– Это всего лишь краска, – я хотел намекнуть, что могло быть и хуже, что не так все страшно. Это и правда всего лишь краска. Ну да, остались они без одного своего комплекта одежды. Что такого!?

– Можно я закончу? – обратился ко мне мистер Мэттерс, а я лишь закатил глаза и откинулся на спинку дивана, – Итак, мне надоело, что вы… – директор кивнул головой в сторону нас, – …парни, не даете спокойно учиться остальным. Нужно что-то с этим делать…

– И что же? – вставил своё слово Дрейк посреди монолога директора. Мистер Мэттерс не любит, когда его перебивают или прерывают, поэтому он разозлился, но виду не показал, а лишь продолжил свой монолог.

– Дейзи, ты же до сих пор ездишь в детский дом? Играешь с детьми? Помогаешь им?

– Да, я до сих пор этим занимаюсь. Вы же не хотите, чтобы…неееет, директор Мэттерс, вы не можете.

– Я могу. Прости, Дейзи, но если для них это будет худшим наказанием, то мне придется это использовать.

– А если не поможет?

– Потом решим. Когда ты едешь туда снова?

– В субботу к 10:00.

– Отлично. Возьмешь их с собой.

– Так стоп. А наше мнение вас интересует? Никуда мы не поедем, да еще и в такую рань, – проговорил Дрейк.

Для нас это и правда было наказание. Мы и здесь не хотели находиться, где куча людей нашего возраста, а уж с малышами нянчится не хотелось вовсе. Да и не умею я с ними обходиться. Что я должен говорить детям, у которых нет родителей, которых некому опекать. Я сам там был какое-то время, пока тетка меня не забрала, и я не хочу возвращаться туда снова. Ни на час, ни на два, ни на день, ни на неделю. Нисколько я там быть не желаю.

– Либо едете, либо исключены.

– Исключайте. Лично мне плевать! – высказался я и ушел к в комнату.

Дрейк последовал за мной, но я не уверен, что он согласен с моей позицией. Он все-таки заботится о своих родителях, о своих братьях и сестрах, о семье в целом. Я не думаю, что он хотел бы их так подставлять. И я не думаю, что он хотел бы их расстроить новостью о том, что его исключили. На меня это все не действует. Мне и вправду наплевать, если меня исключат. Я что-нибудь придумаю. И придумаю, как не попасть к тетке. Придумаю, как не попасть в тот же детский дом. Буду выкручиваться из ситуации, но сейчас никуда я не поеду.

– Они поедут, – сказал директор, улыбнувшись, и Дейзи ушла на урок.

Я уверен, что ей и самой не хочется, чтобы мы куда-то ездили вместе с ней. Готов поспорить, что она также уверена, что мы все испортим. Думает, наверное, что ей вообще запретят ездить туда, если мы устроим какую-то выходку. А мы устроим, специально устроим, чтобы больше нас не трогали вообще, потому что все это бесполезно.

С другой стороны, можно попробовать с ней договориться, раз она все равно не желает нас там видеть, так почему бы и нет. Она на своем опыте прекрасно знает, что может случиться, не захочет ведь эта рыжая бестия подвергать опасности невинных детей.

Придется выйти с ней хоть на какой-то контакт, попробовать договориться. Включить весь свой шарм и всю магию голубых глаз. Это всегда работает, не может план провалиться.

Прекрасное субботнее утро, учитывая, что я почти не сомкнул глаз. Все еще пытался придумать повод, чтобы никуда не ехать. Сколько бы я ни пытался договориться с Дейзи, ничего не получилось. Видимо, ее желание, чтобы мы никуда не ездили, было не настолько сильным, как желание не идти у меня на поводу. Сейчас восемь часов утра, и я должен спать и прогуливать все субботние уроки, как это было всегда, а я сижу и придумываю сто причин, почему мне не стоит никуда ехать.

Почему мне? Потому что Дрейк согласился. Он все-таки подумал и решил, что это будет лучшим вариантом в данной ситуации. Лучший вариант – смириться и сделать то, что просят, чтобы оставили в покое. Однако я понимаю, что он здесь лукавит. Он переживает, что директор и правда может его исключить из школы, и я Дрейка понимаю. Каким бы дураком его не считали из-за меня, что он со мной связался, но он очень совестливый и очень ответственный парень. И он несет ответственность и за свою в том числе, которая тратит невероятные средства и работает не покладая рук, чтобы он мог здесь учиться.

Не смотри на меня так удивленно, будто только что увидел, как во мне проснулась совесть. Во-первых, это не совсем так. Во-вторых, я не сразу пришел к этому мнению. И не сразу пришел к осознанию, пониманию и принятию. Мы очень долго ругались с другом по этому поводу, каждый пытался донести свою точку зрения, в итоге мы так ни к чему и не пришли. В-третьих, он мой друг, и я за него переживаю, однако это осознание тоже пришло не сразу. И только не смей ему об этом ляпнуть. Я все еще тот же бесчувственный скот.

Директор Мэттерс сам пришел к нам в комнату, чтобы разбудить. Он очень сильно хочет, чтобы мы вели себя нормально. Пытается показать, будто уверен на сто процентов, что его план с поездкой сработает. А я вижу, что он полон сомнений. Он вообще ни в чем не уверен, даже в нашем изменении. Да и директор боится, что мы только все испортим.

Такое ощущение, что Мэттерс долбит в дверь уже целый час. Может, ему надоест, и он уйдет. Правда, ну сколько можно!? Кроме Дейзи никому в такую рань просыпаться не захочется. Я уверен, что она уже давным давно готова, и сама скоро прибежит и будет пищать, что мы опаздываем. Я слышал, что она часто туда ездит, ей нравится проводить время с детьми. Ей кажется, что она делает доброе дело, но я в этом совсем не уверен. Я был на месте тех детей, и не хотел, чтобы ко мне подходили и разговаривали со мной. Мне хотелось быть одному, но этим волонтерам нет дела до чужих желаний. Они лишь чешут свое эго и больше ничего. Не хочу в этом участвовать.

Хочется узнать, что она на самом деле думает обо всей этой поездке. Вряд ли она очень рада проводить время именно с нами. С Дрейком еще может быть, но я самая неприятная компания для нее. Уверен, что она и директора проклинает за эту тупую идею. С другой стороны, я предлагал ей выход, и она не согласилась. Решила, что ее гордость превыше всего, теперь будет пожинать плоды. Хотя я слышал недавно ее разговор с Мэттерсом. Она говорила, что он подвергает детей опасности, заставляя наш дуэт поехать с ней. И она не уверена в нашей адекватности, что мы ничего не сделаем. Однако директор был непреклонен, отказываться от этой идеи он не собирался.

Не кажется странным, что она себя так повела? Сначала сказала, что помогать не будет, однако с директором все равно поговорила. Возможно, это было сделано не ради нас, конечно. Может, она и правда переживает за этих детей, но я в это все равно не верю. За них никто и никогда не переживает, они никому не нужны, и я был никому не нужен.

      Директор уже больше не мог ждать нашего ответа, поэтому открыл дверь и спокойно вошел. Грозно сказал, что он уже устал бегать за нами. Приказал собираться и через полчаса спускаться к завтраку. Тоже мне командир.

– Мы же не собираемся туда ехать, правда? – проговорил я устало.

– Нас исключат, если мы не поедем. Ты же знаешь директора, и мы тоже об этом говорили. На такой риск я точно не готов пойти, – ответил Дрейк, сев на кровати.

– Зачем это все нужно вообще?

– Он думает, что это что-то даст, что мы что-то поймем и изменимся.

Я промолчал. Мне нечего было сказать. Я все еще думаю, что это ужасно глупая идея, что ни к чему это не приведет. Но на самом деле уже стало очень интересно, как я могу себя повести в такой ситуации. Ночью, пока не спал, много думал обо всем. Возможно, мне и правда пора повзрослеть, как сказала Дейзи. Но я не уверен, хочу ли я этого вообще. Вообще не уверен, чего я на самом деле хочу.

– Вставай уже. К завтраку не успеем, – сказал Дрейк и ушел в ванну.

Я пошел вслед за другом. На нашем этаже две ванные комнаты, в каждой из который по девять душевых кабинок, чтобы никто никого не ждал. В конце концов у нас много спортсменов, которые готовы ходить в душ каждый час. Так что я рад, что ждать их не приходится.