«Изначально огонь – это тьма, твердь, вечный холод и сухость, и в нём нет ничего, кроме вечного голода. Как же он становится настоящим огнём? Дух Божий, в своём аспекте вечного света, приходит на помощь огненному голоду. Сам голод происходит от света, потому что, когда божественная сила отражается во тьме, последняя наполняется желанием света, и это желание есть воля (вечной природы). Но воля или желание в сухости не может достичь света, и в этом заключается страдание и жажда света. Эти страдания и жажда продолжаются до тех пор, пока Дух Божий не войдёт в него, как вспышка молнии». (Три принципа, xi. 45.)
Это вечно вращающееся «колесо Иксиона» представлено Крестом, «Древом Жизни». Свободным является дух человека до того, как он входит в эту долину страданий, но после того, как он туда входит, он пригвождён к кресту своих личных желаний. Человек сам является «Крестом», и он сам создаёт для себя крест, от которого нет освобождения, пока он не познает истинный духовный Крест, войдя в царство света через силу огня, что означает, что его дух прорывается через узы материи и снова становится свободным.
«Свобода посредством вечной воли постигает тьму, а та тянется к свету свободы, но не может его достичь. Она заключает себя в тюрьму посредством своего желания внутри себя и делает себя тьмой. Из этих двух – а именно, из впечатления темноты и желания света или свободы, которое направлено к первому, – в первой темноте возникает вспышка молнии, первобытное состояние огня. Но свобода, будучи ничем, а потому непостижимой, не может удержать впечатление. Поэтому впечатление сдаётся свободе, и последняя пожирает тёмную природу первого. Так свобода управляет тьмой и не постигается ею». (Подпись, xiv. 22.)
«Вечное единство или свобода, как таковая, бесконечно прекрасна и мягка, но три качества остры, болезненны и даже ужасны. Воля трёх качеств жаждет мягкого единства, а единство жаждет огненной основы и чувствительности. Так одно входит в другое, и когда это происходит, возникает вспышка молнии, сравнимая с искрой, возникающей при трении кремня и стали. Таким образом, единство обретает чувствительность, а воля природы получает мягкое единство. Так единство становится фонтаном огня, а огонь, пронизанный желанием, подобен фонтану любви». (Clavis, ix. 49.)
Таким образом, свет побеждает тьму, но не уничтожает её; он просто становится победителем над ней и поглощает её, что сравнимо с усвоением пищи организмом, который побеждает и поглощает эту пищу посредством огня жизни.
«Когда духовный огонь и свет разгорается во тьме (впрочем, он горел от вечности), в нём вечно открывается великая тайна божественной силы и знания, потому что в огне все качества природы возвышаются до духовности. Сама природа остаётся тем, что она есть, но её результат – то есть то, что она производит, – становится одухотворённым. В огне поглощается тёмная воля, и таким образом возникает чистый огненный дух, пронизанный светлым духом». (Clavis, ix. 64.)
Когда происходит это великое внутреннее откровение, внутренние органы чувств открываются для непосредственного восприятия духовной истины. Тогда уже не будет необходимости делать какие-либо выводы относительно таких неизвестных вещей, потому что дух воспринимает то, что относится к его сфере, в том же смысле, в каком видящий человек видит внешние вещи.
«Посмотрите, как всё живое во внешнем мире притягивает к себе пищу. Таким образом, вы можете понять, как жизнь возникает из смерти. Не может быть жизни, пока то, из чего должна исходить жизнь, не распадётся в своей форме. Всё должно войти в состояние страдания, чтобы достичь вспышки молнии, и без этого не будет никакого воспламенения». (Menschwerdung, ii. 5.)
Итак, это начало проявления Бога как принципа огня и принципа света. Божество, как таковое, воля Троицы, желающей; ещё не является принципом и не имеет начала, но является началом самого себя.
«Если вещь становится тем, чем она не была прежде, это не составляет принципа; принцип есть там, где начинается форма жизни и движения, такая, какой не было прежде. Таким образом, огонь является принципом, а также свет, который рождается из огня, но который, тем не менее, не является качеством огня, а имеет собственную жизнь». (Шесть теософских положений, ii. 1.)
В огне представлено разделение двух аспектов, в которых Бог проявляет Себя – а именно, как Бог и как Природа; также разделение между сладкой жизнью в любви и жизнью в гневе.
«Как солнце на земном плане превращает язвительность в согласие, так действует свет Божий в формах вечной природы; этот свет светит в них и из них; он воспламеняет их так, что они получают его волю и полностью отдаются ему. Тогда они отказываются от своей воли и становятся такими, как будто у них вообще нет никакой власти над собой, и они желают только власти света.» (Шесть теософских пунктов, т. 3.)
В союзе огня и света третий принцип обретает субстанциональность.
«Если Божество, согласно первому и второму принципу, должно рассматриваться только как дух и без какой-либо мыслимой сущности, в нём, тем не менее, есть желание развить третий принцип, в котором покоится дух двух первых принципов, и где он проявится как образ». (Шесть теософских положений, i. 25.)
«Огонь, принимающий в себя сущность желания как свою пищу, чтобы он мог гореть, даёт радостный дух и открывает силу мягкой сущности в свете». (Шесть теософских пунктов, i. 57.)
«Огонь, вбирая в себя мягкую сущность… света, испускает из него, посредством гнева смерти, мягкий дух, который был заключён в нём, и который имеет в себе качество природы.» (Tilk., i. 171.)
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
