– У тебя столько вещей.

– Там в основном подгузники.

Илия подвис на секунду и затем улыбнулся:

– У тебя проблемы?

– Да. У меня проблемы. С отцом, – серьезно ответила Лиза. – Он немного помешан на контроле надо мной. То есть много помешан. Чтобы уехать с тобой, мне пришлось соврать ему, что моя подруга недавно родила, а ее муж уезжает на выходные к матери, у которой случился удар. Так что я типа как отправилась помогать с младенцем. А то после родов она еле ходит.

– Подгузники для достоверности?

– Родители считают, что неприлично ехать к матери новорожденного без подгузников. Конечно, я не хотела тащить с собой здоровенный пакет, но вся семья вывалилась меня проводить, так что пришлось. Хорошо хоть, от проводов до станции отбилась. Ничего, в понедельник я оттащу подгузники обратно в магазин и выменяю на детские крема. Они хорошо увлажняют кожу. Да, кстати, мне придется звонить папе каждый вечер в одиннадцать, чтобы рассказать, как у меня прошел день. И при этом он все равно вытребовал номер телефона.

– И чей номер телефона ты ему дала? – Илия надавил на педаль газа.

– Моей другой подруги. Она существует, в отличие от первой, но сейчас в отъезде со своим парнем. Пусть звонит в пустую квартиру хоть целый день, если ему вздумается. Потом скажу, что гуляли с коляской. Хотя, он, наверное, не будет. Я сказала, что телефон может разбудить ребенка.

Илия был поражен, что Лиза выстроила такую детальную ложь только для того, чтобы уехать с коллегой на пару дней.

Они проезжали тихие дома, закрытые магазинчики. Утро субботы – город благостно спал. Уже становилось жарко, но во время движения их охлаждал приятный ветерок.

– Не возражаешь, если я сниму босоножки?

– Если тебе так удобнее.

Ее стопы, казалось, были не длиннее, чем кисть его руки. Илия подавил в себе желание приложить ладонь и сравнить. И никакого педикюра. Просто короткие розовые ноготки. Он задумался, может ли «случайно» коснуться ее, потянувшись к рычагу переключения передач. Потом бросил взгляд на Лизу, с детским любопытством глазеющую в окно, и устыдился. «Успокойся, – сказал он себе. – Веди себя прилично». Рядом с Лизой он чувствовал себя многоопытным, и это смущало. Точно она бедный птенец, к которому он тянет когтистую лапу.

Он подождал, пропуская отчаянно зевающего пешехода на перекрестке, и спросил:

– Ты часто лжешь?

Лиза задумалась.

– Наверное. Я вру, если хочу получить что-то, чего не удается получить прямым путем. Вот как с отцом. А тебе приходится с твоими родителями?

– С моими родителями проще. Если я прошу, они дают, не наседая с вопросами. Хотя я стараюсь часто не просить.

– Везет тебе. Хотя папенькой я в итоге все равно кручу как мне вздумается. Мама говорит, если бы я решила стать мошенницей, я бы сделала большие деньги. У меня очень подходящая внешность, чтобы обманывать людей.

Илия покосился на ее наивное личико и согласился.

– Еще я лгу, когда чувствую опасность. У меня был один знакомый. Он пытался подбивать ко мне клинья, но я не могла перестать врать ему даже в совершенных мелочах. И это меня настораживало. А потом он начал встречаться с моей подругой, через неделю приревновал ее по пустячному поводу и выбил ей два зуба.

– Ужас, – Илия снова остановил машину, пронзительно сигналя сидящей посреди дороги собаке. Собака тридцать секунд флегматично пялилась на него, а потом все-таки отошла. Илия кинул взгляд на свою спутницу. Она хмурилась собственным мыслям, отчего на ее переносице собрались тонкие морщинки. Он получал удовольствие просто от того, что смотрит на Лизу. Конфетка для глаз.

– Когда мне было шесть, – задумчиво начала Лиза, – я собирала маленькие игрушки в виде детенышей животных. Они продавались в разноцветных пластиковых яйцах. Никогда не знаешь, какой попадется. Я хотела собрать всю коллекцию. Тратила все карманные деньги, но мне все равно не хватало. И я начала ходить на автобусную остановку. Я говорила людям, что по ошибке села на автобус не в ту сторону, а теперь у меня нет денег, чтобы доехать до дома. Мне давали денег на билет или даже больше, и я покупала на них яйца. Однажды ко мне подошел странный человек и пообещал, что даст и на билет, и на мороженое, и на игрушки, потому что он добрый и щедрый, но для этого мне надо пойти к нему домой, потому что кошелек он оставил там. Я согласилась. По дороге я начала что-то подозревать, мне стало страшно. Я остановилась и сказала, что тут неподалеку живет одна моя подруга и, если он пообещает и ей дать на мороженое, я приведу ее. Он обрадовался и согласился. Тогда я сказала, что она ни за что мне не поверит, пока я не покажу деньги, и попросила у него двадцатку. Он пошарил в кармане, притворился, что нашел завалявшуюся купюру, и дал мне двадцать ровенов. Я ушла от него и купила много разноцветных яиц. И собрала коллекцию. Не слишком поучительное завершение истории. Я жалею только об одном: на того типа стоило натравить полицию. Но в тот день мне не пришло в голову, что он может быть опасен и для других детей.

– Ты была поразительно ушлая маленькая девочка.

– Видишь, какие факты я выкладываю о себе, – рассмеялась Лиза. – Даже то, о чем лучше бы молчать. Ты действуешь на меня расслабляюще.

От ее признания в животе Илии разлилось щекочущее тепло.

– А если тебе понадобится что-то у меня выманить? – пошутил он.

– О, я уверена, что ты и сам согласишься дать мне что угодно, если я только попрошу, – заявила Лиза, и Илия рассмеялся.

Спустя час они уже покинули пределы Торикина, и теперь по сторонам чередовались поля и леса. Наверное, им бы стоило обсуждать расследование. Но они забылись и просто болтали. Илии уже не казалось странным, что они вдруг вместе рванули куда-то. Скорее, его удивляло, что они не сделали этого раньше. С Лизой оказалось поразительно легко. Илия знал, что его считают открытым общительным парнем, но на деле это было не так. Он легко вступал в разговоры с людьми, но редко чувствовал, что вовлечен эмоционально. Будто под самой поверхностью прозрачного чистенького озерца его души лежал слой толстого стекла, не пускающий на глубину. С Лизой же его обычное ощущение закрытости пропало.

Они обсудили детство.

– Ты всегда был такой хороший мальчик? Это ужасно. Мне бы хотелось отшлепать тебя по попке.

– Тебе бы я разрешил.

Обсудили, как попали в СЛ. Лиза была дочерью подруги какой-то знакомой Медведя.

– Меня попросили помочь пару летних месяцев, пока искали замену предыдущей секретарше, которая внезапно выскочила замуж и решила заняться семьей. Пара месяцев несколько затянулась, я даже перевелась в университете на вечернее отделение. Хотя не жалею об этом. Столько интересных объектов для изучения, и можно читать чужую переписку.

– Ты читаешь письма Медведя?

– Когда есть возможность. И подслушиваю его телефонные разговоры. В СЛ жизнь кипит. Но неделю назад я получила диплом и, думаю, в августе с «Лисой» пора заканчивать.

Илия проглотил горький ком от мысли, что скоро они не будут работать вместе.

– Кто ты по специальности?

– Журналист. Не знаю, зачем я пошла на это. Скучнейшая профессия в нашей стране. Родись я в Роане… Вот бы я развернулась…

– О чем бы ты писала?

– Секс и криминал.

– Неожиданный ответ.

– Вовсе нет, – Лиза хитро улыбнулась. – С другой стороны, в Роане я бы не встретила тебя, – добавила она, и Илию омыло теплой волной.

Обсудили Медведя.

– Один раз я перепила и на следующий день прогуляла работу, сказавшись больной. Так он весь день звонил и допытывался, чем я болею, как себя чувствую и нужны ли мне лекарства. Он иногда ведет себя как этакий папуля. Это бесит. Мне и одного достаточно.

Обсудили других коллег.

– Делеф странный. Когда он смотрит на меня своими синющими глазами, мне кажется, я сквозь них вижу ком льда у него в голове, – устраиваясь поудобнее, Лиза подтянула ступни к краю сиденья, при этом подол ее платья сполз вниз, открывая бедра.