Лидия сдвигает нераспакованные коробки, которые фургон для перевозки мебели доставил еще на прошлой неделе, но которые она все еще не разобрала из-за встреч с агентом по недвижимости, споров с Питером в снэпчате по поводу сделок и брачного балагана от полной беспечности обоих МакКоллов. Ее тошнит от запаха многослойной сливочной краски и звонков в четыре утра барристеров из Нью-Йорка, забывших о существовании часовых поясов, и ей хочется поскорее проститься с чехлами от пыли, гипсокартоном и упаковочным материалом и заставить Малию явиться на ее собственную свадьбу.

- Стены в кухне покрыли вторым слоем, учти это, потому что я больше не повезу твои рубашки в химчистку. Пластиковые пакеты для мусора у главной лестницы. Если решишь оставить что-то из закусок в холодильной камере в подвале, даже не думай брать вино из коробок - это для завтрашнего приема, и я это замечу. Не позволяй никому выходить в патио. Позвони мне, как заберешь цветочные композиции и выгрузишь их. И только попробуй устроить из небольшого мальчишника наркопритон с блэкджеком и шлюхами - ты не в Вегасе и на тебе наш ребенок.

- Вообще-то, наш ребенок на папе и я вроде как уже достал парочку таблеток рафинола в лучших традициях Сизарс-пэлас, малыш.

- Ха-ха.

- Тебе не кажется, что ты относишься к этому слишком серьезно? - Стайлз притягивает ее к себе, целуя ее лицо.

- Разумеется, я отношусь к этому серьезно, Стайлз, - раздраженно отвечает Лидия, отодвигаясь от его губ, пахнущих кебабом и жареной картошкой из передвижного фургончика. - В отличие от Малии, - все-таки добавляет она.

- По-моему, рафинол нужен кое-кому другому.

- Что ты хочешь этим сказать?

- Если бы ты не была на взводе все последние недели, мы бы уже протестировали наш новый бассейн. Голые.

- О, детка, пока ты в этой рубашке - ни за что. Она даже на вручении аттестатов под мантией выглядела отстойно, она нестильная, понимаешь?

- Постой-ка. Разве я не возбуждаю тебя одним фактом своего существования? - удивляется Стайлз.

- Да, но не в этой рубашке. Мне пора. Скажи Томасу, чтобы не сильно доставал твоего отца. И заставь его надеть куртку, оранжевую от «Беннетон», она подходит под его топ-сайдеры. Не зеленую, как в прошлый раз. И свози их пообедать в «Эрбис», но попроси Элли воздержаться от гамбургеров и газировки, иначе Томас захочет то же самое. Можете взять ростбиф и салат Уолфорд - грецкие орехи полезны твоему отцу. И никакого майонеза.

- Могла бы просто сказать, что любишь меня, - ворчит Стайлз.

- Что?

- Ничего.

- Кстати, я забронировала им номер в «Бель Эйр», поскольку они ничего не решили с медовым месяцем. Собери его вещи, но постарайся сделать это незаметно, ладно? И отправь их экспрессом в отель. Ради бога, только что-нибудь посексуальнее семейных трусов в горошек. Хотя, по-моему, они оба понятия не имеют, что значит хорошее нижнее белье в брачную ночь. В любом случае, если у него нет ничего подходящего, купи несколько пар от Кельвин Кляйн. Я уже подобрала Малии пару комплектов.

- Я посмотрю?

- Разумеется, нет. Белье жены только для мужа.

- Я тебя умоляю. Да Скотту плевать на ее белье. Для мужиков лучше костюма Евы нет ничего.

- Ну да, именно поэтому ты дико заводишься, когда рвешь на мне стринги за сотню баксов, - замечает Лидия. - Уважающая себя женщина обязана знать толк в нижнем белье. Между прочим, кружевные трусики в брачную ночь сравнимы с афродизиаком.

- Пиво - вот афродизиак. Если я выпью пару лишних банок светлого, у нас будет крышесносный секс, даже надень ты монашескую робу.

- Монашеская роба? Ты серьезно? Бог мой, ты дал мне повод задуматься, что стоит поставить родительский контроль на твоем лэптопе. Всегда считала, ты более разборчив, детка. Монашеская роба, ну надо же, - поражается Лидия, направляясь к выходу.

- Показать тебе, где мои губы? - кричит ей Стайлз.

- Я знаю, где твои губы, - невозмутимо отвечает она, снимая с сигнализации свою малолитражку и поудобнее перехватывая подарочную коробку со свадебным бельем подмышкой. - Оранжевая куртка «Беннетон» и Кельвин Кляйн для Скотта. Люблю тебя.

//

Панельный дом МакКоллов - незатейливое одноэтажное жилье на три спальни в скромном райончике белых, которое трудно представить без американского флага, развивающегося перед входом, и без лимонадной стойки у бордюра. С потолочным вентилятором над москитной сеткой, со сдутым бассейном и пластмассовыми шезлонгами за домом.

- Я знаю, ты не в восторге от того, что это делаю я, но, дорогуша, это все-таки твоя свадьба. И она уже завтра, - Лидия нетерпеливо стучит по пластиковому звонку. - Бог мой, да открой же ты эту чертову дверь!

- Я заболела, - Малия появляется на пороге, когда Лидия снова не лучшим образом поминает Господа всуе. Затянутая в деним, в мешковатой толстовке Скотта поверх и с голыми ногами в неисцелившихся комариных укусах.

- Не выводи меня, Малия. Судя по тому, как ты выглядишь, не уверена, что платье не придется ушивать. Ради всего святого, ты же сама согласилась выйти за него, - раздраженно говорит Лидия.

- Но я не соглашалась становиться заменой твоей умершей подружки, - неприязненно бросает Малия. Соседка, поливающая газон из садового шланга, с интересом за ними наблюдает.

- Слушай меня, дорогуша, - Лидия вталкивает ее в дом. - Пора тебе повзрослеть. Если ты приняла решение создать с ним семью, имей гордость сделать это достойно. Тебе стоит понимать, что Скотт живой мужчина. Он много всего сделал для тебя, настало время и тебе что-то сделать для него, если ты к этому готова. Брак - это искусство компромиссов. И под этим я не имею в виду только ребенка.

//

В полицейском участке Бикон Хиллс Стайлз пьет американо из кружки «лучший отец», сетуя на отбывшего на родину в Миннесоту Пэрриша, нынешнего участкового помощника с комплексом отличника и толпу новых полицейских, жующих розовые пончики в патрульных машинах и яйца выеденного не стоящих, когда на пороге его кабинета вдруг появляется Коффи Сигл собственной персоной. Стайлз протирает глаза.

- Значит, умостил свой зад в кресло Шерифа и сразу возомнил себя белым Обамой, босс? - хмыкает Коффи, зажимая под мышкой бумажный пакет с эмблемой японского ресторанчика. - Принес тебе рамэн, тут неподалеку неплохой азиатский фастфуд. Водил вчера туда своих парней. Сэмми все строил глазки молоденькой официантке с сиськами четвертого размера, будто она из его «Хутерс».

- Какого черта ты здесь делаешь, мужик? - прерывает его Стайлз, откидываясь на спинку стула.

- Во дает. Я тут теперь живу, Стилински. Вот уже неделю как отмотал в новом часовом поясе. По соседству с твоим другом, кстати говоря. Тем мексиканцем, у которого скоро свадьба с хорошенькой подружкой. И, слушай, познакомь-ка старого афроамериканца с сочной девочкой, я смотрю, у тебя они все как на подбор. Ну так к чему это я… - Коффи вгрызается в блестящий от масла сэндвич с индейкой. - Куда мой босс, туда и я, Стилински.

//

- Я их не надену, - говорит Малия, выпятив губу, совсем как Томас, и закрывается в примерочной с недовольным лицом, словно Лидия, со стопкой свадебных подвязок и белым одежным чехлом, свадьбу которой в свое время освещали в «Мари Клэр», подсунула ей утку, а не лакированные лодочки от Маноло Бланик за девятьсот долларов. Лидии хочется ее придушить.

- Что значит не наденешь?!

- Я такое не ношу. Может, я и переживу остальное, но не шестидюймовый каблук.

- Веришь или нет, меня меньше всего сейчас волнует, что ты носишь, а что нет. Хотя, на минуточку, это пять с половиной дюймов, а не шесть. Могла бы сказать спасибо, что я согласилась одолжить тебе свои свадебные туфли.

- Так они твои? Тогда тем более не надену.

- Ради всего святого, ты знаешь хоть что-нибудь о свадебных традициях? Что-то новое, что-то старое, что-то одолженное и что-то голубое.

- По-моему, в списке гостей достаточно старых и голубых. И один одолженный, если мы говорим о тебе и Питере.