Переодевшегося в госпитальное обмундирование будущего абитуриента пограничного училища поместили в одну из палат. В трёхместной госпитальной палате уже находились двое ходячих больных. По возрастам те, двое других, были старше Мурата. Они были в званиях сержанта и старшины милиции.
Вскоре в палату зашла Лидия Алексеевна. Поздоровавшись со всеми, она в начале осмотрела сержанта и старшину, а затем стала пояснять Мурату предстоящий ход его подготовки к операции и о самой операции. Осмотрела его горло. Затем сделала вывод:
– Горло хорошее, миндалины не воспалённые и ни разу не воспалялись. Это видно. Мурат, когда у тебя горло болело? – спросила врач.
– Никогда! – с удивлением в голосе коротко ответил парень.
– Да, в общем-то, это видно по горлу и миндалинам. Они крохотные. Да, тут порциями мороженных их не воспалишь, – скорее она это сообщала не Мурату, а сопровождавшей её медицинской сестре.
Мурату уже было известно от соседей по палате, что накануне операции несколько раз дают сливочное мороженное или мороженое «Пломбир». Это делают врачи, чтобы гланды воспалить. Так как, якобы воспалённые миндалины легче удалять.
Дату проведения операции врач не назвала, сославшись на то, что это будет видно ей только через три или четыре дня.
Через два дня, после сдачи всех необходимых анализов Мурата увели в кабинет Лидии Алексеевны. Там, она, приветливо встретив Мурата, усадила его на стул с высокой ровной спинкой и объявила ему:
– Ну, вот, всё идёт хорошо! Твои анализы показали хорошие результаты. Так что завтра, наверное, мы удалим миндалины. А сейчас я должна приготовить на завтра инструмент и потому широко открой рот, не волнуйся, я всего лишь померяю инструмент. А вдруг он не совсем подходит. Тогда придётся на завтра подбирать другой инструмент. Вот так Мурат! Ну, начнём примерку. Сейчас моя помощница поддержит твою голову в удобном для меня и моего инструмента углом. Поэтому не обращай внимания на её действия. Сиди ровно, не напрягайся.
В кабинете, скорее похожем на процедурный, а не на кабинет врача, ощутимо пахло йодом и ещё какими-то лекарствами. Мурат, уже наслышанный от бывалых соседей по палате об этих всех процедурах, по-своему расшифровал услышанные слова:
– Лидия Алексеевна, ну какая примерка инструмента! Вы не бойтесь. Я готов! Да знаю, что Вы сейчас начнёте рвать гланды. Можно начинать, я готов.
– Ну, раз всё знаешь и готов, то начнём, – заключила врач.
Помощница врача крупного телосложения ухватила Мурата за плечи и лоб. Муратбаев хотел повести себя героически и потому попросил:
– Не надо меня так держать. Я сам справлюсь. Вы только не бойтесь!
– Надо же нас подбадривает. Ну, тогда держись руками за нижние части сидения стула. Ну, а Вы, стойте сзади и будьте наготове, – распорядилась Лидия Алексеевна, обращаясь к своей помощнице.
Обезболивающие уколы делали своё дело. Горло у Мурата задеревенело. Тонкая стальная петля обтянула миндалину на одной стороне. Рывок, из горла хлынула кровь, и тут же неприятно сильно ощущался во всём рту запах йода.
– Всё, всё, молодец! Всё отлично! – подбадривала Мурата врач.
Продолжая обрабатывать рану врач, осматривая горло, с сожалением в голосе сообщила:
– Надо же, приходится рвать никогда не воспалявшиеся миндалины. Потому-то они совсем не заметны. Попробуй, накинь на такие маленькие миндалинки петлю. Ну, вот, потому и остался ещё кусочек. Мурат потерпи ещё чуточку, надо полностью очистить сторону от миндалины. Как ты, потерпишь?
Мурат не мог говорить из-за уколов и потому одобрительно несколько раз кивнул головой.
Вновь тросик полез в рот. Рывок! Но уже такого болевого ощущения от отрыва куска мяса, которое называлось миндалиной, не было. Снова кровь, йод, неприятный запах от него.
– Ну, вот теперь другое дело, – улыбаясь, объявила Лидия Алексеевна.
А затем неожиданно для Мурата объявила:
– На сегодня всё! Миндалину на другой стороне горла будем рвать завтра.
Мурат ужаснулся тому, что и завтра предстоит такая же болезненно неприятная процедура. Опять уколы, опять отрыв мяса, кровь, йод. Нет, он не хотел такого повтора и ожидания завтрашнего дня. Он хотел, чтобы всё это закончилось бы разом. Он, не отрываясь от стула, замотал головой. Лидия Алексеевна понимая всё эти переживания парня, спросила его:
– Что, сегодня закончим? Понимаю! А ты готов ко второму удалению сейчас?
Мурат быстро и энергично утвердительно закачал головой.
– Тихо, тихо, не мотай так головой, я всё поняла. Тогда, продолжаем!
Удаление второй миндалины проходило точно так же и первой. Рвали её два раза, как и первую.
Мурата привели в палату и уложили спать. Было такое ощущение, будто не миндалины оторвали, а вырвали всё горло. Ему после завершения операции вкололи какой-то укол. Видимо, это подействовало, так как очень скоро он уснул и проспал так до самого утра. А уже утром ощущения, что часть горла отсутствует, уже не было. Однако в горле присутствовала такая боль, которая не позволяла сделать обычное глотательное движение. Да и как-то было боязливо сделать такое, вдруг это откроет кровотечение. Мурат понимал, что в итоге у него в горле просто оторвали маленькие органы, которые врачи называли миндалинами. И только много лет спустя он будет догадываться и утверждаться в том, что человеку от рождения не даются ненужные органы. Каждый человечески орган играет свою определённую и полезную функцию. Впоследствии это не единожды подтверждали врачи. Некоторые даже с возмущением заявляли о том, что, мол, зачем удалять миндалины, которые играют важную роль защиты горла от разных микробов и болезней. Тем более, если они никогда не воспалялись. Получалось, что Муратбаев напрасно избавился от совершенно здоровых и необходимых организму органов. Конечно, это была не личная прихоть Мурата, таков был неотступный вердикт опытного по тем временам ЛОР врача. О необходимости удаления миндалин уверенно подтверждала и соседка ЛОР врач Лидия Алексеевна. Видимо, в то время подобная версия в отношении гланд была узаконена на всей территории СССР для всех врачей. Остаётся радоваться, что не было установок по удалению полового органа, так как в Советском Союзе утвердилась теория об отсутствии секса в социалистической стране. Оказалось, что именно отсутствие миндалин было следствием редких заболеваний курсанта Муратбаева ангиной. Уже, будучи курсантом пограничного училища, Мурат познал, что такое кашлять. Он раньше никогда не пользовался носовым платком по прямому названию платка. У него появились частные насморки. После пятидесяти лет Мурат заработал хронически гайморит и хронически насморк. А ещё, он напрочь потерял обоняние. То обоняние, которым он ранее гордился, а иногда и хвастал им. Он говорил, что у него нюх, как у собаки. Зайдя в автобус, он своим чувствительным носом ощущал все запахи, исходящие от рядом стоящих пассажиров. А теперь он этот свой великолепный нюх потерял. На медицинских комиссия по поводу хронических носовых болезней и потере обоняния Муратбаеву объявляли, что это всё являются причиной отсутствия миндалин. А такие комиссии он проходил, пытаясь вылечиться в родной Алма-Ате, в столице Киргизии – Фрунзе, в госпитале Костелец, что в Чехословакии и в других клиниках города Алматы. Всё оказалось бесполезным, так как когда-то удалённые в семнадцатилетнем возрасте миндалины назад не вернуть. Все эти неприятности в носоглотке произошли из-за отсутствия миндалин. Да и голос у Мурата после операции немного изменился в худшую сторону.
А в том 1969 году Мурат, лёжа в палате госпиталя, радовался успешной операции и считал, что все преграды перед поступлением в прославленное пограничное училище преодолены. Горло болело, шёл период послеоперационной реабилитации. Кушать ничего нельзя было. Да и не хотелось из-за неприятных ощущений в горле. Три раза в день Мурату в качестве еды давали по одному маленькому кусочку сливочного масла. Через три дня добавили к маслу небольшую порцию манной каши.
