Выражение лица Миядзаки Сакуры немного застыло.
С другой стороны заговорил Ким У-чин.
— Он считает, что смерть Ким У-чина была его виной. В то же время он все еще испытывает некоторую враждебность по отношению к Японии. Вот почему я не могу принять ваше предложение.
Как только он произнес эти слова, Ким У-чин встал.
— Прошу прощения за причиненные неудобства.
Из наушника в ухе Миядзаки Сакуры раздался звук, когда он слегка наклонил голову и вышел из комнаты.
— Я все слышал.
Это был голос Святого Меча, который слушал разговор через подслушивающее оборудование.
— Да.
— Я думаю, что лучше сначала выбрать товарища по команде, а потом уже Исаака Иванова.
— Да.
— Это возможно?
— Мы должны это выяснить. Но вы действительно хотите завербовать их?
— А ты как думаешь?
Миядзаки Сакура ответила на этот вопрос без колебаний.
— Есть люди, которые готовы атаковать подземелья, которые никто не смог зачистить раньше. Я думаю, что их полезность бесконечна. Должно быть, именно поэтому такой человек, как Пак Ён-ван, был готов вложить в них так много.
На мгновение воцарилась тишина.
— Что тебе нужно? — после тишины снова послышался голос Святого Меча.
— Я думаю, что мне понадобится по крайней мере легендарный предмет, чтобы завоевать их. Тем не менее, они уже являются одними из лучших, когда дело доходит до предметов. Считается, что у них есть как минимум четыре легендарных предмета. Их броня сделана из кожи детеныша. Единственное, что мы могли бы использовать для переговоров с ними, это…
— Это кожа Немейского Льва, вот что ты хочешь сказать, верно?
Глава 177.2
— Что тебе нужно? — после тишины снова послышался голос Святого Меча.
— Я думаю, что мне понадобится по крайней мере легендарный предмет, чтобы завоевать их. Тем не менее, они уже являются одними из лучших, когда дело доходит до предметов. Считается, что у них есть как минимум четыре легендарных предмета. Их броня сделана из кожи детеныша. Единственное, что мы могли бы использовать для переговоров с ними, это…
— Это кожа Немейского Льва, вот что ты хочешь сказать, верно?
После секундного колебания Сакура Миядзаки ответила:
— Да.
— Условия слишком дорогие, чтобы их рассматривать.
Это было невозможно.
На этом разговор со Святым Мечом закончился.
После разговора Миядзаки Сакура тоже пришла в себя. Перед ее глазами снова предстала грязная сцена.
"Если оставить все как есть, Исаак Иванов и его команда станут враждебны Японии. И если он продолжит расти при этом... это наверняка станет головной болью".
Пока она смотрела на грязный пол, в ее голове оставалась одна мысль.
"Мы должны как-то заставить их присоединиться к нам. Или убить их сейчас, пока мы еще можем".
* * *
Заброшенный дом за пределами Токио.
Р-р-р!
В гараж этого заброшенного дома с тихим жужжанием въехал небольшой легкий автомобиль.
Через некоторое время гудение машины прекратилось.
— Черт.
И вместо этого прозвучало проклятие.
Голос, стоявший за проклятием, принадлежал никому иному, как Ли Чин-а.
— Черт!
Замаскировавшись под другого человека, он вышел из машины и направился к заброшенному дому, не в силах сдержать свой гнев.
Ким У-чин, который был одет как мужчина средних лет, не мог не рассмеяться над его видом и поведением.
— Очень жаль, что тебе не удалось поесть суши.
Выражение лица Ли Чин-а сморщилось, когда он услышал это.
— За кого ты меня принимаешь? Неужели ты думаешь, что я из тех, кто может вести себя так из-за чего-то вроде суши?
— А разве нет?
На вопрос Ким У-чина Ли Чин-а съежился еще больше.
— Нет, это так, но... Но дело не только в этом,
Ким У-чин кивнул.
— Даже если это и было запланировано, ситуация была не из приятных.
Конечно, вспышка гнева Ли Чин-а была спланирована заранее.
Однако, несмотря на то, что он просто должен был играть, Ли Чин-а оказался в ситуации, когда он действительно расстроился.
Разве это все еще не та ситуация, в которой он должен был сближаться и улыбаться тем, кто пытался убить его раньше?
Было бы странно, если бы он не был расстроен.
— Я понимаю.
Из-за этого, Ким У-чин был в состоянии понять слова Ли Чин-а.
— Вот видишь? Не слишком ли плохо, что мы даже не успели перекусить? Черт возьми, тофу, который они подавали в качестве закуски, выглядел очень хорошо…
Услышав это, Ким У-чин наконец бросил насмешливый взгляд на Ли Чин-а.
Однако Ли Чин-а, который совершенно не знал об этом, заговорил с более спокойным выражением лица.
— Все прошло по плану, но они все равно попытаются добраться до нас? Неужели ты думаешь, что их гордость не остановит их? В конце концов, это Святой Меч и его люди.
На вопрос Ли Чин-а Ким У-чин коротко объяснил:
— Если бы речь шла только о Святом Мече, то это было бы невозможно.
Внутри заброшенного дома было немного еды и коммуникационное оборудование.
Проверив время, Ким У-чин встал перед радиоприемником.
"Осталось четыре минуты".
Пока он думал об этом, Ким У-чин бросил в Ли Чин-а мешок с хлебом и чем-то вроде еды для помощи пострадавшим, из серии гуманитарной помощи.
— Но история отличается из-за Сакуры Миядзаки, которую мы сегодня встретили.
— Вы знаете друг друга? Было ли все это притворством?
— Мы вместе входили в подземелье, но в тот раз все было по-другому.
Миядзаки Сакура.
Естественно, Ким У-чин, убивший Святого Меча, сражался с Миядзаки Сакурой.
И поскольку ему, возможно, пришлось бы бороться с ней, Ким У-чин позаботился о том, чтобы получить подробную информацию.
Благодаря этому Ким У-чин знал женщину по имени Миядзаки Сакура.
— Потому что ее роль состоит в том, чтобы зачищать территорию, чтобы гарантировать, что Святой Меч сможет действовать свободно и ничто не будет его сковывать.
По сути, она была уборщицей Святого Меча.
Очень хорошей уборщицей, которая приходила, чтобы зачистить область прежде, чем Святой Меч успевал ей на это указать.
— Значит, она нас вычистит? Разве она просто не откажется от нас?
— Она не может этого сделать.
Поэтому Ким У-чин уже мог оценить шаги, которые сделает Миядзаки Сакура.
— Если сторона Святого Меча решит не принимать нас, тогда есть только одно другое место, куда мы могли бы пойти.
— Пак Ён-ван?
— Совершенно верно.
Если Япония позволит Исааку Иванову ускользнуть от них в этот момент, то следующим человеком, с которым Исаак Иванов будет сотрудничать, без сомнения, будет Пак Ён-ван.
Ким У-чин умер, но это не означало, что причина, по которой Пак Ён-ван поддерживал Исаака Иванова, исчезла.
Вместо этого, поскольку Ким У-чина больше не было в кадре, было весьма вероятно, что Пак Ён-ван поддержит его еще больше.
— Совершенно очевидно, как Пак Ён-ван, потерявший такую хорошую карту, как Ким У-чин, будет смотреть на Японию.
Более того, было предрешено, что из-за смерти Ким У-чина Пак Ён-ван будет очень враждебно относиться к Японии.
Если быть точным, это была бы враждебность по отношению к группе, пытающейся наложить свои лапы на его интересы.
Разве Исаак Иванов не был одной из величайших карт Пак Ён-вана?
Так что же произойдет, если он уже не питает добрых чувств к Японии?
— Нет никакого способа, чтобы уборщик закрыл глаза на ситуацию, которая только ухудшилась бы, если бы ее оставили в покое.
С точки зрения Миядзаки Сакуры, она не могла оставить это дело и позволить ему развиваться так, как хотелось.
— И если ситуация пойдет наперекосяк, именно ее обвинят и заставят взять на себя ответственность. Святой Меч не должен нести никакой ответственности.
