— Новые мы, новые отношения. С чистого листа, малышка Дженкинс.
— У нас будет четыре месяца, чтобы всё обдумать, прежде чем принять такое решение.
— Тебе обязательно уезжать?- он приподнял её голову за подбородок, чтобы посмотреть в глаза.
— Да, - их губы были так близко, что дыхание обжигало.
— Хоть сейчас, хоть через четыре месяца, хоть через год, хоть через пять, я могу сказать, что люблю тебя. Моё мнение не изменится. Я сделал слишком много ошибок, даже потерял тебя однажды, больше этого не произойдёт. Я буду ждать столько, сколько тебе нужно.
— Спасибо, - она собралась уходить, но он потянул её за руку обратно на кровать и прижал своим телом.
— Не уходи, я прошу тебя. Мы не увидимся так долго. Побудь со мной.
— Ладно, только слезь с меня. Так… Что будем делать?
— Сперва у меня есть пара вопросов. Потом можем посмотреть кино или сходить прогуляться. А вечером предлагаю поужинать вместе со всеми. Ты как?
— Мне нравится,- она тоже улыбнулась, глядя на его беззаботную улыбку, — Так что за вопросы? Ты и так задал их слишком много в Вене.
— Как раз об этом. Что ты имела ввиду, когда сказала, что «Быстрое восстановление это и дар и проклятие» сегодня за столом?
— Ох. Когда мы делали это в 40-х, я ещё неделю, а то и больше, не могла нормально сидеть. И все мои мысли были только о тебе, что здорово отвлекало от работы. А теперь это лишь на полдня - день. Некоторые вещи мне не хотелось бы залечивать так быстро.
— Зато теперь тебе не нужно будет надевать вещи с высоким воротником в жару. А мне так нравится оставлять следы на твоей светлой коже.
— А… Когда ты был с теми женщинами, ты делал всё то, что и со мной?
— Что? Конечно нет. Как ты себе это представляешь? Мало того, что я «Зимний солдат с ужасной репутацией», с бионической рукой, так ещё и с доминантными наклонностями? Я вообще не знаю, как мне удалось дважды дойти до отношений с интимом. Хотя, в принципе, сразу после этого все и кончалось. Этот страх в их глазах при виде руки. Я не знал куда её деть. Ещё и уродливые шрамы вокруг.
— Я люблю твою руку,- правда случайно вырвалась из неё, — Ну, знаешь, та другая, живая, тоже была ничего, но эта… Полный восторг.
— Да? Это почему?
— Когда всё тело горит, - она прикрыла глаза, — Контраст жара и холода сводит с ума. Она может убить, пробить бетонную стену, остановить машину на ходу, она делала это сотни раз, но она никогда не переходит границу со мной. У тебя нет чувствительности, но ты ни единого раза не сделал мне больно, не придушил слишком сильно. А когда бионические пальцы внутри, а твой язык снаружи…
— Ох, моя девочка, нельзя говорить такое, а потом уезжать так надолго,- он откинулся на подушки, пытаясь унять возбуждение и успокоить дыхание.
— В тебе нет ничего уродливого. Те женщины просто не умеют видеть красоту, если считали иначе, - она снова положила голову на его грудь, сердце колотилось, как сумасшедшее. Эти слова затронули его душу. Он снова почувствовал стыд за свои поступки.
— Ты… Я знаю, что ты хочешь побыть вне отношений пока, но… Поцелуй меня. Пожалуйста. Для меня это важно.
Она не спорила. Софи приподнялась на локтях и склонилась к его губам. Волосы защекотали лицо, но он не мог оторвать взгляд от её глаз. В этом поцелуе не было страсти, в нем была нежность и любовь. Её мягкие губы коснулись к его - слегка сухим, обрамленным колючей щетиной. Девушка начала почти невесомо, лишь со временем усиливая нажим. Баки сгорал от нетерпения. Именно он первый использовал язык, приоткрывая кончиком её губы. Медленное посасывание губ и языка вызывали мурашки у обоих. Глаза прикрыты, они отдались только тактильным ощущениям. Очерчивали языками ровный ряд зубов, внутреннюю сторону губ, небо, прерываясь только чтобы сделать глоток воздуха. Этот поцелуй напомнил тот, самый первый, когда пытаешься изучить своего партнёра. Вот и сейчас они пытались изучить новых себя. Софи слегка увлеклась и прикусила кончик его языка, от неожиданности Джеймс вздрогнул и его глаза распахнулись.
— Я… Я пойду переоденусь. Давай прогуляемся, вместо кино. И ещё нужно сказать команде, чтобы ничего не планировали на вечер, - она быстро соскользнула с его тела и вышла за дверь, оставив Барнса с бушующим вулканом чувств.
Остаток дня прошёл хорошо. Они ездили к пляжу и ели мороженое, бегали по берегу, обливали друг друга водой и смеялись. Болтали обо всем на свете, но не возвращались к теме отношений. По дороге на базу, они заехали за заказом в ресторан. Тратить время на приготовление еды совсем не хотелось. Это решение было абсолютно логичным.
Вечеринка была довольно весёлой, хоть и с ноткой грусти от предстоящего отъезда Дженкинс. Алкоголь лился рекой, вскоре начались танцы и караоке. Максимофф то и дело включал ту самую песню, от чего Софи хохотала до коликов в животе и выкрикивала слова вместе с девочками. Ближе к часу музыка стала тише, танцы надоели. Они играли в «Правду или действие». Софи пришлось целовать Наташу, Тони танцевал на столе, Пьетро переоделся в женское платье, которое никак не хотело сходиться, Стива заставили говорить матерные слова в каждом предложении, от чего тот невероятно краснел, Баки флиртовал с Виженом, Ванда пела детскую песню. А уж сколько тайн они выдали, даже не перечислить…
В три было принято решение расходится в постели. Софи засыпала с улыбкой на губах. Этих людей она действительно могла назвать семьёй.
Утро наступило быстро. Дженкинс привела себя в порядок, окинула комнату придирчивым взглядом, чтобы точно ничего важного не забыть, оставила всю технику, по которой её могли отследить, взяла чемоданы и тихо покинула базу, так и не встретив никого на своём пути.
Как и было оговорено, Дэниел ждал её в Санктум Санкторум, по адресу Бликер-стрит 177А, чтобы переправить её в Камар-Тадж. Он был также приветлив, как и вчера. И, хоть Софи чувствовала капельку грусти, она уверенно шагнула на встречу новому.
В первый день её пребывания в Камар-Тадже не было ничего примечательного. Софи показали её комнату, библиотеку, залы для различных практик, залы для чаепитий и медитаций, познакомили со многими мастерами и ввели в краткий план действий.
А вот со второго дня она с головой погрузилась в работу над собой и обучение. Изнурительные тренировки, часы медитаций и поиска успокоения, разнообразные практики. Те жалкие часы, что оставались свободными в её бешеном графике, она тратила на чтение книг. Дженкинс поднималась с восходом солнца, а ложилась заполночь. Перед тем, как попасть сюда, она думала, что у неё будет немного времени подумать о своей жизни, об ошибках и правильном выборе. Но совсем скоро она поняла, что прошлое не имеет никакого значения. Сейчас ей предстоит слепить из себя нового человека, более сильную личность, постичь тайны, которые недоступны другим. Ведь, если Древний учитель права, Вселенная выбрала её не просто так. Она должна быть готова ко всему.
Девушка старалась изо всех сил, но получатся стало только к концу первого месяца. И то, если все, более опытные маги, уже могли черпать энергию из мультивселенной и создавать прочные, словно титан щиты, у неё они были не крепче картона. Но Софи не опускала руки. С каждым днем она прилагала все больше и больше усилий.
Самым сложным было освоение двойного кольца, которое помогает магам перемещаться по мультивселенной. Нужно было полное сосредоточение. Она освоила его не очень гладко. Пришлось провести около двадцати минут на вершине Эвереста, куда её привела Древняя, а потом просто оставила там. Софи смогла вернуться, не смотря на то, что уже почти оставила надежду.
Хоть она провела там не так много времени, златовласка научилась азам магических искусств. Это было словно прозрение. Теперь, помимо своих способностей, она могла сама перемещаться сквозь портал в любое место мультивселенной, выходить в зеркальное измерение, создавать щиты и самое простое оружие.
Древний учитель закончила её обучение и дала несколько мудрых советов. В этот раз, ей не понадобилась посторонняя помощь для перемещения домой. Софи открыла портал прямо в свои апартаменты, занесла туда чемоданы и другие личные вещи, а после попрощалась с мастерами.
