– Меньше знаешь - крепче спишь, – Кора щелкает ее по носу и смотрит на сестру, и взгляд - я в курсе. Еще бы.

И Малии уйти хочется, убежать, потому что Хейлы здесь, потому что Крис отправил ей именно этот адрес. Думала: Франция, Мексика - дело вкуса. Знала ли, что все им, Арджентом, решено. Они ждали ее, они понимали, что приедет однажды. Пробил час - как в фильмах девяностых, ей-богу.

– Я должна ехать. Рада была повидаться, – Малия пятится назад. Задевает ногой один из цветочных горшков, и все так глупо. Кажется, будто наследила в чужом логове - вот ошибка.

– Но ты же только приехала! – Элли недоумевает.

– А теперь уезжаю, – Малия кивает-убеждает саму себя.

– Брось. Оставайся на ужин. Делаю гуакамоле сегодня - в Штатах такого днем с огнем не сыщешь. Заодно поможешь мне. Это не сложно, я научу, – Кора по-хозяйски хватает ее под локоть. – У тебя есть вопросы. Я отвечу, – говорит на ухо. Она знает достаточно - Малия понимает. К тому же, Кора - это не Питер. Впрочем, Малия не доверяет никому из них.

– Получается, ты приехала из Америки? – тем временем складывает два плюс два Элли, подпрыгивая на месте. – А живешь ты в Нью-Йорке? А ты тоже агент ФБР? А ты знаешь Лидию? А Скотта?

– Попридержи коней, пупс, – делает замечание Кора, а Малия зачем-то в ладони впивается (зачем - не ясно). Дело же не в упоминании Скотта или Лидии. Девочка знает их, и это вроде как нормально. Они были с ней, и это не они облажались в миллионный раз. Это Малия.

– Я не агент ФБР и не живу в Нью-Йорке, – наконец, отвечает она. Вероятно, достаточно нескладно, чтобы Кора отправила Элли за каким-то Айзеком. Тоже оборотнем, кстати. Здесь Криса нет - у Малии чутья достаточно, чтобы понять. Зато есть еще один волк.

Малия удивляется, когда видит, кто он, - ребенок. И удивляется, когда понимает, кто Айзек (тот-самый-Айзек-из-Франции). Они виделись, но Малия, конечно, знать не знала, как его зовут. Он высокий. Его сложно не заметить, хотя имя - так себе. И смотрит - вот прямо сейчас - с этой я-все-знаю усмешкой. Он узнал ее, вспомнил. Еще бы. Это Айзек стащил с себя куртку - джинсовка Скотта едва ли прикрывала грудь тогда - и даже замок застегнул после.

– Папа, – ребенок-оборотень хватается за его штанину. Айзек - отец. Сколько ему, двадцать один, два? Мальчик вертит кудрявой головой, но затем, очевидно, замечает Малию, потому что уверенным шагом направляется к ней. Она отходит назад. Непроизвольно.

– Это Олби, – решает представить Элли и в объятиях его стискивает, как щенка. Ребенок трогает ее за лицо. Малия думает, что не позволила бы, будь она на месте девчонки. Слюнявые дети - это не по ее части. Все дети, если быть честным. – Ты сказал, что хочешь познакомиться с Малией? Малия!

– Привет, – она ждет, что этого будет достаточно, но затем ребенок тянет к ней свои загорелые ручонки, и она сглатывает. Достаточно шумно, чтобы Айзека это повеселило.

– И чего ты стоишь, возьми его! – командует девчонка. Малия не проводит аналогию с собой. Малия, конечно, не позволяет себе думать, что Элли похожа на нее. Нет. Элли - дочь Криса Арджента. Элли - Стайлз, Скотт даже, может, но не Малия.

Айзек не забирает своего сына. Малии хочется заехать ему по роже, но вместо этого берет мальчика на руки, пока девчонка с видом опытной мамочки контролирует процесс.

Олби смотрит на нее внимательно. А потом ни с того ни с сего начинает рыдать, и сопли текут на ее рубашку. Малия поклясться готова, что Айзек откровенно ржет.

– Иди к маме, малыш, – Кора забирает его, но она точно давит смешок. Ребенок заикается, а Элли смотрит так, будто довести кого-то до слез - преступление. Малия профан по части детей.

– Не быть тебе няней, – замечает Айзек насмешливо.

“И матерью”, - сама добавляет.

//

В конце концов, Айзек уводит детей, хотя Элли протестует, потому что она большая, и папа научил ее пользоваться ножом и вилкой, и она может готовить вместе с Корой. Малия - нет. Она режет палец, когда чистит авокадо, и она первый раз в жизни видит это. Кора подшучивает над ней, но она делает это по-доброму. Так, как Малия шутила в детстве над Кайли.

Она не называет Кору “сестрой” - не может. Ее лежит под мрамором могильной плиты на кладбище Бикон Хиллс. Хейлы - не семья.

Малия узнает, что Крис переехал в Мексику больше трех лет назад. Узнает, что Стайлз летит к ним первым рейсом - даже на пару дней, - когда у него выдается свободная минутка. Узнает, что Элли ходит в школу, хотя ей только четыре. Кора говорит обо всем - специально, - а у Малии сосет под ложечкой.

– Это и твой дом тоже.

– Нет. Мне жаль.

Малия разворачивается, чтобы не смотреть ей в глаза. Она кладет нож на доску - а лезвие отражает ее биологическую мать. У Коры в золоте радужек - святой лик. У Малии - кровь на руках.

Была бы совесть - ни за что не сунулась бы сюда. Здесь семья. Здесь Элли в безопасности, прежде всего, от нее самой. Они справились. Малия - нет.

– Передай Крису, что я ценю все, что он сделал.

– Ты не имеешь права уезжать сейчас. Тебя и так не было все эти годы. Ты нужна ей.

– Не пытайся сделать вид, что знаешь меня, – Малии жаль, что она не может быть милой. Малии за все, что она сделала, жаль.

– Я пытаюсь вернуть тебе семью!

– Ты не моя семья.

– А ты вся в папочку, я смотрю. Думаешь только о своей заднице. Круто.

Малия глохнет на трассе в Хуарес пятнадцать минут спустя. Жалеет еще, что слезы не высыхают так же быстро, как пятна крови на ее рубашке.

========== пекло ==========

Комментарий к пекло

*bon voyage, bébé - счастливого пути, детка.

va tu faire foutre - да пошел ты.

Если здесь есть шипперы Малайзек (а вдруг) - глава для вас (: Чистой воды броманс, но, может, разглядите в этом что-нибудь.

Кто-то будит ее, когда капот на солнце нагревается настолько, что ящерицы сползти не успевают - зажариваются, как мясо на вертеле. Жарко. Малия облизывает пересохшие губы, и доходит - медленно, - что провалялась под пеклом несколько часов.

– Загораешь? – кто-то - Айзек. У него усмешка на губах, кажется, круглосуточная, но стаскивает кепку и одевает ей на голову. – Твои собратья все в норки попрятались, а ты в Беара Грилла играешь. Инстинкта самосохранения - ноль.

– Забери, – Малия возвращает ему кепку. – И проваливай.

Ей не нужно, чтобы с ней нянчились. Ничего от них.

– У тебя двигатель сдох.

– Нет.

– Тебе помощь нужна. И, кстати, можешь не благодарить, что разбудил тебя раньше, чем ты превратилась в люля-кебаб.

Он выводит ее. Семейка - глаз-алмаз. Малия поднимается. Айзек тактично умалчивает о разводах крови на ее руках - исцелившихся, разумеется. Она огибает машину, толкая его плечом, и поднимает капот. Ясно, не удерживает, обжигая пальцы. Зато Айзек - да.

– Интересно, если бы тебе отрубило голову, у тебя выросла бы другая?

– Ты все еще здесь?

Айзек - чертов Эдвард Каллен. Откуда Малия знает - Кира пересказывала сюжет, когда готовились к тесту по биологии. “Профаза”, - как сейчас помнит. А еще, что Кира сбежала в пустыню, когда Врачеватели собирались их всех убить. Они со Скоттом расстались тогда - Малии нет до этого дела. Она не обязана винить себя в том, что Кира ушла. И Скотт не должен.

Малия не знает, почему думает об этом сейчас. (Она же, по сути, тоже ушла. Оставила).

– Забираю твою тачку, раз тебе нравится здесь стоять.

– У тебя ключей нет.

– Воспользуюсь отмычкой, – Малии ничего не стоит уехать. Ей хочется верить, что нет. Потому что стоит. “Тебя и так не было все эти годы”, - достаточно, чтобы на перемотку - существование в Канаде. Достаточно, чтобы не забывать, что зверь. Ей жаль. Правда, жаль.

– Вернешься к нам, и Кора починит твою машину за пару часов.

– Нет, спасибо.

– А вы стоите друг друга, – Айзек усмехается. – Вы - Хейлы.

– Я не Хейл.

– А кто? Елизавета Вторая?

– Шутишь, – Малия смотрит в упор. – Почему бы тебе не отправиться туда, куда ехал?