…конечно, его там помнят, еще бы. Еще бы они не помнили такого клиента! Я говорил с метрдотелем, он повторил то же самое, что говорил и полиции – приехал, поужинал, уехал в великолепном расположении духа, шутил и смеялся. А почему вы спрашиваете про «Примаверу»?…

…нет, мне это и в голову даже не пришло. А зачем надо было говорить с официантом?…

…нет, я Криса после его возвращения не видел. Я вообще не знаю, где он сейчас. Может быть в Северной Ирландии, хотя я не уверен. Мне сказали в офисе, что он встречался с Энди, что они долго разговаривали, но я его не видел. Мне он только позвонил один раз, вот тогда и сказал, что ему предложили место в Белфасте. Я спросил, видел ли он мою статью, а он сказал, что видел, и что получилось полное дерьмо. И еще он сказал, что мне крупно повезло. Я не думал, что он такой завистливый…

…а почему вы спрашиваете про официанта?..

…меня попросили, чтобы я с вами встретился и ответил на ваши вопросы. Вы должны понимать, что существуют правила, касающиеся конфиденциальности, и правила эти не перестают действовать даже после кончины клиента, так что есть определенные вещи, которые я никак не буду комментировать. Мне вообще не следовало бы принимать участие в этой встрече, строго говоря, но… меня попросили. Тем не менее, я готов обсуждать только то, что имеется, так или иначе, в открытом доступе. В этом смысле вам, пожалуй что, повезло, потому что мой покойный клиент смог получить политическое убежище только по решению трибунала, и отдельные свидетельские показания на этих слушаниях впоследствии были оглашены в других судебных процессах. Как вы знаете, моему клиенту нравилось судиться. Странное увлечение, весьма. Но это факт. Я оцениваю его юридические расходы – в совокупности – примерно в тридцать миллионов фунтов. Плюс-минус. Для лондонских юристов настоящий клад…

…все началось с того, что я получил по электронной почте письмо, в котором некто Игорь Летов спрашивал, соглашусь ли я представлять его интересы, если он… я сейчас не помню точных выражений в письме, да и написано оно было на весьма скверном английском, но о политическом убежище речи там не было, как-то обтекаемо все. Я отправил ему наши условия и уже на следующий день получил скан с его подписью, а еще через пару дней – довольно неожиданно – поступил депозит, тридцать тысяч фунтов, из какого-то банка на Кюрасао. Меня это, как вы понимаете, насторожило – к отмыванию денег сейчас относятся серьезно, а кто такой этот «Принц Игор» я понятия не имел. Я посоветовался со своим аудитором, и он рекомендовал отправить деньги обратно и попробовать разузнать хоть что-нибудь о клиенте. Я перечислил деньги обратно на Кюрасао и отправил «Принцу Игору» стандартную форму сведений о клиенте для заполнения, но письмо тут же и вернулось: электронный адрес вдруг оказался недействительным. И я предпочел про «Принца Игора» забыть…

…он позвонил из Хитроу. Я долго вспоминал, кто это такой, потом вспомнил с трудом. Это был рейс из Украины на Карибы с посадкой в Лондоне – сейчас на этот рейс без транзитной визы не сажают, но тогда было проще. Он сразу же прошел к паспортному контролю и попросил убежища. У него с собой был просроченный российский паспорт на имя Игоря Летова. Я так думаю – это всего лишь мое предположение, имейте в виду, – что из Украины он вылетел по какому-то другому документу, скорее всего фиктивному, а перед посадкой в Лондоне он этот документ уничтожил. А еще у него – что здорово помогло – был при себе договор аренды особняка под Лондоном, да-да, того самого, и даже ключи. Я помог ему заполнить первичные документы на убежище, нас еще несколько часов продержали в аэропорту, у него взяли отпечатки пальцев, все как обычно, изъяли просроченный русский паспорт, назначили первое интервью в Хоум Офис и отпустили…

…его встречал большой черный «Мерседес». Водитель сразу же передал ему сумку, там оказались наличные, много, несколько пачек пятидесятифунтовых купюр, и еще какие-то бумаги. Но на бандита он не был похож – скорее на компьютерщика или дизайнера, такое было первое впечатление. Мы сразу поехали к нему в особняк – был уже вечер, и он предложил вместе поужинать…

…думаю, что подробно рассказывать про группу компаний «Круг» нет смысла, про это много писали. Все активы группы были национализированы или переданы близким к Кремлю бизнесменам, это был совершенно неприкрытый грабеж, который мало чем, честно говоря, отличался от того, как эти активы были приобретены изначально самой группой, но это несколько другая тема. Все руководители группы смогли бежать за границу: им дали уехать, хотя вполне могли и не дать. Против них возбудили уголовные дела, объявили в розыск, стали рассылать по миру запросы на экстрадицию, но… Все это делалось настолько формально и халатно, что в нашей среде сложилось устойчивое мнение о существовании некой договоренности, своего рода пакта о дальнейшем ненападении – мы забрали то, что хотели, вам тоже оставили достаточно, мы вас больше не трогаем, только создаем видимость, а вы не производите особого шума, тихо сидите за границей и помалкиваете. И для такого мнения были серьезные основания, можете мне поверить. Один из этой компании… не могу сейчас припомнить фамилию, но это неважно… он получил убежище во Франции и преспокойно проживал в Ницце, а в один прекрасный день решил заехать в Монте-Карло, поиграть в казино. В тот же вечер его арестовали, потому что он был в списках Интерпола. Он предъявил документы о получении убежища, его выпустили под залог, запретив покидать территорию Монако, известили русских и стали ждать официального запроса на выдачу. Так вот – запрос так и не поступил: ни через три дня, ни через неделю, ни через две. Сообщили русским, что не могут задерживать человека бесконечно долго и такого-то числа должны будут его отпустить. Русские молчат. Только когда он уже был во Франции, они наконец-то прислали запрос. И это не единственная история, таких случаев было несколько. Всем руководителям «Круга», кто просил об убежище, его предоставляли довольно быстро и без каких-либо демаршей со стороны России. Если не считать эпизодических всплесков эмоций в кремлевской прессе…

…поэтому я ожидал (и информировал об этом мистера Летова на следующий же после его прибытия день), что его вопрос будет решен в течение примерно шести месяцев: с учетом того, как это происходило с прочими людьми из «Круга», я полагал, что это еще пессимистическая оценка. Можете представить теперь мое удивление… На первое интервью в Хоум Офис, помимо обычного чиновника пришли еще двое: один из экстрадиционной службы Скотланд Ярда и еще один из Министерства иностранных дел; они, правда, помалкивали, но я такого уже много лет не наблюдал. Со вторым интервью тянули почти год, провели его очень быстро и весьма формально, а через неделю прислали отказ в предоставлении убежища и тут же начали процедуру экстрадиции…

…а вот это как раз и есть самое интересное. Летов появился в «Круге» уже после всей этой их так называемой приватизации, когда все уже было поделено, и к первоначальному обретению капитала никакого отношения не имел. И вообще он коммерцией не занимался. Очень важно, что в запросе на экстрадицию, который прислали русские, ему самому ровным счетом ничего не вменялось – там шло перечисление всех фигурантов дела «Круга», которые совершили такие и эдакие преступления, а в конце списка просто добавлялась его фамилия, так что понять, в чем он, собственно говоря, обвиняется, никак не было возможно. А в некоторых местах они даже забывали добавить его фамилию, и это весьма забавно. Очень спешили при составлении запроса, такое создалось впечатление. Его должность в «Круге» называлась «вице-президент по связям с правительством», что-то вроде штатного лоббиста. Ну… мы понимаем, конечно, что такое лоббист в российском правительстве, и чем такой человек профессионально занимается, так что если бы он обвинялся русскими в должностном подкупе и коррупции, это было бы как минимум логично, но как раз эта тема в запросе никак не была затронута, а обвинялся он исключительно в том, к чему никакого отношения не имел и иметь не мог. Но это была не единственная странность. Очень настораживал напор, с которым русские начали вдруг бороться за его экстрадицию. Присутствие чиновника из Форин Офис на первом собеседовании говорит о многом. Летов сказал мне как-то, что русский президент специально обсуждал с нашим премьером его экстрадицию, и что это точная информация. Я ее проверить, как вы понимаете, не мог, но очень похоже, что контакты насчет экстрадиции Летова на достаточно высоком уровне действительно имели место. Поэтому мы и получили отказ в предоставлении убежища, и пришлось обращаться в иммиграционный трибунал. Там мы выиграли, потому что, несмотря на крайне ожесточенный нажим русских, представленные ими материалы с юридической точки зрения никакой критики не выдерживали. Если вы следили за этим процессом, то наверняка обратили внимание, что по этому поводу было специальное заявление сперва русского посла, а потом еще одно заявление, их Министерства иностранных дел, совсем уж неприличное: там говорилось, что Великобритания встала на путь предоставления политического убежища ворам и мошенникам, и это может привести к необходимости пересмотра отношений между двумя странами. Хорошо еще, что не объявили войну…