заднее объемистый пакет.