— Не каркай! — ворчит он и принимает из моей руки колпак, а затем и передник. — Иди и растопи ледник в его глазах. И сделай так, чтобы он не прикрыл нас уже сегодня.

— С вас премия, — ткнула в его сторону пальцем, прежде чем выйти в зал.

— Да хоть две! Только иди уже! — почти вытолкнул он меня.

Оправляю подол форменного платья, который больше напоминает наряд горничной из плохого порно. Вбираю в грудь побольше воздуха и, гордо вскинув подбородок, направляюсь в зал, пытаясь взглядом найти самого недовольного клиента облитого кофе.

От сладкого запаха выпечки внутри заведения всегда кажется по-особенному тепло и уютно. Даже посетители, заходя в зал для небольшого перекуса, невольно улыбаются и становятся чуть приветливее. Сложно устоять и сохранить серьёзность перед ароматами, которые всем знакомы и близки с детства.

Улыбаюсь в ответ тем посетителям, кто обращает на меня внимание. Ни одной недовольной физиономии не видно. Может, тот облитый решил не возиться из-за испорченных брюк и просто покинул кондитерскую?

Взглядом прохожусь по столикам, что стоят в дальнем углу и запинаюсь о воздух. Эрнест Львович прав.

Его глаза при ярком свете дня подобны леднику. Проморожены до основания и, подобно осколку льда, режут пронизывающим холодом.

Забываю, как дышать. Забываю, для чего, вообще, вышла в зал. Просто смотрю в его глаза над головами других посетителей и не помню саму себя.

Уголок губ дергается в едва уловимой усмешке и действует на меня как заводной ключик. Делаю уверенный шаг в направление к нему и замираю у столика, за которым он сидит.

— Привет, — изрекаю, не знаю, куда смотреть.

В глаза — невыносимо сложно. К щекам то и дело подбирается румянец.

На губы — краснею еще больше.

В ворот черной рубашки с двумя расстегнутыми верхними пуговицами — пересыхает в горле и хочется облизать губы.

На брюки — целая катастрофа, стоит только вспомнить, что в них таится, и еще сегодня ночью упиралось мне в зад.

— Привет, Диана, — низкий голос Игоря привлекает внимание к его губам.

Краснею.

— Привет, — зачем-то повторяю снова и опускаю глаза.

Боковым зрением улавливаю движение. Игорь встает рядом со мной и почти в самое ухо произносит:

— Уединимся?

Вскидывая взгляд, чувствуя, как от одного этого слова кожа покрылась мурашками, а дыхание с шумом ворвалось в легкие.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍- Мне нужно почистить брюки, — уточняет Игорь, откровенно наслаждаясь моим замешательством.

— А, брюки?! — растерянно озираюсь по сторонам в поисках уединенного местечка, в которое его можно увести для экстренной чистки брюк. — Служебный туалет?

— Вполне, — кивает он одобрительно и следует за мной между столиками.

Синой чувствую его взгляд, словно он касается меня между лопаток и несильно, но настойчиво давит.

Походка сама собой становится более плавной. Почти кошачьей. Ступаю мягко. Бёдра двигаются амплитудно. Еще немного и придется вешать табличку, как на трамвае, «занос два метра».

— Сюда, — указываю рукой на дверь служебного туалета.

— После тебя, — настаивает мой джентльмен и слегка касается талии, подталкивая зайти первой.

Захожу внутрь и сразу бросаюсь к раковине, чтобы смочить полотенце и попытаться им оттереть пятно.

За спиной приглушенно щелкает дверной замок.

Оборачиваюсь и замираю с полотенцем в руке, глядя на то, как медленно ко мне приближается Игорь, удерживая в плену голубых глаз.

Капкан захлопнулся.

Я осталась наедине с мужчиной, имя которого узнала меньше суток назад.

Наедине с мужчиной, от которого можно ждать всё, что угодно, и не факт, что каждое его проявление будет для меня безопасным.

— Ты боишься? — спрашивает Игорь вкрадчиво и его голос забирается под кожу ледяной рекой.

— Нет, — нагло вру и чуть вскидываю подбородок. — Мокрые штаны тут только у тебя?

— Мне нравится, когда ты дерзишь, — ухмыляется он и подходит ближе.

Между нами еще есть некоторая дистанция, но она столь призрачна и хрупка, что разрушить её возможно одним только вдохом.

— Пятно, — напоминаю я, скорее, самой себе, желая хоть немного отвлечься от манящих губ напротив.

— Поможешь? — слега приподнимает он бровь и взглядом указывает на колено, которое было облито кофе.

— Да, конечно, — лопочу, не в силах собрать мысли в кучу.

Запястье руки держащей полотенце обхватывают сильные пальцы и мягко сжимают. Игорь неторопливо опускает мою руку ниже пояса и хрипло произносит:

— Думаю, это понадобится нам не понадобиться.

Выхватывает из пальцев полотенце и кладет его поверх стопки других чистых полотенец. Ведет мою руку еще ниже и прижимает ладонью к паху, прямо туда, где ткань брюк натянута до предела.

Со свистом вдыхаю и приоткрываю рот в немом… восхищении?

Боже, что со мной?!

— Весь день думал о тебе, Диана, — качает он головой. — Так нельзя. С этим нужно что-то делать.

— Что делать? — выдыхаю.

— Всё в твоих руках, — вибрация его голоса разносится электрическим разрядом по телу. В горле пересыхает, хочется жадно хватать ртом воздух в жалкой попытке надышаться.

Пальцы, удерживающие ладонь на твердом члене, слегка надавливают.

В порыве секундной решительности привожу в движение свои пальцы и сжимаю твердую плоть через ткань брюк. Неторопливо веду ладонью от основания и обратно.

Хочется краснеть, терять сознание и снова приходить в себя.

Что я вытворяю?!

Но шумный вдох мужчины лишь распаляет внутреннее пламя моей решительности. Хочется сделать что-то еще, но в один момент земля уходит из-под ног, когда Игорь вжимает меня в стену и вдавливает торсом.

Рефлекторно вскидываю руки и цепляюсь за его плечи, боясь рухнуть на пол.

Одной рукой Игорь зарывается в мои волосы и сжимает их в кулаке на затылке. Другая рука хозяйничает на бедре, заставляя поднять ногу и обхватить его торс.

То, что происходит дальше сложно назвать поцелуем. Больше похоже на бешенное впечатывание губ в губы. До стука зубов. До неконтролируемого стона, вырвавшегося из моей груди. До жгучего пламени, зародившегося в пояснице и разлившегося горячим жаром по всему телу.

Рука с затылка перемещается на шею и требовательно сжимает. Не сильно. Но достаточно для того, чтобы зафиксировать меня в таком положении и спуститься поцелуями ниже. То кусая, то зализывая тонкую кожу.

По телу бежит мелкая дрожь и Игорь это чувствует. Немного отстраняется, заглядывает мне в глаза затуманенным желанием взором и убирает руку с бедра, но только для того, чтобы коснуться клитора через ткань тонких трусов.

Сердце уходит в пятки и я рефлекторно сжимаю ноги, испугавшись столь стремительного натиска.

Игорь молча вклинивает колено между моих ног и заставляет расставить ноги шире.

— Доверься мне, — выдыхает он хрипло в губы, и я тут же повинуюсь, расставив ноги шире.

С замиранием смотрю в его заволоченные похотью глаза. Сердце пропускает удар, когда Игорь касается клитора через тонкую ткань и неторопливо обводит подушечками пальцев. Круг за кругом. Снова и снова. То лаская его, то слегка надавливая.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Бедра неконтролируемо подаются ему навстречу. Подстраиваются под его ритм. Закручивают тугую пружину внизу живота и, кажется, требуют большего натиска.

Мужчина безошибочно ловит сигнал моего тела. Обрушивается на мои губы и тут же сжимает клитор между пальцами.

Тело прошибает молнией до созвездий в зажмуренных глазах. До сжатых пальцев ног в узких туфлях. До дрожащих коленей.

— Игорь! — кусаю его губы, с трудом заглушая в них стон.

Сжимаю в кулаках ткань рубашки на его груди и почти висну на нем, не в силах удержать себя на трясущихся ногах.

— Ты такая мокрая, — шепчут его губы, в то время как пальцы продолжают сладкую пытку, кружа по пульсирующему клитору.