- Так или иначе, больше остального меня волнует ваша сердечно-сосудистая система. Смещение левой почки способствовало патологии сердца. Обычно его ось колеблется в диапазоне от +30 до +70 градусов, но у вас сердце сильно смещено влево, где-то на -80 от нормы. При беременности во время своего роста плод сдвинет его еще на несколько дюймов, что вызовет угрозу не только здоровья, но и жизни вашей и ребенка. Как я и предполагала, смещение дало нежелательную нагрузку на сердце. Беременность в таком случае может привести к тромбозу протезированных клапанов из-за типичной для любой беременности повышенной свертываемости крови, - Халтман замолкает, наверняка замечая что-то в ее взгляде. «Мне двадцать семь лет, мать вашу, почему я чувствую себя ребенком?» - хочется орать Малии.

- Если говорить проще, ваше сердце. Оно может отказать еще до родов.

- Но ребенок жить будет? - в лоб спрашивает она.

- Малия, - Халтман смотрит на нее так, словно она сорвала с себя одежду и вещает через громкоговоритель о политике или когнитивной психологии. То есть делает что-то совершенно неуместное. - Послушайте, ваш партнер. Он ведь не знает о том, что вы здесь?

Малия снова вытирает ладони о джинсы.

- Он очень хочет ребенка, Скотт, он мой парень, - не подумав, роняет она и чувствует себя теперь еще более нелепо.

- Поддержка партнера в таких ситуациях очень важна. Что насчет того, чтобы вы вернулись ко мне, но уже с ним? С предполагаемым отцом ребенка.

- Зачем?

У Халтман железное терпение, думает Малия. У нее наверняка было бы такое же за не менее железную зарплату в несколько сотен тысяч в год - удивительно, как начинаешь следить за расценками, когда платишь за час, а прайс-лист субботний.

- Вы слышали о программе суррогатного материнства?

Малия сжимает зубы.

- Это когда мою яйцеклетку всадят другой женщине, подобранной вашим агентством, мы будем с ней девять месяцев носиться, получим ребенка, а она - восемьдесят тысяч долларов за то, что он вылез из нее? - теряет она терпение. - Не проще ли тогда ему сразу заняться с кем-нибудь сексом?

Она чувствует, как слезы подступают к горлу.

- Малия, в девяноста процентах случаев плод не будет пригоден для вашего тела, но это не повод лишать себя радостей материнства. Это стандартная медицинская практика. За тридцать шесть лет суррогатными матерями в стране было рождено свыше десяти тысяч младенцев. Как мать четверых детей, я разделяю ваши чувства, но поверьте мне: это не то, что может стать личным. Поступитесь своими принципами ради счастья вашей семьи.

- Нет, вы понятия не имеете, что я чувствую. Вы не знаете мою семью. И если я и не смогу выносить своего ребенка, то никто другой не сделает это вместо меня, ясно?

Халтман выдыхает:

- Так или иначе, Малия. Поговорите со мной прежде, чем сделать что-либо… радикальное.

Уже потом Малия заползает в свою пропахшую солью и сексом «тойоту» с не высохшими от мокрых купальников сидушками и рыдает, чувствуя себя семнадцатилетний и беспомощной перед всеми, кто совместными усилиями пытался навязать ей свой взгляд на мир.

- Давай попробуем, - говорит она Скотту тем же вечером, когда он стоит в их ремонтируемой ванной со смытой оливковой штукатуркой и чистит зубы. Голый, только на бедрах полотенце.

- Что попробуем? - спрашивает он, сплевывая в раковину.

- Завести ребенка и остепениться, пока мои яичники не иссохлись и я недостаточно старая, чтобы сказать, что выхожу за тебя.

========== в конце концов, это Лидия ==========

[И я представляю себе, что я сын человека].

- Погоди, мужик, вторая линия, - Стайлз зажимает в руке пластиковый стаканчик с кофе, стиснув мобильник между плечом и ухом и ощущая скользкую от пота спину. В Нью-Йорке плюс семьдесят два, зной пронизывает набитые до отказа закопченные улицы Адской кухни, по которым за пластиковыми коробками с ланчем тянутся солиситоры и офисные работники. Стайлз думает, что снова не нашел времени позавтракать, а уже обед и он опять вовлечен в крысиные бега.

- Стайлз? - это Кейт, его секретарша. - Только что звонил Майкл Харрингтон. Он согласился выступить с тобой в суде над делом Сантоса.

- Прекрасно.

- Он хочет обсудить с тобой кое-что сегодня во второй половине дня. Ты свободен в пять? Я сказала, что в четыре у нас встреча с родителями по делу о похищении ребенка.

«Это у меня встреча, а ты всего лишь секретарша», - хочется поправить ее Стайлзу, но она умная и он доверяет ее мнению. И он всякий раз делает вид, что не замечает ее бюстгальтер и огромную силиконовую грудь, когда она наклоняется над ним, думая, что его это заводит.

- А еще у меня есть круассаны, - добавляет она. - Уверена, ты ничего еще не ел.

- Подобострастие тебе не поможет, - говорит Стайлз, стараясь скрыть внезапное раздражение. - Лучше возьми мне кофе. В «Старбакс», не ту коричневую бурду, что делает Коффи. Двойной эспрессо. Без молока.

- Ты себя так убьешь, - Скотт на первой линии, с его голосом в трубке грохочет магнитола и скрипит подвеска.

- С божьей помощью, я делаю это эффективно. Ладно, если бы Кейт не соображала лучше, чем мой стажер, ее бы уже не было. Так что ты сказал о Малии? Она добавила тебя в свой список мужчин, которые достойны ее руки? Брось, меня там никогда не было. Ставлю двадцатку, что ты первый и последний.

- Я думал, что все будет по-другому. А она пришла и в лоб мне об этом сказала, без намека на радость или типа того. Словно она долго думала над этим и решила, что нам необходимо пожениться. Но причину она мне не сказала. Я имею в виду, она делает это не потому, что хочет выйти за меня.

- Тебе говорили, что ты параноик? Ладно. Твой суперчувствительный радар не уловил частоты МакКолла-младшего?

- Что?

Стайлз глубоко вдыхает, мысленно считая до трех.

- Наша Мал случайно не беременна?

- А, ты об этом. Нет. Нет, - рассеянно отвечает Скотт. - Но мы пытаемся, - неловко признается он.

- Нет, ты не пытаешься. Когда мужики пытаются, они не головой думают, а кое-каким другим местом. А ты в корне убиваешь весь процесс зачатия.

- Черт, твои попытки косить под секс-гуру отвратительны.

- Это бесплатная консультация, мужик. Ты знаешь, какие бешеные нынче расценки на рынке сексологов?

- У меня все не выходят из головы слова Тео. Что ребенок убьет ее.

- Бог ты мой. Он периодически высовывает разбитую в нелегальных свормерах морду из наркотического трипа на пару с твоим популярным малышом Данбаром, а ты продолжаешь верить в то, что он тебе брякнул четыре года назад под метом или еще какой синтетической херней? Да еще и про Малию.

- Но основания все же есть.

- Это какие? Да он же теребит свои причиндалы, думая о ней, господи!

- Тебе не кажется это немного странным? Что тебя это волнует больше моего? - недовольно спрашивает Скотт. - Знаешь, ты можешь больше не беспокоиться о ней, теперь это делаю я. Уже четыре года.

- Черт возьми, ты злишься, мужик! Вы не практикуете что-то типа «Красной шапочки»? В теории Берна и его трансакциях.

- Отвали. Я не собираюсь обсуждать с тобой свою половую жизнь. И свою будущую жену.

- Ты уже примеряешь роли. «О, хмурый волк, съешь меня, не трогай бабку».

- Даже знать не хочу, откуда ты это берешь.

- Обижаешь, Скотти. Я не говорил тебе о своей богатой сексуальной практике? О туалете на борту «Американ Эйрлайнс»?

- О твоей половой жизни я тем более не собираюсь слышать, - замечает Скотт. - Так ты говорил, что вы с Лидией теперь ходите к семейному психологу.

- Слушай: «Нужно открыто принимать то, что случилось с вашими взаимоотношениями, не прятаться от прошлого, чтобы двигаться вперед». Так говорит психолог. А я говорю, что если бы собирался уйти, то уже ушел бы.

- Ты в порядке?

- Помимо стоимости услуг хорошего адвоката и того факта, что за последние пять лет аренда пентхауса запредельно поднялась? Что ты чувствуешь, когда занимаешься с Малией любовью? То же чувствую я, когда у нас с Лидией случается близость. Я люблю ее. И хотя это тяжело - делать вид, что у нас идеальный брак, я не представляю себя ни с кем другим, кроме нее. И в кои-то веке я чувствую, что она считает точно так же.