Куда приткнуть ястребицу, я не знала. Потому что с такой же скоростью, что и виверна, она лететь не сможет.

 - В сумке полетишь? – спросила мысленно, быстро активировав связь.

Амадея прислала мне смешной образ её, примотанной ко мне. Так у нас раньше женщины победнее детей грудных таскали, чтобы без присмотра дома не оставлять. Вообще, удобная конструкция, ребенок даже при сильном наклоне не вывалится. Только вот сейчас примотать птицу было нечем.

Я покрутилась в поисках нашей с Питом сумки. Наверняка же прохладно будет, так отчего бы не надеть теплый шерстяной кардиган, а за пазуху засунуть Амадею.

Эта идея моей девочке пришлась по душе. Всяко лучше, чем в сумке трястись. Да и приятно же на ком-то с удобством примоститься, всё разглядывать и самой крыльями не работать.

Пит, к нашим причудам привыкший, даже слова не сказал, хоть и смотрел всё также угрюмо. А вот Радера данный вариант перемещения хищной птицы очень позабавил. И он даже собирался что-то сострить, но грозное верещание Амадеи его остановило. Конечно, нам троим еще предстоял долгий полет в тесной связке. И нескольких пальцев Радер вполне может недосчитаться.

Меня в седло посадили первой, хотя обычно на этом месте летал погонщик-менталист. Но спорить я не собиралась, исключительно из-за удобства для Амадеи. Была бы одна, предпочла весь полет просидеть, уткнувшись в широкую спину, обтянутую темной кожей. Куртку Радеру выдали тут же. Сказали, виверны привыкли, что погонщик в связке выглядит именно так. Условные рефлексы в деле, демоны их всех дери!

Я боялась не самого полета – к высоте, благодаря Амадее, была привычной. А того, как виверна будет подниматься. У Ниреи был слишком длительный период бездействия, и с округлившимся телом может быть сложно найти нужный баланс. Да и лапы её были до крови натерты кандалами. Это же насколько часто нужно рваться, чтобы так попортить крепчайшую драконью кожу!

Видимо, на моем лице легко читались невеселые думы, потому что Радер прошептал:

 - Кандалы у этой виверны были с добавлением корония, чтобы блокировать возможность ментального общения с парой.

Я лишь вздохнула глубоко, поёрзав в неудобном седле. Они и так мне были омерзительны – все, кто участвовал в порабощении виверн. А сейчас степень ненависти возросла многократно. И даже захотелось разорвать все договоренности в обмене, потому что короний демоны используют не только во благо.

Но мысль развить мне не дал мощный толчок, сигнализирующий о том, что начинается финальная стадия нашего путешествия.

Я зажмурила глаза, вцепившись руками в боковушки седла. Даже дыхание задержала, лишь бы не закричать. Зато Амадея, воспользовавшись открытой связью, транслировала мне четкую картинку подъема. Просмотр спектакля с первого ряда, так сказать.

До чего ж вредную птицу я воспитала!

Но виды и правда были потрясающие. Потому что на радостях Нирея взмыла так высоко, что не только дух захватывало, дышать забывалось вовсе. От её эмоций буквально вибрировало окружающее пространство. И я поняла, почему разделили во времени полеты бордовой и серебряного. Двойного концентрата драконьей радости это небо бы просто не выдержало.

Нирея летела очень быстро, будто стараясь нагнать упущенное ранее время. И у меня в душе распускался цветок надежды, лаская изнутри тонкими лепестками, грея пониманием, что конкретно для этой драконицы ещё можно всё изменить.

Внизу расстилался смешанный лес. Клубился, поднимаясь белесый туман. И тонкие лучи солнца так красиво прорезали сизую хмарь раннего утра, что я поневоле залюбовалась.

Руки Радера, аккуратно придерживали за талию. Будто ему сейчас была жизненно необходима такая опора. Он не переходил границ, не давил. И даже памятуя о многочисленных масках этого человека, отстраняться мне не хотелось.

Наверное, я задремала. Потому что, когда открыла глаза, уже вовсю светило солнце, и лес внизу сменился на хвойный. Как же велико королевство Айзольд! И просто рассматривая карты, этого масштаба понять невозможно.

Погладив через кардиган посапывавшую Амадею, я, не сдержавшись, обернулась. Радер тоже спал, а значит контроль над виверной ослаблен.

Потянулась к Нирее так, как обычно делаю с ястребицей. Мягко, плавно, чтобы не напугать. Я и сама не была уверена, что получится, поэтому, почувствовав дружелюбный отклик, радостно всплеснула руками.

Ладони на талии, до того расслабленные, сжали неожиданно сильно. И я, не удержавшись на поверхности, махом ухнула в разум драконицы.

Она испугалась, не ожидая такого вторжения. Я была для неё чужаком, от которого нужно максимально быстро избавиться. Нирея старалась вытолкнуть меня из своего сознания. Только вот я, как выйти не знала. Потерялась в лабиринте из несвязанных образов – люди, демоны, родичи. Четко определялся серебряный дракон и словно проекцией мелькал еще не рожденный малыш. Я ощущала его сейчас как своего собственного. И легкий толчок внутри живота отозвался великой радостью.

Только вот, занятые внутренним миром друг друга, мы с Ниреей упустили контроль за полетом.

Будто со стороны я услышала громкий крик. Звали меня или, может, драконицу. Я теперь не могла разобрать кто из нас, кто, и выбираться из мягкой теплоты будущего материнства не хотелось. Нужно было во что бы то ни стало перелететь через ледяную гряду. Там дом и забота. Там давно ждет король и Кориса. А, значит, сейчас полетим обратно.

Я почувствовала, как мощное тело начало разворот. Только вот наш с Ниреей разум начали взламывать. Нахрапом, яростно выжигая любое сопротивление.

Боль разлилась тягучей патокой. И за нее я тут же схватилась, выбираясь на поверхность. С каждым движением всё более осознавая себя непутёвой принцессой, а не беременной виверной.

Боги!

 - Падаем… - кричал Радер, пытаясь отцепить меня от седла.

Грудь разрывало от боли, каждый сантиметр тела ломило. Но я все-таки смогла сделать несколько ровных вдохов и выдохов, прежде чем отреагировать на жуткую тряску.

Нирея, потеряв управление, теперь никак не могла снова встать на крыло, поймать нужный баланс. Она бултыхалась, пытаясь выровняться, но земля всё стремительнее приближалась. Мы мешали ей, ведь седло съехало набок. И единственным выходом было спрыгнуть до того, как виверна достигнет верхушек деревьев.

Я рванула ворот, выпуская царапавшуюся Амадею, которая тут же взвилась в воздух, отчаянно вопя.

 - Давай же! – рычал Радер, дергая металлическую бляшку моего крепления. И счет шел уже на секунды.

Я вытащила из-за пояса клинок, одним движением рассекая прочные путы. Сначала Радера, затем свои. Быстро крутящиеся события воспринимались отчего-то замедленно.

Я видела, как Радер падает, до последнего стараясь дотянуться до меня рукой, как следом за ним летит двухместное седло. Как, освободившись от груза, обретает равновесие виверна.

Я даже видела, как она, будто опомнившись, кидается ко мне, в надежде поймать. Только вот тонкие верхушки сосен ловят меня раньше, отрезая от синего неба и мощных когтистых лап.

Острые иглы царапают руки и лицо, а ветки то и дело задевают непослушное тело. Я бьюсь бедром о толстый сук, сумев вскользь зацепить его пальцами. Это замедляет скорость падения, и подоспевшая Амадея успевает когтями вцепляется в ворот моего кардигана. Она надсадно кричит, разрезая густоту воздуха крупными крыльями. Но удержать человеческое тело ей, увы, не под силу.

Меня нещадно тянет вниз. И я прошу свою девочку догнать Нирею, пока еще можно. Ведь она полетит в Наридан, во дворец. Я слишком громко думала о доме, когда наши мысли перемешались. И нужно предупредить короля, что драконица – друг. Наладить контакт с ней через придворного менталиста.

И перед тем как накрывает очередной виток боли, я успеваю пожалеть, что плохо слушала профессора, рассказывающего о левитации.

- Иса, - зовет кто-то.

Я чувствую, как щек касаются крылья бабочки. Тонко, едва-едва. Будто она случайно задела, пролетая мимо.