– Слушай, завтра мы отсюда уедим, – дребезжащим голоском тихо говорила Грета, чтобы хоть немного успокоить недовольного Симона, который, глазом не моргнув, продолжал таращиться перед собой и не обращал на неё внимания.

– Представь, каким красивым будет этот дом, когда закончится ремонт, – с нетерпением добавила Грета и улыбнулась. – Мы продадим его или, если захотим, то сами переедем сюда жить. Чего ты так насупился?

Симон прокашлялся и шикнул:

– А кто заплатит за ремонт?

– Не знаю. Я ещё не проверяла свой банковский счёт, но на него в ближайшее время ляжет кругленькая сумма. Думаю, что денег дяди хватит на ремонт и строительство.

– А заправка? С ней что делать?

– Она рабочая. Так в завещании написано. Её немножко нужно подшаманить, привести в человеческий вид, покрасить, повесить вывеску у входа и продавать бензин. Представь, как мы с тобой здесь заживём, что и уезжать отсюда не захочется.

Симон изменился в лице. Он сменил недовольство на милость. Хотя ему не очень нравилась затея с этим домом. Он опасался, как бы все расходы не легли на его плечи. Грета только где-то подрабатывала и могла едва сводить концы с концами, а дом нуждался в тщательной достройке, чтобы из него вышло хоть что-нибудь путное. Он и не думал здесь жить, если и достраивать, то только чтобы потом сразу на продажу. Он даже сомневался, будет ли с него какая-нибудь прибыль.

Грета же считала, что идея эта стоящая. Дом ей сразу приглянулся. Он как с небес упал ей прямо в руки, а Симон завидовал – так думала она. Вот потом он поглядит – продолжали мысли блуждать в её голове, пока она с закрытыми глазами, лёжа на спине, молча рассуждала, – он увидит, сколько прибыли принесёт нам этот дом. Просто он недальнозоркий, мой Симон. В мыслях Греты появился план.

Они оба спали как убитые (всю ночь снаружи было тихо) и продрали глаза, когда чуть светало, от каких-то мужских голосов и шума инструментов. Грета взглянула на часы на её левом запястье и нахмурилась.

– Ничего не понимаю. Семь утра. Что в такую рань там происходит?

Она накинула на плечи кофточку, зевнула и нехотя встала с матраца, совершенно не выспавшаяся и раздражённая громкими стуками и болтовнёй с раскатистым смехом, проникавшим к ним в комнату через приоткрытое окно.

– Ты куда? – простонал Симон и перевернулся на бок, подпёрши голову рукой.

– Пойду погляжу, в чём там дело.

Грета сделала глоток воды из своей походной бутылки и через стеклянную раздвижную дверь вышла на ещё недостроенную террасу. Чуть правее от неё располагалась бензоколонка, углублённая немного в поле и с проезжей части окружённая парочкой молодых деревьев с посохшими листьями. Она, щурясь на солнце, бросила взгляд на обветшалую постройку и три такие же несчастные колонки, наверное, пустые, без бензина, покачала головой и прошла за левый угол дома, откуда доносился непонятный шум.

Солнце уже припекало, и Грета на ходу подумала, что день сегодня будет знойный. Лето как-никак было в самом разгаре, а ещё она напомнила себе, что нужно будет найти шланг и обязательно залить деревья, а то пропадут ведь – жалко. Она ещё с вечера заметила желтизну листвы на юных придорожных деревцах, и сердце сжалось от такого зрелища. Грета относилась бережно к природе.

За северным фасадом дома у стены в тени она увидела людей в синих спецкомбинезонах, очень смахивающих на рабочих, а навстречу к ней с весёлым видом направлялся человек в джинсах и белой рубашке с закатанными по локти рукавами. Он в руках держал планшет с какими-то бумагами, листал и отмечал в них что-то ручкой.

– Грета Холл? Новая владелица участка?

Мужик с насмешливым взглядом лет сорока–сорока пяти приблизился к озадаченной Грете и протянул к ней руку. Она немного растерялась, ответила любезно на его приветственный жест и не сводила глаз с его широкой улыбки, ослеплённая неестественной белизной его красивых ровных зубов. Тот, кто делал чересчурный бличинг, по её понятиям, страдал какой-то патологией или комплексом неполноценности. «Похож на мудака», – подумала она и замерла, когда он снова открыл рот.

– Ваш отец поручил нам завершить строительство дома…

– Мой дядя, – робко перебила Грета, нервно потирая пальцы друг об друга.

– Пардон?! – переспросил мужик и удивлённо вскинул бровь, а в глазах его по-прежнему была насмешка.

– Мой дядя …, – Грета прокашлялась и заговорила громче, – … это мой дядя завещал мне дом и бензоколонку.

Мужик сгримасничал, будто бы не понял, в чём ошибка, и продолжил ровным однотонным голосом:

– Ну ладно, распишитесь здесь.

Он сунул Грете под нос бумагу и внизу отметил галочкой, где ей нужно было расписаться. Она быстренько прошлась по тексту и поняла, что это договор, без которого строители не могут продолжать работу. Им была необходима подпись нового домовладельца, чтобы снова приступить к строительству.

– А заправку, кстати, мы должны будем снести. Так идёт по плану.

– Нет-нет-нет! – вдруг вскричала Грета. – Не нужно ничего сносить. Она ещё рабочая?

– Работала, а как сейчас – не знаю. Она уже давно стоит без дела. Кажется, ваш дядя на её месте хотел построить супермаркет, прям за своим домом, для будущих жителей, которые заселят в ближайшие пять лет эту местность.

– Как? Будут строиться ещё дома?

Грета посмотрела на него в недоумении.

– Да. Поле срежется, грунтовка закатается асфальтом и пойдут дома пока в один ряд через поле до другой дороги, что на той стороне. – Он махнул рукой перед собой. – Ваш дом – первый. Ну и дядя ваш хотел, как я уже сказал, пристроить супермаркет, торговать едой, напитками, хозтоварами и прочим.

Он так увлёкся, что Грете стало не по себе, откуда у чужого человека столько информации о дядиных желаниях.

– А вы знали дядю лично?

– Мы единожды общались с Грэгом. Он был полон сил, идей, рассказывал о своих планах. Не собирался помирать, а тут такое – как обухом по голове, – но если вы хотите оставить всё как есть, то без вашего согласия ничего сносить не будут. Теперь вы хозяйка – вам решать.

– Ясно. Мне нужно будет посоветоваться с мужем.

Грета так представила Симона. Они не были расписаны, а жили уже много лет в гражданском браке, но она его считала своим мужем – пусть не по закону, но по сердцу, – а считал ли он её своей женой, было Грете маловажно.

– Ну что же, подпись моя есть. Когда приступите к работе? – оживилась Грета, отряхиваясь и бросая взгляд вокруг себя.

– Да хоть сейчас. Мы, конечно, никого не ожидали здесь увидеть, но инструменты все при нас.

Грета хотела спросить его имя, но мужик, который не представился и, очевидно, выступал в роли прораба, уже двинулся к рабочим и о чём-то с ними договаривался.

Грете всё казалось странным, но деваться было некуда, тем более она не знала сути дел. Мужик, казалось, знает своё дело, поэтому она доверилась ему, мол, пусть строят, а потом будет видно. Грета, в целом удовлетворённая, вернулась снова в дом.

– Где ты так долго была? – спросил недоумённый Симон и напрягся. Он сам боялся сунуться на улицу. Струсил. Как всегда, пришлось Грете со всем разбираться, но ничего такого страшного не произошло.

Она встала у окна. Окинула счастливым глазом свои владения и с облегчением вздохнула.

– Приехали строители. Мне нужно было расписаться в договоре.

– В каком ещё договоре? – поспешно выкрикнул Симон.

– В договоре строительства. Чего ты бесишься, я не пойму. Они не могут продолжать работать на моём участке без моей подписи. Ты как маленький, честное слово.

Грета покачала головой и скривилась.

– Ты что и в само деле подписала непонятный документ, который тебе взяли и подсунули? Ты видишь всех этих людей впервые в жизни! Боже мой, как можно быть такой наивной!

Симон не мог поверить своим ушам. Он был настолько прагматичный, что диву давался, насколько Грета иногда была глупа в своих поступках. Действовала очень необдуманно, по его мужским стальным понятиям.