- Мам, а где мой свитер? Тот, что с «Охотниками за привидениями», - кричит Томас.

- Способность появляться не в то время и не в том месте - точно самое лучшее от тебя, - саркастично отвечает Стайлзу Лидия.

- Ну мам!! - тянет Томас.

- Иду, милый! - кричит она в ответ.

- Не будь у меня этой способности, я бы не узнал, что ты не променяешь меня ни на одно научное открытие, - ухмыляется Стайлз. - Филдсовская медаль тоже к этому относится?

- Я подумаю, - беззаботно отвечает она и отправляется к сыну, чувствуя себя так, как бывает, когда просыпаешь и точно знаешь, что день будет хорошим.

========== про то, что значит быть мамой (Малия // хёрт-комфорт) ==========

Когда будет больно, сожми мою руку, и я скажу, что люблю тебя.

Октябрьский ветер гонит оранжевые листья над промерзлой лужайкой и белыми пластмассовыми садовыми стульями, как воздушных змеев на фестивале брусничного пирога. Такой ветер наводит на мысли о печеной тыкве, церковных песнопениях, сетевых магазинах с костюмами на Хэллоуин и старых диснеевских мультфильмах. Малия плотнее кутается в плед, вдыхая сладкие запахи чая с шиповником, пастилок и тлеющих сухих углей, и греет руки о любимую кружку с Бемби. Вот уже семь лет - еще с тех времен, когда у старшего из их мальчишек резались зубы - она включает этот мультфильм за завтраками и по детской привычке проматывает сцену, где охотник убивает маму Бемби, вспоминая, как они смотрели его с Кайли в первый раз и потом неделями цеплялись за мамину юбку.

Во время третьей беременности Малия, на заляпанном пальчиковыми красками и детской отрыжкой диване, снова смотрела «Бемби» и плакала, потому что ей очень нужна была мама. Незадолго до этого врач сказал, что две из четырех крупных артерий заблокированы и ей необходимо шунтирование, но ее сердце в таком состоянии, что может не выдержать операцию. Она была на двадцать второй неделе, и они со Скоттом уже придумали имя. Малии хотелось к маме, чтобы она сварила облепиховый компот и укрыла ее одеялом из своих старых университетских маек команды поддержки, обещая, что все невзгоды обойдут ее стороной. Она больше не критиковала родителей за то, как они ее растили. В тридцать один Малия поняла, что мечтает стать для мальчиков той, кем мама была для нее. И она рыдала от мысли, что не увидит первый бейсбольный матч старшего сына и не разучит первый стишок о Джеке Дружке с его младшим братиком.

По настояниям Лидии она начала читать книги о позитивном мышлении и успела стать Мамой Уже Трех Мальчишек до того, как ее сердце все-таки сдалось. Но Майлз родился недоношенным и нуждался в ее помощи. Гиллс учился ходить и снова и снова хныкал «мама», падая на попу, а Митчеллу исполнилось четыре, и недавно они с Малией спрятали его первый выпавший зуб под подушку с условием, что Зубная фея подарит ему другой, совсем не страшный ингалятор. Она была нужна им.

Малия знала, что однажды наступит день, когда солнце взойдет без нее. Но прошло уже четыре года, и она научилась ценить каждую маленькую победу: четверку за тест по естествознанию, почти-почти заброшенный в корзину мяч на последних минутах баскетбольного матча или четвертое место в конкурсе рождественских рисунков. Она научилась строить шатры из одеял в забаррикадированных спальнях, делать сразу три костюма на детские утренники за час до их начала и принимать поцелуи с полными ртами каши. Она научилась просыпаться и не думать о том, что может случиться завтра. Она думала о посыпках на кексах, смехе мальчишек от историй любимого дедушки из Нью-Йорка и о том, что скоро им понадобится еще одна детская.

Малия смотрит, как Скотт поддается сыновьям у баскетбольного кольца с потрепанной сеткой, и сразу думает о чем-то хорошем. О пикниках на природе. О бенгальских огнях.

Каждый раз, когда безвольно застываешь перед лицом неподъемной задачи, будь то воспитание целой футбольной команды или месяцы реабилитации после пересадки сердца, лучше постарайся изо всех сил, извлеки пользу из провалов и ошибок и заживи уже в полную силу.

========== путешествия с детьми плюс один пластиковый тигр (Скотт, Малия, Митч, Гиллс, Майлз) ==========

Что такое свитер?

Предмет одежды, надеваемый сыном, когда маму трясет от холода.

Гиллс ковыляет в случайном направлении по залу ожидания нью-йоркского аэропорта, топая маленькими ножками в кедах «Чак Тейлор» мимо Скотта. Уже за полночь, но, на горе Малии и всему парижскому рейсу, малыш хорошенького выспался в океанариуме, пока она, после четырех лет бессонных ночей, таскалась по мокрым секциям мимо аквариумов с пингвинами с кучей детских вещей подмышкой и двухместной коляской и прерывала Питера у каждой двери в туалет. «Я не хочу писать, мама», - отвечал ей Митчелл. «Ради всего святого, он не младенец», - говорил ей Питер. А десять минут спустя проталкивался через папаш с попкорном и напрудившими на пол детьми, волоча за собой Митчелла и прося его еще потерпеть.

А вот и Митч: уменьшенная копия Скотта, спит, укрытый его обтрепанной на рукавах курткой, и прижимает к щеке плюшевого Алекса из «Мадагаскара». На подбородке все еще крошки от шоколадного печенья. По громкоговорителю объявляют задержку очередного рейса; не их, испанской «Иберии». Через пару заставленных рюкзаками сидений подростки смотрят «Гравити Фоллс».

- Нужно было ему снотворное дать, - в шутку говорит Малия Скотту и замечает, как довольное от наблюдения за образцовым отцом лицо женщины - судя по прическе, из какого-нибудь мелкого бизнеса по хай-теку - становится - да бог ты мой - разочарованным при виде такой-то матери. Батончик «Риз» в руках, с его липким арахисовым маслом, протертые на коленях джинсы и младенец в рюкзаке на груди. Три ребенка за четыре года. И это победа, если у Малии хватает времени побрить хотя бы одну ногу.

Майлз приоткрывает один глаз - темный, как горький «Тоблерон», - захватывает ручонкой сережку в виде банки томатного супа и хмурится из-под сползшей на лоб шапки. Малия нашаривает в рюкзаке бутылочку со смесью и оттягивает шапку обратно, целуя сына в лоб.

- Я видела «Старбакс» у Дьюти-Фри. Они там могут смесь подогреть.

- Хочешь, чтобы я прямо сейчас сходил? - спрашивает Скотт и оттягивает Гиллса за капюшон от автомата с газированной водой. Еще один их мальчишка с почти полным набором генов отца. А Майлз - он на нее похож, ничего от Скотта. Малия чувствует в этом извращенное удовольствие. Ну а где иначе справедливость? Ты их по девятнадцать часов рожаешь, а они - сплошной отец. «Следующий будет похож на тебя», - говорил ей Стайлз. «Не будет никакого следующего», - отвечала она. А потом появился Майлз.

- Малия?

- Тихо, может быть, он снова заснет, - она притягивает голову сына к груди. - Возьми у меня бутылку.

К ее удивлению, на лице Скотта снова появляется это выражение обделенного папаши, которого лишили секса из-за колик младшего или не поцеловали перед работой, потому что средний воет с самого утра, а старший из-за собаки опять остался без тоста с нутеллой. «Ну а что ты хотел? - всегда поражалась Малия. - Теперь у нас дети».

Может быть, когда-то они и могли выбирать для просмотра что-то более увлекательное, чем мультики, и не оплачивали с детского сберегательного счета и поход в кино, и бебиситтера, но дни секса на капоте, длинном, как грузовая платформа, и спонтанных поездок в Target посреди ночи за молочным «Риттер Спорт» давно миновали. Сейчас это постоянная выпечка шоколадного печенья, загороженная лестница в подвал и «Мадагаскар» по десятому кругу.

И Малия хотя бы раз в день говорит: «Я так больше не могу». Но она не променяла бы эту жизнь ни на что на свете.

**

Посадочная полоса покрыта толстым слоем белой сахарной глазури, готовой прилипнуть к небу. Детям нахлобучивают на головы шапки. Через голову Малия натягивает свитер Скотта, еще теплый после его тела, а в свою толстовку одевает Митчелла. Снег под Хэллоуин, а у них из теплых вещей - ветровки с распродажи в «Адидас» да комбинезоны на маленьких. Путешествовать с детьми - это обязательно будет весело. Два набитых фруктовыми соками и подгузниками рюкзака и один - «Умелец Мэнни», в который Малия быстро вталкивает найденного под сидением пластмассового тигра Митчелла. Шапки с ушами Винни Пуха на детях. Сопящий на плече Скотта Гиллс и Майлз, висящий на ней. В Париже полпятого, режим сбит еще с тряски в чайных чашках в манхэттенском луна-парке и лишнего шарика клубничного мороженого в «Баскин Роббинс». Митч снова кашляет, и в минивэне такси им приходится перерыть весь чемодан, чтобы найти вишневые пастилки от кашля.